Собрание сочинений. Том 49

214

К. МАРКС

Но все составные части годовой продукции должны быть выне-сены на рынок. Там движения капиталов и личных доходов пере¬крещиваются, смешиваются, теряются во всеобщем перемеще¬нии — в обращении общественного богатства, — которое обма¬нывает взор наблюдателя и ставит перед исследованием весьма сложные проблемы. Большая заслуга физиократов заключается в том, что они в своей «Экономической таблице)) 61 впервые сде¬лали попытку дать картину годового воспроизводства в том виде, в каком оно выходит из обращепия. Их изложение во мно¬гом ближе к истине, чем изложение их преемников.

Сведя все общественное богатство, которое функционирует как капитал, к переменному капиталу или фонду заработной платы, Адам Смит должен был неизбежно прийти к поистине фантастической догме, которая и сегодня является краеуголь¬ным камнем политической экономии: необходимая цена товаров складывается из заработной платы, прибыли (включая и процент) и земельной ренты; другими словами — из заработной платы и прибавочной стоимости. Исходя из этого, Шторх по меньшей мере наивно признается: «Невозможно разложить необходимую цену на ее простейшие элементы»1’.

Само собой разумеется, что политическая экономия не преми¬нула использовать в интересах класса капиталистов положение Адама Смита, согласно которому вся превратившаяся в капитал часть чистого продукта потребляется рабочим классом.

III. РАЗДЕЛЕНИЕ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ НА КАПИТАЛ И ДОХОД. ТЕОРИЯ ВОЗДЕРЖАНИЯ

До сих пор мы рассматривали прибавочную стоимость то как фонд потребления, то как фонд накопления капиталиста. Она есть в одно и то же время и то и другое. Часть прибавочной стоимости расходуется как доход2), другая ее часть накопляется как капитал.

плату, и даже ногда он возмещается при продаже продукта, он затем снова превращается в заработную плату» \J St. Mill. Principles of Political Economy with some of their Applications to social Philosophy. London, 1848, v li, p. 173].

11 Storch. Cours d’Economie Politique, edit, de Petersbourg, 1815, t. I, p. 141, примечание.

2> Читатель заметит, что слово «доход» («revenue») употребляется в двояком смысле: во-первых, для обозначения прибавочной стоимости как продукта, периодически возникающего из капитала, во-вторых, для обозначения части этого продукта, периодически потребляемой капиталистом или присоединяемой им к своему потреби¬тельному фонду. Мы сохраняем этот двоякий смысл, так как он соответствует обычной терминологии английских и французских экономистов.

(ФРАГМЕНТЫ ИЗ ФРАНЦУЗСКОГО ИЗДАНИЯ I т. «КАПИТАЛА»] 215

При данной массе прибавочной стоимости одна из этих частей будет тем больше, чем меньше другая. При прочих равных усло¬виях отношение, в котором происходит это деление, определяет величину накопления. Это деление производит собственник при¬бавочной стоимости, капиталист. Оно, стало быть, является актом его воли. Относительно той части собранной им дани, которую он накопляет, говорят, что он сберегает ее, так как он ее не проедает, т. е. так как он выполняет здесь свою функцию капиталиста, именно функцию самообогащения.

Лишь постольку, поскольку капиталист функционирует как персонифицированный капитал, он имеет историческое значение, историческое право на существование и социальный смысл. И лишь постольку преходящая необходимость его собственного существования заключается в преходящей необходимости капиталистического способа производства. Следовательно, определяющим мотивом его деятельности являются не потребительная стоимость и потребление, а меновая стоимость и ее непрерывное увеличение. Как фанатик накопления, он беспощадно и безу-держно понуждает людей к производству ради производства и, следовательно, толкает их инстинктивно к развитию производительных сил и материальных условий, которые одни только мо-гут создать реальный базис нового и более высокого общества.

Лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почетом. В этой роли он тоже как собиратель сокровищ одер¬жим слепой страстью к абстрактному богатству, к стоимости. Но то, что у собирателя сокровищ выступает как индивидуаль¬ная мания, то для капиталиста есть действие общественного механизма, в котором он является только одним из колесиков.

Развитие капиталистического производства делает постоянное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического производства как внешние принудительные законы. Она не позволяет ему консервировать свой капитал, не увеличивая его, и он может непрерывно увеличивать его лишь посредством прогрессирующего накопления.

Поскольку воля и сознание капиталиста отражают только потребности капитала, которые он представляет, постольку его собственное личное потребление представляется ему чем-то вроде воровства, по меньшей мере заимствованием из накопления; и на самом деле в бухгалтерии личные расходы записываются в пассив, как долг капиталиста по отношению к его капиталу.

Наконец, накоплять — это значит завоевывать мир общественного богатства, расширять область личного .господства

216

К. МАРКС

капиталиста А’, увеличивать число его подданных, приносить жертвы своему ненасытному честолюбию.

Но первородный грех действует везде и все портит. С разви¬тием капиталистического способа производства, с развитием накопления и богатства капиталист перестает быть простым воплощением капитала. Он чувствует «человеческие побужде¬ния» своего собственного Адама, своей плоти, и становится на¬столько цивилизованным, настолько скептичным, что дерзает осмеивать суровый аскетизм как предрассудок старомодного собирателя сокровищ. В то время как капиталист старого закала клеймит всякие индивидуальные расходы, которые не являются необходимыми, видя в них лишь нанесение ущерба накоплению, современный капиталист уже способен видеть в процессе капи¬тализации прибавочной стоимости препятствие своим вожде¬лениям. Потреблять, говорит первый, значит «воздерживаться» от накопления; накоплять, говорит второй, значит «отка¬заться»- от наслаждений. «Лх, две души живут в его груди, и обе не в ладах друг с другом!» 2).

При зарождении капиталистического производства — а каж¬дый промышленный выскочка индивидуально проделывает эту историческую стадию — скупость и жажда обогащения господствуют абсолютно. Но прогресс производства создает не только новый мир наслаждений; с развитием спекуляции и кредитного дела он открывает тысячи источников внезапного обогащения [стр. 254-260].

IV. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ РАЗМЕРЫ

НАКОПЛЕНИЯ НЕЗАВИСИМО ОТ ТОЙ ПРОПОРЦИИ,

В КОТОРОЙ ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ ДЕЛИТСЯ

НА КАПИТАЛ И ДОХОД. СТЕПЕНЬ ЭКСПЛУАТАЦИИ

РАБОЧЕЙ СИЛЫ. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА.

УВЕЛИЧЕНИЕ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ ПРИМЕНЯЕМЫМ

КАПИТАЛОМ И ПОТРЕБЛЯЕМЫМ КАПИТАЛОМ.

ВЕЛИЧИНА АВАНСИРОВАННОГО КАПИТАЛА

Известно, что норма прибавочной стоимости зависит прежде всего от степени эксплуатации рабочей силы 3). Рассматривая

‘| На примере ростовщика — этой хотя и старомодной, но постоянно возрождаю-щейся формы капиталиста — Лютер очень хорошо и наглядно показывает, что жажда власти есть один из побудительных мотивов проклятой страсти «к золоту» “.