Собрание сочинений. Том 50

24

К. МАРКС

тала и товарного капитала принадлежат сфере обращения. В этой форме он реализует конечную цель капиталистического производства, сокровеннейший его процесс — увеличение стоимости, или производство прибавочной стоимости, по отношению к которому акт обращения Д — Т носил только вводный харак¬тер и результат которого благодаря акту обращения Т’ — Д’ лишь превращается в серебро или золото. Наконец, в то время как в сфере обращения капитал лишь меняет свои формы денег и товара и свою персонификацию, капиталист выступает вроде бы лишь как продавец или покупатель по отношению к равному ему другому покупателю или продавцу, хотя в книге первой было показано, что равенство капиталиста как покупателя и рабочего как продавца рабочей силы является простой види¬мостью, проистекающей из процесса обращения 7). Благодаря присоединению живой рабочей силы к предметным фактам процесса труда стоимость — прошлый, овеществленный, мерт¬вый труд — превращается «в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевленное чудовище, которое начинает «рабо¬тать» «как будто под влиянием охватившей его любовной страсти»» (книга первая, стр. 161 *). Капиталистический про¬цесс производства является одновременно процессом эксплуа¬тации рабочей силы. Термин «производительный капитал» очень хорошо выражает то, что при этом способе производства производительность труда превращается в производительность факторов труда, созидающая стоимость деятельность — в само¬деятельность наличной, уже существующей стоимости, живой труд — в кровь мертвого труда. Подчинение рабочего продукту труда, подчинение силы, создающей стоимость, самой этой стоимости, наличное бытие функционирующей рабочей силы как простой формы, в которой находится и функционирует часть авансированной капитальной стоимости, в то время как другая ее часть состоит из предметных факторов труда и налич¬ных стоимостей, — все это опосредствовано отношением при-нуждения и господства капиталиста (персонификации капи¬тала) над рабочим (или проявляется в этом отношении) совер¬шенно так же, как превращение денег в товар и т. д. опосред¬ствовано актом купли или продажи со стороны капиталиста. Как такое отношение капитал производителен, поскольку он не только вообще приводит в текучее состояние прибавочный труд, но и обусловливает те специфические формы капиталисти-7) «В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он про-дал себя капиталисту» (книга первая, стр. 566 [настоящее издание, том 23, стр. 590]).

* Гёте. «Фауст», часть I, сцена пятая, «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге» (настоя¬щее издание, том 23, стр. 206). Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 25

ческого процесса производства, благодаря которым приводится в текучее состояние возможный максимум прибавочного труда. Касаясь производительного капитала, здесь следует напомнить, что капитальной стоимости в этой функции присущи потенции, которых она не могла получить в сфере обращения. Наряду со средствами производства и рабочей силой, получаемыми капитальной стоимостью из сферы обращения, она присоединяет к себе здесь вещества природы и силы природы, не являющиеся продуктом труда, а потому и стоимостью, как присоединяет она и общественные производительные силы труда, возникаю¬щие из организации в самом процессе производства (книга первая, глава шестая, b *).

Капитал становится производительным капиталом потому, что стоимость присоединяет к себе силу, образующую стоимость, что средство производства завладевает рабочей силой, а не рабо¬чая сила — средством производства.

Из книги первой (глава третья, 1 и 2 **) мы помним, что средства производства образуют, с одной стороны, предметные факторы процесса труда, вещественные образы постоянного капитала; в то же время средства производства в процессе производства — поскольку он является процессом увеличения стоимости — по отношению к действующей рабочей силе функционируют как средства, всасывающие труд. [8] Политическая экономия довольствуется наивной види¬мостью, рассматривая капиталистический процесс производства с точки зрения простого процесса труда, то есть не зависящего ни от каких общественных форм естественного процесса. В соот¬ветствии с этим она разъясняет, что производительным капи¬талом являются средства производства, поскольку они сами есть продукты прошлого труда, а не предметы природы, суще¬ствующие без содействия труда. Даже если читаешь такие фразы, как:

«Производительным капиталом является то, что каким-либо спосо¬бом соединено с промышленностью, находится в процессе увеличения» (F. Wayland. [The Elements of Political Economy. Boston, 1843], p. 35),

то это означает лишь: производительный капитал есть средст¬ва производства, находящиеся в процессе труда. Однако эта глупость не так наивна, как представляется. Эта путаница слу-жит для того, чтобы потихоньку протащить признание, что средства производства от природы являются капиталом, а по-тому и процесс труда от природы является капиталистическим,

См. настоящее издание, том 23, стр. 592—625. Ред. * Там же, стр. 188—222. Ред.

26

К. МАРКС

и вследствие этого появление рабочего, так сказать, от природы влечет за собой появление на свет капиталиста. Эта демонстрация удается тем легче, если предполагается рабочий как наем¬ный рабочий, а следовательно, предполагается и капиталист. При таких обстоятельствах осторожный и взвешивающий свои слова «мыслитель», как, например, г-н Джон Стюарт Милль, продемонстрирует, возможно, что выражение «производитель¬ный капитал» является, строго говоря, лишь образным оборотом речи, так как, строго говоря, производительным является лишь труд, а не средства производства. Производительность капи¬тала — цветистое выражение? С тем же правом господин Милль мог бы объявить цветистыми выражениями производительность рабства и крепостничества! Но если он принимает на веру утверждение буржуазной политэкономии, что под производи¬тельным капиталом понимается не что иное, как средства производства, то его критика по-прежнему остается на детском уровне. Он должен был бы сказать: прежде всего, слово «капи¬тал» является здесь излишним, простым наименованием средств производства. Следовательно, долой его! После этой ампутации вопрос стоит не о том, являются ли средства производства произ¬водительным капиталом, а являются ли средства производства производительными. Достигнув этого пункта, господин Милль рисковал бы столкнуться с научной проблемой, а именно: являются ли производительными средства производства, находящиеся в процессе производства продукта, или в процессе производства стоимости? Вместо этого он пытается объяснить себе и другим, что средства производства, такие вещи, как, напримерf кожа, смола и шило, в действительности служат средствами производства, то есть материалом труда или средствами труда лишь постольку, поскольку при помощи них работают. Он мог бы сделать также глубокомысленный вывод о том, что хлеб и [9] мясо не являются предметами потребления, если они не съедаются. Неудивительно, что господин Джон Стюарт Милль числится среди семи великих мудрецов 12! Для сравне¬ния возьмем хотя бы мекленбургского помещика фон Тюнена:

«Если же мы возвратимся к нашему первому исследованию, где было показано: 1) что капитал в себе мертв и лишь благодаря человеческой деятельности приобретает действенность; 2) что сам капитал есть только продукт человеческого труда… то покажется совершенно непонятным, как человек мог попасть под господство своего собственного продукта — капитала — и оказаться подчиненным ему; а так как в действительности дело бесспорно обстоит именно так, то невольно встает вопрос: как рабо¬чий из владыки капитала — как творец капитала — мог сделаться ра¬бом капитала?» (von Thunen. Der isolirte Staat, [Theil II]. Abtheilung II, Rostock, 1863, S. 5, 6),

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 27

Здесь Тюнен исходит из той ложной предпосылки политической экономии, будто средства производства с самого начала являются капиталом и вследствие этого капитал становится владыкой рабочего. Он не может понять того, что вещи, средства произ¬водства, превращаются в капитал лишь при определенных об¬щественных производственных отношениях. Следовательно, он должен был бы спросить себя не о том, каким образом рабочий попадает под господство капитала, а о том, вследствие чего средства производства, то есть уже существующие стоимости,, превращаются в капитал! Но, несмотря на ошибочную форму¬лировку проблемы и почти смехотворное ее решение, сама постановка вопроса объясняет нам, .почему фон Тюнен в эконо¬мических компиляциях немецких профессоров постоянно фигу¬рирует как «одинокий мыслитель». Одиноким в этом обществе сделало его не имение Теллов 13, а образ мышления. [9]

[3) ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ]

[8] Процесс производства угасает в продукте. Готовый продукт выталкивается из сферы производства и попадает в сферу обращения. Это — продукт, предназначенный для продажи, или товар. Следовательно, капитал превращается из производительного капитала в товарный капитал. Это — не только первоначально авансированная, но обогащенная в процессе производства прибавочной стоимостью капитальная стоимость, существующая теперь в форме товара, следователь¬но, как товарный капитал. Единственной функцией товара является его продажа, его превращение в деньги.. Это превра¬щение из товарного капитала по отношению к первоначально авансированной капитальной стоимости является обратным превращением, а по отношению к приросшей к ней прибавочной стоимости — первым превращением в деньги.

Возможно, что капиталистический производитель, например арендатор, предназначает часть продукта непосредственно для своего личного потребления. То, что он таким образом потребляет из прибавочного продукта в натуральной форме, не превращается, естественно, в звонкую монету и не функционирует как товар. Несравнимо более важен другой случай, когда часть продукта снова входит как средство производства в тот же процесс, из которого она вышла как продукт: например, уголь — в угледобычу, пшеница — в возделывание пшеницы и т. д. Стоимость этой части продукта, которая производительно потребляется самим производителем, фигурирует в бухгалтерии капиталиста как счетные деньги, но она не превращается дей-28

К. МАРКС

ствительно в деньги. Эта часть продукта представляет по-преж-нему составную часть капитала, но капитала в его форме производительного капитала, а нетоварного капитала. Если раньше было показано, что кроме продуктов, соответственно товаров, в процесс производства входят и другие элементы, то здесь мы видим, что не все продукты, входящие в процесс производства, выходят из процесса обращения, не все они обращались прежде как товары.

Капиталистический производитель может, как и любой другой товаропроизводитель, воздерживаться от вывоза товаров на рынок в ожидании более благоприятной рыночной конъюнктуры. Раньше или позже с ними придется расстаться. Придер-живаемые таким образом товары являются скрытым товарным капиталом, товарным капиталом, функция которого преднамеренно прервана. А должен ли, напротив, предлагаемый для продажи товар застывать на более или менее продолжительное время на той стадии, на которой он предлагается для продажи, — это ничего не меняет в том, что он находится в сфере обращения, следовательно, что представленная в нем капитальная стоимость функционирует как товарный капитал. В этой функции он оказывает влияние, например, на рыночные цены, хотя и оста¬ется лежать непроданньм.

На первый взгляд кажется, что капитал в форме обращения

капитал, один раз — как Т в Д— Т, при купле, и второй раз — как Т’ в Т’ — Д’, при продаже. Прежде всего, следует помнить, что Т в Д — Т состоит отчасти из рабочей силы. До того как рабочий продаст свою рабочую силу, она является товаром, но отнюдь не товарным капиталом. Как только он продал ее капиталу, она неизменно действует как переменная составная часть производительного капитала. Форму товарного капитала может иметь только рабочая сила раба. Далее, что касается других товаров, в которые капиталист превращает свои деньги, чтобы применить их как средства производства, как сырой материал, вспомогательные вещества и средства труда, то они отнюдь не должны быть в руках продавца товарным капиталом в категорическом смысле. Они могут быть продуктом независимого работника, раба и т. д. В сфере обращения переплетаются самые различные способы производства, а их продукты выступают в одинаковой форме товара. Тем не менее, так как нас здесь интересует только форма обращения капитала, то полезно, с одной стороны, совершенно отвлечься от внешней торговли, а с другой стороны — предположить, что капитал здесь овладел всем производством страны, то есть весь товарный продукт