Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

А я смотрел и сердце тешил, Любуясь ловкостью отца. Он плел, а я корзины вешал На стенку около крыльца. Однажды он оставил прутья, Позвал меня: — На! Сам плети! — Ничуть не растерялся тут я, Его сомненью вопреки. Да! Я ничуть не растерялся И, низко голову клоня, Так был прилежен, так старался, Что получилось у меня! 1974

* * *

Как мне хочется плена нежного! День хорош! Солнце вышло в зенит. И в душе моей пуще прежнего Подорожник лиловый звенит. Листья солнечные в накрапинах, Шишки выпустил ярый хмель, И над всеми былыми утратами Добрый-добрый гудящий шмель. Это ты, любовь, диво давнее И певучее, как соловьи, Залатала мои страдания Огневою смолою любви. Э-ге-гей! За лесами сосновыми Скачет эхо, мой конь-бумеранг. А березки стоят не сломаны, Никаких повреждений и ран. В этом царстве нетронутом, девичьем, Где сурово шутила зима, Я иду вдохновенным царевичем, Шаг ступлю — и растут терема. Э-ге-гей! Скачет эхо по засеке, Через лес, через горный Тибет. Ты проверь-ка, любимая, часики, Ровно в девять прибуду к тебе! 1974

Спор

Два пионера Шли по дороге. Был я для них Человек посторонний. Я разговора Их не нарушил, Шел позади, Ел малину и слушал. Спор пионеров в дороге Был важный, Он образовывал Будущих граждан. — Ты поступил вчера, Вася, Нечестно, Мать и сестру обманул, Мне известно. Вася вспылил: — Я с тобой не согласен. Слишком ты честен, Слишком ты ясен! Я ли один На земле непорочен, Что ты меня Все моралью морочишь?! Спорщики Вот и ко мне обратились: — Честные люди — Что, прекратились? — Что вы, ребята, Как это можно, Честность исчезнет — И жить невозможно! Честность — не частность, Она — сопричастность Обществу в целом И каждому дому, Я и не мыслю себе по-другому! Шли мы теперь По дороге все вместе, Воины правды, Рыцари чести! 1974

Старый окоп

Старый окоп Обвалился, сровнялся, Я неожиданно С ним поравнялся. Остановился, Корзину поставил: — Вот где война Поиграла костями! Я произнес И тотчас ужаснулся, Как от какого Кошмара проснулся. В пот меня бросило Сразу холодный, Словно я спал Со змеей подколодной. Долго я думал У края окопа. И обратился: — Слушай, Европа! Дым над Берлином, Над Волгоградом — Это не где-то, А, в сущности, рядом. Горе и Волге, Горе и Рейну, Если выходит Война на арену! Солнце светило Тихо и ясно И говорило: — Я с этим согласно! 1974

* * *

Пионы зацвели, В разгаре лето. Тяжелые шмели Отлично знают это. В кустах гудит струна Высокого экстаза. Цветы шмелям не блажь — Заправочная база! К большой печали пчел, И мне чуть-чуть обидно, Сад в этот год не цвел, И яблок в нем не видно. И яблони грустят Под кронами густыми: «Нам люди не простят, Что мы стоим пустыми. Дай срок, и зацветем, На это есть решенье! И снова обретем Свое плодоношенье!» А ведьминой траве Неведомо бесплодье, С пыльцой на голове Бушует в огороде. — Силен, силен пырей! — Моя соседка хвалит, — Самих богатырей Такой бандит повалит! Спит летнее тепло В зеленой шубе сада. И очень далеко Еще до листопада. 25 июня 1974 г.

Тропиночка

Тропиночка привела В золотые клевера, В огненную дрему, К облакам и грому. Торопись, мой друг пчела, Недалеко до села, До родного дома, Не пугайся грома! Полетела напрямок, В свой душистый теремок, В келью восковую, В чудо-кладовую! Туча свесила сосцы, Косы бросили косцы, Побежали мигом В направленье к ригам.