Собрание сочинений. Том 42
Шрифт:
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Написано Ф. Энгельсом в первой половине июня 1844г
Напечатано в газете «The Northern Star» №344, 15 июня 1844г с пометкой редакции: «От нашего собственного корреспондента»
Ф. Энгельс. НОВОСТИ ИЗ ПРУССИИ. — ВОЛНЕНИЯ В СИЛЕЗИИ
Народ добился большой победы; своим неуклонным и упорным сопротивлением он заставил короля {Фридриха-Вильгельма IV} отказаться от его любимого детища — проекта нового закона о разводе. Ныне действующий в этой области закон весьма либерален и, конечно, никогда не нравился христианскому королю. С момента своего вступления на престол он горел желанием внести в этот закон изменение, допускающее развод только в очень редких случаях. Необходимо было укрепить, насколько возможно, святость брачных уз и предоставить священникам еще один повод для вмешательства в чужие семейные дела. Разум нации, однако, восстал против такого закона; пресса выступила против него, и, когда одной демократической газете {«Rheinische Zeitung»} удалось заполучить и опубликовать извлечение из подлинного текста законопроекта, против последнего со всех концов страны поднялся всеобщий протест. Тем не менее, король упорствовал в своем намерении. Законопроект был представлен в Тайный совет с целью подготовки его для провинциальных ландтагов, рекомендация которых требуется по прусской конституции. Трудно сказать,
В промышленном округе Силезии произошли весьма серьезные волнения; рабочее население данной местности, целиком зависящее от производства льняных тканей и испытывающее тяжелую нужду, так как оно не в состоянии выдержать конкуренцию изделий английской машинной промышленности, с некоторого времени оказалось в положении, подобном положению английских ручных ткачей. Задавленные гнетом конкуренции, машинного производства и алчных предпринимателей, рабочие в конце концов подняли восстание в Петерсвальдау (Силезия), разрушили дом одного предпринимателя и были разогнаны лишь прибывшими войсками. В Лангенбилау произошли волнения подобного же характера; войска встретили отпор со стороны народа и смогли восстановить порядок, только получив подкрепление и открыв огонь по восставшим, из которых несколько человек было убито. В других округах происходили бурные собрания, даже в столице провинции (Бреслау {Современное название Вроцлав}) спокойствие было нарушено.
Таким образом, становится очевидным, что последствия фабричной системы, прогресса машинной техники и т. д. для рабочего класса на континенте совершенно те же самые, что и в Англии: угнетение и изнурительный труд — для большинства, богатство и благополучие — для немногих; неуверенность в завтрашнем дне, недовольство и возмущение имеют место и на холмах Силезии точно так же, как в перенаселенных городах Ланкашира и Йоркшира.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Написано Ф. Энгельсом в середине июня 1844г
Напечатано в газете «The Northern Star» №346, 29 июня 1844г с пометкой редакции «От нашего собственного корреспондента»
Ф. Энгельс. ДАЛЬНЕЙШИЕ ПОДРОБНОСТИ О ВОЛНЕНИЯХ В СИЛЕЗИИ
Волнения начались, как я уже писал в своей последней корреспонденции, в Петерсвальдау, округе Райхенбах, центре промышленной части Силезии. Ткачи собрались перед домом одного из самых респектабельных предпринимателей по имени Цванцигер, распевая песню, в которой осуждалось его обращение с рабочими и которая, по-видимому, была сочинена по этому случаю. Г-н Цванцигер послал за полицией и добился ареста нескольких зачинщиков; толпа народа перед его домом все увеличивалась, с угрозами требуя освободить арестованных, а поскольку их не освободили, она тут же принялась за разрушения. Двери были сорваны, окна выбиты, толпа ворвалась в дом, уничтожая все, что встречалось на ее пути. Домашние Цванцигера едва успели спастись, в них непрерывно швыряли камнями, так что женщин пришлось прикрыть подушками и перинами и отправить в карете в Швейдниц. Туда также были посланы гонцы, чтобы призвать на помощь войска, но командир ответил, что он ничего не может сделать без приказа провинциальных властей в Бреслау. Народ тем временем полностью разрушил жилой дом г-на Цванцигера, а затем ворвался в складское помещение, где уничтожил все конторские книги, векселя и другие документы, выбросил наличные деньги в сумме более 1000 фунтов стерлингов на улицу, где они были подобраны шайкой контрабандистов из Богемии, перешедших границу в расчете поживиться чем-нибудь во время волнений. Кипы и мешки хлопка так же, как пряжа и готовые изделия, были, насколько возможно, уничтожены или приведены в негодность, а машины на близлежащей фабрике совершенно разбиты.
Покончив с этим, восставшие покинули развалины разрушенных строений и двинулись в Лангенбилау; рабочие этого города тотчас присоединились к ним, местная фабрика и склад, принадлежащие г-ну Диригу, подверглись нападению. Г-н Дириг сперва пытался откупиться, но, уплатив часть условленной суммы, он узнал, что войска находятся в пути, и сразу же отказался от выплаты остальной части. Толпа немедленно ворвалась в дом и разрушила все, точно так же, как это было сделано в Петерсвальдау. Тем временем подоспел отряд пехотинцев в 160 человек и гражданские власти; был зачитан акт о мятеже, в ответ народ засыпал солдат градом камней, тогда последовала команда открыть огонь, и 12 человек из восставших было убито и многие ранены. Разъяренная толпа бросилась на солдат и ранила камнями стольких из них, что командир, которого стащили с лошади и жестоко избили, вынужден был отступить вместе со своим отрядом, чтобы дождаться подкреплений, в то время как разрушение имущества еще продолжалось. Наконец, появились два батальона пехоты, рота стрелков, небольшое подразделение кавалерии и артиллерии, и восставшие были разогнаны. Дальнейшие попытки подобного рода были подавлены войсками, занявшими город и его окрестности, и, как обычно бывает, когда все уже закончилось, на сцену выступили местные власти с соответствующими обращениями, объявили округ на осадном положении и пригрозили самым страшным наказанием за любое нарушение общественного порядка.
Волнения не ограничились этими двумя городами. В Альтфриленде и Лейтмансдорфе произошли подобные же сцены, хотя и не сопровождались столь резкими проявлениями ненависти к предпринимателям; несколько человек получили переломы рук, некоторое количество окон было разбито, прежде чем войска смогли восстановить спокойствие. Население всего округа воспользовалось случаем, чтобы показать фабрикантам свои чувства таким образом, чтобы у тех не осталось никаких сомнений в их характере.
Причиной этих волнений явились невероятные страдания ткачей-бедняков, вызванные низкой заработной платой, введением машин, скупостью и алчностью фабрикантов. Просто не верится, что заработная плата отдельной семьи из этого угнетенного класса, в которой за ткацким станком трудятся отец, мать и дети, едва лишь достигает суммы, на которую можно купить не больше, чем на шесть шиллингов в Англии. Кроме того, все ткачи обременены долгами, что совсем не удивительно, когда заработная плата так низка, а фабриканты охотно ссужают их небольшими суммами, которые рабочие никогда не смогут выплатить, но которых вполне достаточно, чтобы обеспечить хозяину полную власть над ними и превратить их в рабов фабрикантов. А тут еще наряду с этим действовала конкуренция английских
изделий, которые имеют преимущество перед немецкими в силу более совершенных машин и низкой заработной платы на английских фабриках, способствуют понижению заработной платы и у силезских ткачей. Короче говоря, именно фабричная система со всеми ее последствиями угнетает силезских ткачей так же, как она угнетала и теперь угнетает фабричных рабочих и ручных ткачей Англии, именно она породила больше вспышек недовольства и возмущения в этой стране, чем что-либо другое.Следует заметить, что во время всех этих волнений, как свидетельствуют все немецкие газеты, со стороны голодающих ткачей не было совершено ни одного грабежа. Они выбрасывали деньги на улицу, не использовав для своих нужд ни гроша. Заниматься воровством и грабежами они предоставили контрабандистам и браконьерам из Богемии.
Написано Ф. Энгельсом во второй половине июня 1844г
Напечатано в газете «The Northern Star» №346, 29 июня 1844г с пометкой редакции: «От нашего собственного корреспондента»
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Ф. Энгельс. КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ
Континентальный социализм как будто заслуженно привлекает к себе в настоящее время значительное общественное внимание. Посылаю вам некоторые выдержки из письма, полученного мною из Бармена в Пруссии от бывшего сотрудника «New Moral World».
«В Париже, по пути домой, я посетил коммунистический клуб мистической школы. Я был представлен одним русским {По-видимому, М.А. Бакуниным}, который в совершенстве говорит по-французски и по-немецки и который очень остроумно противопоставлял мистическим коммунистам учение Фейербаха {Сведение идеи божества к человеку}. Они понимают под термином бог то же самое, что хэм-коммонские социалисты — под духом любви. Они, впрочем, заявили, что это — вопрос второстепенный, в практическом отношении во всем соглашались с нами и сказали: «enfin, l’atheisme, c’est votre religion» — в конце концов, атеизм это и есть ваша религия. «Religion» по-французски означает убеждение, чувство, а не культ. Они утверждали, что вся шумиха и болтовня буржуазии, то есть среднего класса, против Англии — сущий вздор, и всячески убеждали нас, что им совершенно чужды какие бы то ни было национальные предрассудки, что французские рабочие вовсе не заинтересованы в Марокко и знают, что les ouvriers, рабочие, всех стран являются союзниками, так как имеют одинаковые интересы. Французская буржуазия столь же эгоистична, скупа и несносна в обществе, как и английская, но французские рабочие — славные ребята. Мы сделали большие успехи среди русских в Париже. Три или четыре дворянина и владельца крепостных, находящиеся сейчас в Париже, стали радикальными коммунистами и атеистами. Мы имеем в Париже немецкую коммунистическую газету, «Vorwarts», выходящую два раза в неделю. В Бельгии ведется активная коммунистическая агитация, а в Брюсселе выходит газета «Le Debat Social». В Париже имеется около полдюжины коммунистических газет. Слова социалистический, социалитарный — весьма модные во Франции, а Луи-Филипп, этот первый буржуа, поддерживает «Democratie pacifique» деньгами и покровительством. Внешняя религиозность французских социалистов по большей части лицемерна; народ совершенно нерелигиозен, и первой жертвой ближайшей революции будут священники. В Кёльне наши люди добились огромных успехов. Когда мы собрались в одном общественном здании, мы заполнили большое помещение своей компанией, состоявшей в большинстве своем из адвокатов, врачей, артистов и других, а также трех или четырех лейтенантов артиллерии, причем один из них очень толковый парень. В Дюссельдорфе у нас есть несколько человек и среди них весьма талантливый поэт {По-видимому, Вильгельм Мюллер}. В Эльберфельде с полдюжины моих друзей и некоторые другие являются коммунистами. Фактически, едва ли найдется хотя бы один город в Северной Германии, где бы у нас не было несколько радикалов, противников собственности и атеистов. Эдгар Бауэр, из Берлина, был недавно приговорен к трехлетнему тюремному заключению за свою последнюю книгу».
Полагая, что приведенные выше факты представят интерес для ваших читателей, посылаю их вам для помещения в вашей газете.
Написано Ф. Энгельсом опало 20 сентября 1844г
Напечатано в газете «The New Moral World» №15, 5 октября 1844г. Подпись: Англо-германец
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
Ф. Энгельс. ОПИСАНИЕ ВОЗНИКШИХ В НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ И ЕЩЕ СУЩЕСТВУЮЩИХ КОММУНИСТИЧЕСКИХ КОЛОНИЙ
Когда беседуешь с людьми о социализме или коммунизме, то нередко обнаруживаешь, что твои собеседники по существу дела совершенно согласны, с тобой и признают коммунизм прекрасной вещью; «но, — говорят они, — невозможно когда-либо осуществить что-нибудь подобное». Это возражение повторяется так часто, что автору этих строк кажется полезным и необходимым ответить на него описанием некоторых фактов, еще очень мало известных в Германии и полностью опровергающих подобное возражение. Коммунизм, общественная жизнь и деятельность на основе общности имущества, не только возможен, но уже фактически осуществляется во многих общинах в Америке и в одной местности в Англии и осуществляется, как увидим, с полным успехом.
Впрочем, если ближе рассмотреть это возражение, то окажется, что оно распадается на два других. Во-первых, говорят, что не найдется рабочих, которые согласились бы выполнять унизительные и неприятные физические работы; во-вторых, что при наличии равного права на общую собственность, общинники станут спорить из-за нее и община, таким образом, снова распадется. — На первое возражение ответить нетрудно: эти работы, раз они носят общественный характер, перестают быть унизительными; кроме того, от них можно будет почти совсем избавиться посредством усовершенствованных приспособлений, машин и т. п. Так, например, в Нью-Йорке, в одной большой гостинице обувь чистится силой пара, а в коммунистической колонии «Гармония» в Англии (о ней речь пойдет ниже) отхожие места, удобно устроенные на английский манер (water-closets), не только очищаются сами, но и снабжены трубами, отводящими нечистоты прямо в большую выгребную яму. — Что касается второго возражения, то заметим, что за последние 10—15 лет все коммунистические колонии так сильно разбогатели, что они имеют все, чего можно желать и в большем количестве, чем могут потребить, следовательно, у них нет никакого повода для спора.
Читатель увидит, что большинство из описанных ниже колоний ведет свое начало от различных религиозных сект, имеющих чаще всего весьма вздорные и нелепые представления о разных вещах. На это автор лишь кратко заметит, что эти представления не имеют никакого отношения к коммунизму. И также совершенно безразлично верят ли те, кто доказывает на деле осуществимость общности, в одного бога, в двадцать богов или же совсем не верят в бога; если вера их неразумна, то это является препятствием на пути общности, если же, тем не менее, общность здесь претворяется в жизнь, то насколько она была бы более возможна среди людей, свободных от подобных предрассудков. Почти все недавно созданные колонии совершенно свободны от религиозных надувательств, и английские социалисты, хотя и очень веротерпимы, почти все не признают никакой религии, за что их и осыпают всяческой клеветой и бранью в ханжеской Англии. Но даже сами их противники, как только дело доходит до доказательств, вынуждены признать, что все эти наветы не имеют под собой никакой почвы.