Собрание сочинений. Том 3

* * *

Ведь мы — не просто детиЗемли.Тогда бы жить на светеМы не могли.В родстве с любым — и небо,И облака.А то укрылась где быТоска?И в горле песни птичьейПодчас тона.И кажется сугубо личнойЛуна…

* * *

Может быть, твое движеньеВ полутьме навстречу мне —Это только отраженье,Тень деревьев на стене,Что свои ломают руки,Умоляя и грозя,Потому что им от муки,От земли уйти нельзя.Им свои не вырвать корни,Уцепившись за меня.Все, что просто, что бесспорно,Принимаю, не кляня.

ВЕТКА [38]

Наклонись ко мне, кленовая,Ветка милая моя.Будь негаданной основоюОбновленья бытия.Не твоя ли зелень клейкаяТак горька и горяча?Ты нагнулась над скамейкоюВозле самого плеча.Я шепчу признанья пылкие,К твоему тянусь листу,Что дрожит здесь каждой жилкою,Ясно видной на свету.

38

Написано в 1953 году на Колыме. Входит в «Колымские тетради».

* * *

Я твой голос люблю негромкий,Путешественница моя.Зазвучит ли — глухой и ломкий,И услышу ли голос я?Пусть попросит воды напиться,Пусть шагнет за чужой порог,Пусть забьется в руках, как птица,Крепко пойманная в силок.Непослушное слово скажетПусть другому — совсем не мне.На мое оно сердце ляжетВ темной сказочной тишине.Пусть другому — я сам докончу,Я додумаю — для себя,Еще громче и еще звонче,Чем выдумывают, любя…

* * *

Любая из вчерашних вьюгМне не грозит бедою.И окроплен иссохший лугЦелебною водою.И птицы робкие поютПсалмы об избавленье,И дождевую воду пьютВ каком-то вожделенье.Задумалась у норки мышьО человечьем счастье,Как мы, поверив в гладь и тишьНавек после ненастья.Здесь до моих страстей и мукКому какое делоСвобода тут — из первых рук,И юность — без предела.И не касаются меняНастойчивой рукоюЗаботы завтрашнего дняС их гневом и тоскою.

* * *

О, память, ты — рычаг,Рычаг второго рода.С короткого плечаВся жуть, вся глубь исподаСобытий и людей,Зарытых и забитых,Где схимник и злодейВ одних и тех же пыткахНаходят смерть своюИ прячутся под камень…И тонким стоном вьюг,Гудящих над веками,Покрыт весь этот срам,Весь этот мир позора —Изнанка панорам,Опершихся на горы.

* * *

Разогреть перо здесь, что ли,Мерзлый снять налет,Чтобы крикнула от болиПесня, вырвавшись на волю,Наступив на лед.Опалит босые ноги,Легкую стопуПоморозит по дорогеЧерез горные отроги,Трогая тропу.Знаю — злое вдохновенье,Тайный гений льда,Может быть, через мгновеньеВыйдет из повиновенья,И тогда — беда.Мне и так с природой в битвеЖизни не спасти.Среди выбоин и рытвинПод проклятья и молитвыДень и ночь брести.И махать рубленой прозой,Выйдя на крыльцо.Затаенные угрозыСнегу, ветру и морозуВыбросить в лицо.Что мне ждать дыханья почек,Бормот соловья.Я не ставлю даже точек,Так спешит на желоб строчекЖалоба моя.И когда б не цепь размера,Не узда стиха,Где б нашлась иная мера,Чтоб моя сдержалась вера,У боясь греха.Ведь на гиблом этом местеВечной мерзлотыМы с тобой стояли вместе,До конца сверяя с честьюПомыслы мечты.

* * *

Здесь все, как в Библии, простое —Сырая глина, ил и грязь.Здесь умереть, пожалуй, стоит,Навек скульптурой становясь.Пусть каждый выглядит Адамом,Еще не заведенным в рай.Пусть никаким Прекрасным ДамамНе померещится наш край.И прост ответ на те вопросы,Что даже ставились с трудом,Как стать холмом или торосом,Человекоподобным льдом.Весь мир в снегу в пурге осенней.Взгляни: на жизни нет лица.И не обещано спасеньеНам, претерпевшим до конца.

* * * [39]

Стихи — не просто отраженьеСтихий, погрязших в мелочах.Они — земли передвиженьяВнезапно найденный рычаг.Они — не просто озаренье,Фонарь в прохожей темноте.Они — настойчивость твореньяИ неуступчивость мечте.Они всегда — заметы детства,С вчерашней болью заодно.Доставшееся по наследствуКустарное веретено.

39

Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

* * *

Отвали этот камень серый,Загораживающий путь,И войди в глубину пещерыНа страданья мои взглянуть.Ржавой цепью к скале прикованИ похожий на мертвеца.Этой боли многовековойНе предвидится и конца.Наши судьбы — простые маскиТой единой, большой судьбы,Сказки той, что, боясь огласки,Приковали к скале рабы.

* * *

Видишь — дрогнули чернила,Значит, нынче не до сна.Это — с неба уронилаСчастья капельку луна.И в могучем, суеверномОбожанье тех начал,Что стучат уставом мернымВ жестких жилах по ночам.Только самое больноеЯ в руках сейчас держу.Все земное, все дневноеКрепко буквами вяжу.

* * *

Лицом к молящемуся мируГора выходит на амвон.Пред этим каменным потиромЗемной отвешу я поклон.Река отталкивает гору,И веет запах снеговой,И переполнены озераСвятой водою дождевой.И в половодье, как в метели,Взлетают пенные цветы,Льняной растрепанной кудельюВ меня швыряют с высоты.А я — я тут же. на коленях,Я с Богом, кажется, мирюсь.На мокрых каменных ступеняхЯ о спасении молюсь.

* * *

Лезут в окна мотыльки,Окружая лампу,Зажигают светлякиОсвещенье рампы.Лес приподнят до небесБлижнею горою,Возбуждая интересК главному герою.Затрепещут листья вдругДождались момента:Словно тысячами рукБьют аплодисменты.Сосны, сучьями маша,Гнутся в пантомиме,Открывается душаЯвственно и зримо:Устремленье к облакам,Растопырив руки,И привязанный к ногамГруз земли и муки.И по грифелю доскиНеба грозовогоПишут молнии мелкиЯростное слово.И, стирая с неба лучТряпкою сырою,Выжимают дождь из тучНад моей горою.