Собрание сочинений. Том 49

Следовательно, первоначальное превращение денег в капитал совершается в соответствии с экономическими законами товар¬ного производства и вытекающим отсюда правом собственности.

Тем не менее оно приводит к тому, что

1) продукт принадлежит капиталисту, а не производителю;

2) стоимость этого продукта заключает в себе стоимость авансированного капитала и прибавочную стоимость, которая стоила труда рабочему и ничего не стоила капиталисту, стано-вящемуся ее правомерным собственником;

8*

208

К. МАРКС

3) рабочий сохранил свою рабочую силу и может снова продать ее, если найдет покупателя.

Простое воспроизводство есть лишь периодическое повторение первой операции; каждый раз она становится первоначаль-ным превращением денег в капитал. Непрерывность действия закона составляет, очевидно, противоположность его нарушения.

«Несколько последовательных обменов лишь сделали последнего представителем первого» Х).

И, тем не менее, простое воспроизводство, как мы видели, радикально меняет характер первого акта, рассмотренного в изолированном аспекте.

«Среди лиц, между которыми распределяется национальный доход, одни» (рабочие) «ежегодно приобретают на него новое право при помоищ затраты нового труда: другие» (капиталисты) «уже раньше приобрели на него постоянное право при помощи первоначальной аатраты труда»”’.

Впрочем, сфера труда не единственная сфера, где первород-ство творит чудеса.

Ну, а что изменится, если простое воспроизводство будет заменено воспроизводством в расширенном масштабе или накоп¬лением?

В первом случае капиталист проедает всю прибавочную стоимость, во втором он обнаруживает свою гражданскую добро¬детель в том, что проедает лишь часть прибавочной стоимости, превращая остальное в деньги.

Прибавочная стоимость есть его собственность, она никогда не принадлежала кому-либо другому. Если он авансирует, то делает это, как и в первый день своего появления на рынке, из собственного фонда, хотя на этот раз этот его фонд происхо¬дит из неоплаченного труда его рабочих. Если рабочий В нанимается за счет прибавочной стоимости, произведенной рабо¬чим А, то, во-первых, А создал эту прибавочную стоимость, получив до последней копейки всю справедливую цену за свой товар, во-вторых, это дело вообще не касается рабочего В. Все, чего В требует и имеет право требовать — это чтобы капи¬талист уплатил ему стоимость его рабочей силы.

«Оба еще даже выиграли: рабочий потому, что ему были авансиро¬ваны плоды труда» (следовало сказать: неоплаченного труда других ра¬бочих) «раньше, чем последний был выполнен»

(следовало сказать: раньше, чем его труд принес свои плоды);

11 Sismondi. Nouveaux Principes d’Economie Politique. Paris, 1819, t. I, p. 70 [Русский перевод, том I, стр. 175].

21 Там же, стр. 111 [Русский перевод, том I, стр. 197],

[ФРАГМЕНТЫ ИЗ ФРАНЦУЗСКОГО ИЗДАНИЯ I т. «КАПИТАЛА»] 209

«хозяин потому, что труд этого рабочего стоил больше, чем его заработная плата»

(следовало сказать: произвел больше стоимости, чем стоимость заработной платы) 1).

Правда, дело выглядит совершенно иначе, когда мы рассматриваем капиталистическое производство в непрерывном потоке его возобновления и вместо отдельного капиталиста и отдель¬ных рабочих берем класс капиталистов и класс рабочих. Но тем самым мы применили бы критерий, совершенно чуждый товар¬ному производству.

В товарном производстве противостоят друг другу лить независимые продавец и покупатель, взаимные отношения между которыми прекращаются после обусловленного договором платежа. Если сделка повторяется, то уже благодаря новому до¬говору, который столь мало связан со старым, что лишь случай¬но тот же покупатель может заключить его с тем же продавцом.

Итак, если товарное производство рассматривать соответст¬венно его собственным экономическим законам, то мы должны каждую сделку брать изолированно, вне всякой связи с предше¬ствующими и последующими сделками. Более того, так как куп¬ли и продажи совершаются всегда между отдельными индивиду¬умами, то не следует искать здесь отношений между классами.

Какой бы длинный ряд периодических воспроизводств и предшествующих накоплений ни проделал функционирующий в настоящее время капитал, он сохраняет всегда свою первоначальную девственность. Если даже предположить, что при каждой сделке, взятой в отдельности, соблюдаются законы обмена, способ присвоения может совершенно измениться, нисколько не затра¬гивая права собственности, соответствующего товарному произ¬водству. Право собственности сохраняет свою силу как вначале, когда продукт принадлежит производителю и когда последний, обменивая эквивалент на эквивалент, может обогащаться лишь за счет собственного труда, так и в капиталистический период, когда богатство во все возрастающем масштабе становится досто¬янием тех, кто постоянно вновь и вновь присваивает неопла¬ченный труд других 2).

Этот результат неизбежен с тех пор, как рабочая сила сво¬бодно продается самим работником как товар. Но лишь начиная

11 Sismondi. Nouveaux Principes d’Economie Politique, t. I, p. 135 [Русский перевод, том I, стр. 206].

г1 Собственность капиталиста на продукт труда работника «является неукосни-тельным следствием закона присвоения, основным принципом KOTOPOI о было, напротиз, исключительное право каждого работника на продукт своего труда» (Cherbuliez. Richesse ou pauvrete. Parie, 1841, p. 58). — Автор чувствует диалектическое противо¬речие, но неверно его объясняет.

210

К. МАРКС

с этого момента, товарное производство принимает всеобщий характер и становится типичной формой производства; лишь с этого момента каждый продукт все больше и больше произво¬дится для продажи, и все богатство проходит через сферу обра¬щения. Лишь тогда, когда наемный труд становится базисом товарного производства, это последнее не только навязывает себя всему обществу, но и впервые может развернуть также все скрытые в нем потенции. Утверждать, что появление наемного труда искажает характер товарного производства — все равно, что сказать: для того чтобы товарное производство оставалось в чистом виде, оно не должно развиваться. В той самой мере, в какой товарное производство превращается в производство капиталистическое, в той же самой море законы собственности товарного производства превращаются в законы капиталисти¬ческого присвоения. Насколько же иллюзорны представления некоторых социалистических школ, которые воображают, что можно сокрушить капиталистический режим, применив к нему вечные законы товарного производства!

Известно, что первоначально авансированный капитал, даже когда он своим существованием обязан труду его владельца, рано или поздно превращается, благодаря простому воспроизводству, в накопленный капитал, или капитализированную прибавоч¬ную стоимость. Но, кроме того, весь авансированный капитал оказывается затерянным как капля во все растущем потоке накопления. Этот факт настолько признан экономистами, что они любят определять капитал как

«накопленное богатство, которое снова применяется для производства прибавочной стоимости» “, а капиталиста — как «владельца чистого продукта»В).

Этот же взгляд, но лишь в иной форме, выражают, когда говорят, что весь наличный капитал есть накопленный или капитализированный процент, потому что процент есть лишь часть прибавочной стоимости.

«Капитал, пишет лондонский «Economist» 5S, со сложными ‘процентами на каждую часть сбереженного капитала является настолько всепоглощаю-щим, что все богатство, дающее доход, давно уже стало во всем мире просто процентом на капитал».

«Economist» в действительности слишком сдержан. Идя вслед за доктором Прайсом, он мог бы путем точных подсчетов до—