Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Что я говорю, и смеюсь, и наполнен терпеньем, Как чаша наполнена сумраком древнего мира, Как сброд-голытьба, как ярыжки в подвале питейном, Как та непонятная, древняя, тайная сила. Могу в балалайку, в гармонь и на веслах я верток я ловок, Могу выходить на народ и о жизни глаголить с трибун, Ветрами — донским и днепровским — свистит мое слово И гривами мечет, копытами бьет, как табун. Виски серебрятся. В глазах затаилась грустинка, В плечах не полет, как бывало, — бурлачья покатость. Но жизнь не окончилась. Старая эта пластинка Вертится, вертится и вдруг что-нибудь да покажет! 1974

Приглашение

Ночи стали теперь очень долгие. Приходите ко мне, люди добрые! Приходите ко мне пораньше, Уважаемые товарищи! Я сыграю вам в балалаечку, Посажу на сосновую лавочку, На смолистую, на духмяную, Вам заменит она брагу пьяную. Угощу я вас чудо-частушками, Да моченой брусникой шатурскою, Еще рыжиками солеными, А еще — пирогами слоеными. Угощу вас лесными орешками, В доме есть и былины онежские, Гусли есть новгородские, древние И малиновое варение. Буду я для вас чай заваривать, Буду с вами всю ночь разговаривать, Буду петь про далекие пажити, Буду делать, что вы прикажете. Окна в доме моем глазастые, Стены в доме моем певучие, Люди в доме — как звезды частые, Книги — разные, даже научные! 1974

* * *

Яблоки попадали, Высохли цветы. Дорогая, надо ли Так грустить, как ты? Осень надвигается, Это ясно всем. Так и полагается. Плакать-то зачем? Все в природе мечено Метою одной. В ней никто не вечные, Даже мы с тобой! Уж картошку вырыли, Выдергали лен, Ставнями, как крыльями, Машет старый дом. Журавли крылатые Жалобно кричат, Словно виноватые В том, что листопад. 1974

Памяти Пушкина

У Черной речки возле леса, В дымящемся туманами логу, Еще чернеет пистолет Дантеса На окровавленном снегу. Сквозь все эпохи и меридианы Коварный выстрел в нашу память вмерз. Никак Россия не залижет рану, Которую нанес ей подлый Жорж! Россия-мать! Разбойники гуляли И убивали твой высокий свет. Убитый — стал он бронзой на бульваре, И выше слова ПУШКИН слова нет! Его любили — декабристы, Пестель. Кто виноват? Кого теперь корить? В тот день оборвалась такая песня, Какой никто не может повторить. Течет Нева, воспетая поэтом, Уходит жизнь в свое теченье Лет, По городу иду, но даже летом Мороз по коже, что убит поэт! 1974

Корова

Большое вымя несет корова. Лучи заката на рогах. Продукт молочный не ворован, Он лично добыт на лугах. И потому животное спокойно. Не мнет кустов, как шалая коза, И потому ведет себя достойно, И добротой наполнены глаза. О, если бы она заговорила По-человечьи около двора, Какое бы сомненье заронила В тех людях, чьи дела — одни слова! Ждет у ворот корову тетя Маня, Зовет к себе кормилицу свою И, ласково за шею обнимая, Вслух говорит: — Давай-ка подою! И зазвенели звончатые гусли Во всех дворах вечернего села. И было столько нежной, теплой грусти У той, что с молочком во двор пришла! 1974

Природа наша — это дом!

Пойду оденусь, Пойду обуюсь, Пойду лугами полюбуюсь, Спокойно осмотрюсь кругом, Природа наша — это дом! В ней жук живет, Пасется страус И сельский странник коростель, В котором остается странность Пешком ходить в век скоростей. В ней рыбы — пескари и нельмы, В ней птицы — иволга и дрозд. В ней заросли стоят под хмелем И под сияньем вечных звезд. В ней змеи, чудо-черепахи, В ней гады, в ней орел Кондор И, как палач в своей рубахе, Хранитель яда — мухомор. Природа, молодая мати, Твой майский сад опять в дыму, Твой дом высотный поломати Я не позволю никому! Тебе, природа, присягаю Среди лесов, лугов, болот И ревностно оберегаю Гнездо, где иволга живет! 1974

Поучение

Поучал дед малого внучика: — Большая река от малого ключика, Большая душа от большой доброты, Большая печаль от большой широты, Большая сила от больших дел. — А внучек взял да и сказал: — Знаю, дед! 1974