Собрание сочинений. Том 50

8) Карл Маркс. «Нищета философии и т. д.»

* См. настоящее издание, том 23, стр. 578—591. Ред.

34

К. МАРКС

ствие этого — форму кругооборота, в которой производитель” ный капитал и его функция, капиталистический процесс производства, образует исходный пункт, а следовательно — и пункт возвращения 9).

Взятая изолированно, сама по себе, фигура обращения

вания сокровищ, следовательно, формой рациональной монетарной системы, то есть меркантилистской системы. Вопреки просветительским проповедям современной политической эконо¬мии эта система все еще господствует в головах практиков, в особенности купцов 10). [12]

[10] Итак, если мы рассмотрим совокупный кругооборот капитала, то он состоит из последовательного ряда метаморфозов, в которых продессирующая капитальная стоимость попеременно функционирует в форме денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала, чтобы возвратиться к своей первоначальной денежной форме, в которой она может вновь начать тот же самый кругооборот. Она движется от сферы обращения через сферу производства обратно к сфере обращения. Новые метаморфозы отчасти опосредствованы формальными метаморфозами товара, отчасти же они охватывают реальный метаморфоз, происходящий в процессе производства с элемен¬тами производства и самой стоимостью. Так как различные фазы, которые проходит капитал в своем кругообороте, опреде-9) В рецензии на первый том настоящего труда доктор Дюринг отмечает, что моя неизменная привязанность к скелету гегелевской логики заходит так далеко, что даже в формах обращения я открываю гегелевские фигуры умозаключений 14. Мое отношение к диалектике Гегеля очень просто. Гегель — мой учитель, и болтовня умничающих эпигонов, полагающих, что они покончили с этим выдающимся мыс¬лителем, мне просто смешна. Однако я позволил себе отнестись к моему учителю критически, снять с его диалектики покров мистицизма и тем самым существенно ео изменить и т. д., и т, д,

10) Например: «Что люди посеяли, то они и пожнут; и урожай, собираемый здесь, в самом деле стоит того, чтобы к нему стремиться; пусть поверхностные теоре¬тики и мнимые философы высмеивают и презирают это, как могут: ярко сверкающее золото, блестящее серебро — вот богатство,., такие прекрасные вещи, какие только мог явить этот мир; и современный преуспевающий и порядочный торговец — будь то отдельный человек или целая страна — может гордо начертать на своей копилке девиз: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает!» 15» (Ernest Seyd. «Bullion and Foreign Exchanges». London, 1868, p. 534). Этот томный от любви к золоту и серебру господин Эрнест Сеид не является ни «поверхностным теоретиком» («shallow theo¬rist»), ни серьезным теоретиком, а стоит вне и ниже всякой теории. И если все же эту пухлую компиляцию расхваливают профессиональные авторитеты, лондонский «Eco¬nomist», «Money Market Review» и т, д., то это происходит оттого, что господин Эрнест Сейд (по его собственному признанию, англизированный немецкий купец) молчаливо присвоил себе все противоречивые взгляды из современных немецких учебников по «Купеческой арифметике». Последние выгодно отличаются универсальностью, ясным изложением решающих точек зрения и устранением бесполезных подробностей от от¬вратительных, пропахших духом Ломбард-стрит английских «Cambists» 16.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 35

лены функционально и каждый из соответствующих им метаморфозов обусловливает последующий, то они могут протекать лишь во временной последовательности. Эта последовательность в то же время включает постоянное сравнение происшедше¬го в кругообороте изменения величины стоимости капитала со стоимостью, которую он имел, входя в предыдущую стадию. Если обособление стоимости по отношению к образующей стои¬мость силе, рабочей силе, начинается с превращения денег в рабочую силу и осуществляется в процессе производства как господство капитала над рабочим, то оно с не меньшей силой проявляется в этом самостоятельном кругообороте, где формы денег, товара, элементов производства являются лишь преходя¬щими формами функционирующей капитальной стоимости и где последняя сравнивает себя как произведенная величина стоимости со своей неизмененной величиной стоимости на более ранней стадии, сравнивает свою нынешнюю величину стоимости со своей прошлой величиной стоимости 11).

Что денежный капитал, производительный капитал, товарный капитал являются не особенными видами капитала, а лишь различными функционально определенными формами, или изме-няющимися состояниями, одной и той же процессирующей капитальной стоимости, которые она принимает и сбрасывает на определенных стадиях своего кругооборота, чтобы возвра¬титься к своей первоначальной форме и затем вновь описывать тот же самый кругооборот форм, — это элементарная очевид¬ность. Однако политическая экономия так и не достигла ясно¬сти в этом вопросе, в чем сможет убедиться читатель в книге четвертой (III том), где рассматривается история теории17. Причина очень проста. Политическая экономия берет формы проявления экономических отношений в сложившемся, гото¬вом виде, в котором они выступают на поверхности, не иссле¬дуя скрытого процесса развития этих форм. В явлении — и это сбивает с толку захваченного видимостью наблюдателя — формы и функции, которые капитальная стоимость принимает на особенной стадии своего кругооборота и которые, следовательно, образуют простые моменты ее движения, окостеневают

11) Сколь мало С. Бейли, который был одним из немногих глубоко образован¬ных банкиров Англии, разбирался в капиталистическом процессе обращения, и на¬сколько был он вправе критиковать Рикардо, могла бы доказать уже одна его фра-ва: «Стоимость есть соотношение между одновременно существующими товарами, так как только такие товары могут обмениваться друг на друга» (1. с. [S. Bailey. «А Critical Dissertation on the Nature, Measures and Causes of Value». London, 1825, p. 72]; это списано у Маклеода и других). Следовало бы полагать, что функциони¬рование стоимости как капитала делает невозможными подобные ребяческие воззрения.

36

К. МАРКС

и обособляются. Вследствие этого они кажутся функциями особенного вида капитала или исключительной функцией особенного рода капиталистов. Подробнее это будет показано в книге третьей. Тем не менее было бы полезно, забегая вперед, привести здесь пример такого превращения формы. Возьмем последнюю стадию обращения капитала в фигуре I, то есть Т’ —Д’ где капитальная стоимость функционирует как то¬варный капитал. Акт Т’ —Д’, продажа пряжи со стороны капиталиста в вышеприведенном примере, для покупателя есть Д — Т, или купля пряжи. Теперь предположим, что капиталист продает не потребителю, а такому покупателю, который хочет снова продать пряжу. Для капиталистического производителя пряжи кругооборот его капитала завершен, как только пряжа продана. Но в действительности он не завершен для представ¬ленной в форме пряжи стоимости, и он не будет завершен, пока пряжа является товарной формой представленной в ней части общественного капитала.

Пряжа может пройти еще через руки всех тех, кто ее покупает и опять продает. Это есть постоянное повторение акта Т — Д. Окончательно совершается этот акт, или превращение товарного капитала в денежный капитал, этот последний метаморфоз капитала, являющийся в действительности также последним, окончательным Т — Д, только с продажей товара потребителям, независимо от того, делают ли эти последние его предметом индивидуального или производительного потребления. Лишь тогда с общественной точки зрения совершает¬ся Т—Д, метаморфоз пряжи в деньги—для продавца, [де¬нег] в потребительную стоимость — для покупателя. Но на поверхности дело представляется иначе. Для капиталистического производителя пряжи в кругообороте его капитала Т’ — Д’ является, быть может, последним метаморфозом, как только пряжа продана, хотя пряжа продолжает обращаться как товар и постоянно вновь продаваться. Связь он замечает лишь тогда, когда проданная им временному покупателю пряжа накапли-вается в руках последнего как непроданный товар, и это обстоятельство делает невозможной ни при каких обстоятельст¬вах продажу пряжи, находящейся в руках самого производи¬теля. Тогда это обратное воздействие на кругооборот его индивидуального капитала напоминает ему, что хотя для него акт Т — Д уже антиципирован, но в действительности с общественной точки зрения он еще не совершился. С другой стороны: Т’ —Д’, как и любая продажа, представляется покупателю как Д — Т, купля. Следовательно, для покупателя, который хочет опять продать пряжу, Т — Д = Д — Т, есть первый

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 37

акт метаморфоза его денег. Лишь благодаря последующей повторной продаже он совершает Т —Д. Таким образом, то обстоятельство, что Т’ —Д’ как фаза в кругообороте вложен¬ного в производство пряжи капитала совершается производи¬телем пряжи не окончательно, а позднее (или иногда) совер¬шается только покупателем пряжи, [11] представляется поку¬пателю как Д — Т —Д. Следовательно, купля пряжи с целью ее последующей продажи, превращение денег в товар с целью обратного превращения товара в деньги, представляется самостоятельным движением капитала, которое все же протекает исключительно в сфере обращения и постоянно в ней повто-ряется. В результате этого отрезок обращения Т — Д, простая фаза, или момент, кругооборота процессирующей капитальной стоимости, принимает в руках покупателя образ функции особенного вида капитала, купеческого капитала, точнее — товарно-торгового капитала. Как получается, что метаморфоз Т’ — Д’ в кругообороте процессирующей капитальной стоимости в ру¬ках купца не только обособляется в Д — Т — Д, то есть принимает функцию обращения самостоятельного функционирующего капитала, но это происходящее в сфере обращения движение также полагает прибавочную стоимость, так что авансированная на куплю товара стоимость увеличивается при продаже его и, следовательно, проявляет себя как процессирующая капитальная стоимость, — все это может быть объяснено лишь позднее. Но здесь это и неважно. Здесь требуется только показать, как капитальная стоимость в своей преходящей функции товарного капитала получает форму проявления самостоятельно функционирующего вида капиталаг купеческого капитала.

Кругооборот капитала осуществляется лишь тогда нормально, когда различные его фазы без задержки переходят одна в другую. Если капитал задерживается в первой фазе Д — Т, то денежный капитал застывает в сокровище. Если же он задерживается в фазе производства, то, с одной стороны, бездей-ствуют средства производства, а с другой — остается незаня¬той рабочая сила, или сам процесс производстра нарушается и прерывается авариями. Наконец, если капитал задерживается в последней фазе, Т’ — Д’, то непроданные товары скапли¬ваются и создают заторы на пути движения обращения. С дру¬гой стороны, не следует забывать, что сам кругооборот пред¬полагает фиксацию капитала на определенное время и на оп¬ределенных отрезках кругооборота, а также соответствующие им состояния или формы существования капитальной стои¬мости.

38

К. МАРКС

Производительный капитал и его функция, капиталистический процесс производства, образуют предпосылку и результат,, исходный пункт и заключительный пункт процессирующей капитальной стоимости. Следовательно, это — фигура обращения капиталистического процесса производства в его непрерывности, или процесса производства, поскольку он в то же время является процессом воспроизводства.

С первого взгляда видно, что опосредствование здесь образуется двумя противоположными, дополняющими друг друга фазами товарного обращения, Т — Д, продажей, и Д - Т, куплей, то есть всем рядом метаморфозов, который товар про¬ходит в своем обращении. Следовательно, если мы отвлечемся от изменений стоимости и будем рассматривать только форму% то тем, что находится между процессом производства как исход¬ным пунктом и процессом производства как заключительным пунктом, является совокупный процесс обращения О. Тогда вышеприведенная фигура представляется как