Собирая реальность

Джуди вздергивает подбородок. Она всегда так делает, когда злится.

– Мне кажется, Шон, ты все еще воспринимаешь наши отношения через призму псевдосемейных уз.

– Звучит потрясающе. И что это должно значить?

– Если тебе нужно твое гребаное пиво, оторви задницу от кровати и возьми его сам.

– Ага. Теперь я понял. Ты - босс, а я - мелкая сошка, верно? Мне пологается молчать в тряпочку и прыгать по команде.

– Тебе пологается помочь нам взять твоих бывших дружков. Мне кажется, - Джуди бросает пренебрежительный взгляд на видеоэкран, - ты об этом забыл. Что ты смотришь?

– Мальчишку зовут Икари Синдзи. Он в депрессии, потому что его отец Икари Гэндо - хладнокровный ублюдок. Давит на пацана, чтобы тот залез внутрь гигантского биоробота-бойца и сражался с гигантскими биороботами-захватчиками не на жизнь, а на смерть.

– О Господи, Шон! Ты когда нибудь позврослеешь?

– На кону стоит судьба человечества, Джуди, ведь речь идет о конце света. Некоторые люди, кстати, считают это искусством... Нет, серьезно, я только тем и занимаюсь, что работаю. Если я пью пиво и одним глазом смотрю анимэ - это не значит, будто я развлекаюсь. Мой мозг работает на полную катушку, пытаясь вычислить где Алан и Мегги нанесут сокрушительный удар по компании, которая пока что не заплатила мне ни цента.

– Скажи спасибо, что не попадешь за решетку.

– Таков был уговор. Я их вам сдаю. Охрана не стреляет. Адвокаты не выдвигают обвинений. Мы все вместе садимся за стол, обсуждаем мирный договор и расходимся в разные стороны, свободные, как ветер.

– Хольтцман считает, что ты ведешь двойную игру.

– Хольтцман - параноик. Бьюсь об заклад, когда ему было десять, он шпионил за родной мамой, а быть может собирал компромат на папу.

– Это ты у нас специалист по шпионажу.

– Я? Посмотри на мой протез, черт возьми!

– Прекрасная работа.

– Черта с два "прекрасная"! Если это лучшее, на что способна Эй-Си, то Алан и Мегги просто зря тратят время. Вы, ребята, ни хрена тут не умеете.

– Уймись, будь добр. Ты знаешь, что мы не могли позволить тебе оставить прежний протез. Когда все закончиться, получишь его обратно, в целости и сохранности вместе со всеми ненаглядными твоему сердцу шпионскими приспособлениями, которые туда встроены.

– Очень на это надеюсь, - бурчу я.
– Должен заметить, однако, что пока ваше отношение не вдохновляет меня на плодотворное сотрудничество. Я чувствую себя калекой.

– Ты и есть калека, Шон, - улыбается Джуди, вставая.
– И не воображай, будто ты что-то значишь. Прекрати валять дурака и принимайся за дело.

– Мой рабочий день окончен.

– Если через две недели твои дружки никак себя не проявят, то можешь договор расторгнутым. Вы все отправитесь за решетку.

– Послушай, малышка, ты не можешь так со мной поступить! Как я могу их поторопить? Выслать телеграмму? "Ребята, я тут в Австралии плескаюсь в теплой водичке и рассматриваю кораллы, а вы давайте-ка поспешите с делами, пока всех нас не подвесили за ноги"?

– Ты ведь такой умный, Шон, - мурлычет Джуди.
– Такой самоуверенный, ироничный, обаятельный сукин сын. Придумай что-нибудь...

Она испаряется, оставив меня вдыхать аромат духов и мечтать... о Джуди, Анджеле, Лоре, Мегги, Крисси. О всех женщинах в моей жизни и о всех женщинах мира. После четвертой банки пива я принимаюсь лениво мастурбировать, но вскоре засыпаю.

36. Настоящее: Долорес

– Привет.

– Заходи, - Долли впускает меня в комнату, опасливо выглядывает в коридор и поспешно запирает дверь.
– Тебя никто не видел? Он еще долго будет занят?

– Если последний вопрос о Ноэле, то - да. Бедняга прокручивает записи арабской делегации. Это займет его на весь вечер, если не больше. Хольтцман потребовал обработать данные немедленно. Наверное, подозревает, что арабы сопрут дизайн модерновых скамеек в парке. Что касается того видел ли меня кто-нибудь, то позволь заметить, что я не человек-невидимка.

– Мне не до шуток, Шон, - Долорес опускается в кресло, закидывает ногу на ногу, небрежно поддергивает распахнувшийся халатик.
– Ты знаешь, что мой ублюдок-муженек спит с косоглазой малявкой из четвертого отдела?

– Я даже не знаю, кто она такая.

– Косоглазая малявка из шестого отдела.

– Мои соболезнования...

Я поддергиваю форменные брюки и усаживаюсь на диван. Жилые блоки для бездетных семейных пар лишь вдвое больше моего собственного, а обстановка все та же. Разве что стены выкрашены в бледно-желтый цвет, но это наверняка личная инициатива Долли. Она весьма импульсивна.

– В жопу мне не нужны соболезнования, - Долорес закуривает и энергично машет сигаретой в воздухе, едва не задевая полупустую бутылку коньяка на столе.
– Кури, если хочешь.

– Мой прежний босс скончался от рака, но потом возникли подозрения, будто его отравили. Мне пришлось просматривать видеозапись вскрытия и я увидел, на что становятся похожи легкие после тридцати лет посасывания "трубок мира". С тех пор я не курю.

– Какая трагедия. Моя школьная подруга курила с десяти лет и покончила с собой в прошлом году узнав, что любовник изменял ей со своей женой.

– Это же была его жена.

– Какая разница, Шон? Измена есть измена. Я не такая дура, как она. Я не собираюсь резать себе вены в ванной. Я жажду его крови.

– Экспрессивно.

– И экспрессию в жопу! А больше всех в жопу Мистера Супермена, в жопу его сраную улыбку, слащавую физиономию и напомаженные волосы.

– Может быть, не стоит так горячиться? С кем не бывает?

– Я четыре года терплю этого ублюдка. Нет, не подумай, сначала все было в порядке, но последний год - это просто ад какой-то.

– У тебя есть работа и...

– Я задыхаюсь здесь, Шон, понимаешь? За-ды-ха-юсь! Это как сраная антиутопия про людей в будущем, которые живут в гигантских кондоминимумах и носу не кажут наружу, потому что там, снаружи ничего нет. Вся Земля - один огромный офис и даже эти чертовы квартирки, как их не обставляй, все равно не перестанут быть похожими на гостиничные номера.

– Цвет стен мне нравиться, - вставляю я.

– Я решила развестись, Шон и пусть он гниет здесь один.

– Ладно. Знаешь, если соберешь доказательства его измены, суд примет твою сторону.

– Я - дура, Шон. Я - дура, вот так!

Кажется, я уже говорил, что Долорес импульсивна? Ее манера внезапно менять тему разговора приводит меня в замешательство.

– Когда дело дошло до свадьбы, я подписала брачный контракт, - сообщает Долорес.
– Его родители на этом настаивали. Тряслись за своего смазливого мальчика, которого окрутила малолетняя прошмандовка.