Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Капля стукнула в плечо, Я прошу: — Еще! Еще! — И до нитки вымок, Вот и весь мой снимок! 1974

Старая береза

У березы старой Высохла вершина. Так распорядилась, Так судьба решила. И стоит береза, Жалуясь и горбясь. Где ее величье? Где былая гордость? Каркает ворона Возле леспромхоза, Но ее не слышит Старая береза. Вся ее надежда, Вся ее забота — Юная береза Около забора! 1974

Репейник

— Здорово, репей! Как жизнь твоя около тына? — Расту и цвету, Недавно завел себе сына! — Хороший сынок! — Стою, говорю, улыбаюсь, Гляжу на него И низко к нему нагибаюсь. Листочки свежи, Растение крепнет, мужает, Вольготная жизнь Его с малых лет окружает. А взрослый лопух Зеленые листья раскинул И греет весь день Свою богатырскую спину. Что это сорняк, Друг мусорных свалок — я знаю. И в этих корнях Великая сила земная. А рядом родник, Хрустальная чудо-криница. Бок о бок с добром Бессмертное зло коренится! 1974

Посвящение Юрию Грибову

Ты по характеру негромок, Стыдлив порой не по летам. И над твоим автодромом Спокойно ласточки летят. Твоя строка трудом добыта, В ней встречи с жизнью и с людьми. В ней доброе начало быта И тихий, ровный свет любви. Ты горьковский. Ты с Волги, Юра, С Бугров, с приречного песка. Ты наш! Твоя литература Мне и понятна и близка. Мы были вместе в Пскове, в Риге, Бродили средь лесов, полей, И понял я, что наши книги — Присяга Родине своей. Служенье нашему народу, Желание с ним вместе быть. Мы за народ в огонь и воду, И даже в космос, так и быть! 1974

Старый казак

Мокрая, сизая ива у берега, Дождь на Дону. Тикают ходики нудно-размеренно В старом дому. Тучи, как старые серые волки, Тучи, как вол. Вне злодеяния дула двустволки Целятся в пол. Бакенщик, старый бобыль и бродяга Сушит дрова. В сивых табачных усах работяга — Ты бы поведал, казак, о бывалом, Запер слова. Видел небось? — Эка нужда мне встречаться со старым, Спит моя злость. Спят мои недруги — кто возле яра, Кто у ракит, Только вот я, наклонившийся явор, Смертью забыт! Бредень вдоль берега медленно тянут Два рыбака. Я и не думаю выведать тайну У старика. Встал он на землю босою ногою, Руку в карман. Шолохов встретил бы — дело другое, Был бы роман! 1974

* * *

Что мне в этой воде, Что журчит меж каменьев? Ни линей, ни язей, Ни горбуш, ни тайменей. Две пиявки, жучок — Вот и все населенье! Небольшой родничок, А несет исцеленье. Я стою и молюсь И на этот источник. И боюсь, и боюсь, Как бы не был испорчен. Кто-то грубо залез, Наступил сапогами. Родничок мой, ужели Тебя испоганят? А вода ни на миг Под черемухой не умолкает. Говорит, говорит И поддонный песочек толкает. А пиявка плывет, Петли делает черной спиною. Родничок мой живет, Ждет свиданья со мною! 1974

* * *

Собираю грибы и орехи — Для забавы и для потехи. Собираю бруснику в лесу, Расписной кузовочек несу. Может, Нестеров мне попадется? Может, Чехов пройдет, улыбнется? Может, Гоголь прошепчет с клюкой Или даже Бетховен глухой? Я свирель достаю и свирелю, Не играл я на ней всю неделю И соскучился без нее. Люди! Музыка — счастье мое! Люди! Нежен я и бескорыстен, Я постиг только истину истин — Надо мир одарять добротой, Бескорыстием и красотой. Белка бросила в листья орешек, Напугала семью сыроежек, Дятел носом осину долбит, Вот уж стонет червяк: — Я убит! — Ой да люли, — пою, напеваю, Кузовок целый день наполняю — То брусникой, то белым грибом, То рябиною — вот мой альбом! 1974

* * *

Когда грустит над речкой ива В семье речного лозняка, Я думаю: несправедливо Ее обидела река.