Собрание сочинений

Глава 29

Канал туманный Грибоедов,сквозь двести лет шуршит вода,немного в мире переехав,приходишь сызнова сюда.Со всем когда-нибудь сживешьсяв кругу обидчивых харит,к ограде счастливо прижмешься,и вечер воду озарит.Канал ботинок твой окатити где-то около Невыплеснет водой зеленоватой, -мой Бог, неужто это вы. А это ты. В канале старомты столько лет плывешь уже,канатов треск и плеск каналови улиц свет в твоей душе.И боль в душе. Вот два столетья.И улиц свет. И боль в груди.И ты живешь один на свете,и только город впереди.

Глава 30

Смотри, смотри, приходит полдень,чей свет теплей, чей свет серейвсего, что ты опять не понялна шумной родине своей. Глава последняя, ты встанешь,в последний раз в своем лицесменив усталость, жизнь поставишь,как будто рифму, на конце.А век в лицо тебе смеетсяи вдаль бежит сквозь треск идей.Смотри, одно и остается -цепляться снова за людей,за их любовь, за свет и низость,за свет и боль, за долгий крик,пока из мертвых лет, как вызов,летят слова – за них, за них. Я прохожу сквозь вечный город,дома твердят: река, держись,шумит листва, в громадном хорея говорю тебе: все жизнь.первая половина 1961, Ленинград

Июльское интермеццо (цикл из 9 стихов) [13]

В письме на юг

Г. Гинзбургу-Воскову

Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни,нагревается мост, ровно плещет вода, пыль витает,я теперь прохожу в переулке, все в тени, все в тени, все в тени,и вблизи надо мной твой пустой самолет пролетает.

13

Следующие 9 стихотворений входят в цикл «Июльское интермеццо», в СИБ

пронумерованные 1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10. – С. В.

Господи, я говорю, помоги, помоги ему,я дурной человек, но ты помоги, я пойду, я пойду прощусь,Господи, я боюсь за него, нужно помочь, я ладонь подниму,самолет летит, Господи, помоги, я боюсь.Так боюсь за себя. Настали теплые дни, так тепло,пригородные пляжи, желтые паруса посреди залива,теплый лязг трамваев, воздух в листьях, на той стороне светло,я прохожу в тени, вижу воду, почти счастливый. Из распахнутых окон телефоны звенят, и квартиры шумят, и деревьялиствой полны,солнце светит в дали, солнце светит в горах – над ним,в этом городе вновь настали теплые дни.Помоги мне не быть, помоги мне не быть здесь одним.Пробегай, пробегай, ты любовник, и здесь тебя ждут,вдоль решеток канала пробегай, задевая рукой гранит,ровно плещет вода, на балконах цветы цветут,вот горячей листвой над каналом каштан шумит. С каждым днем за спиной все плотней закрываются окна оставленных лет,кто-то смотрит вослед – за стеклом, все глядит холодней,впереди, кроме улиц твоих, никого, ничего уже нет,как поверить, что ты проживешь еще столько же дней.Потому-то все чаще, все чаще ты смотришь назад,значит, жизнь – только утренний свет, только сердца уверенный стук;только горы стоят, только горы стоят в твоих белых глазах,это страшно узнать – никогда не вернешься на Юг. Прощайте, горы. Что я прожил, что помню, что знаю на час,никогда не узнаю, но если приходит, приходит пора уходить,никогда не забуду, и вы не забудьте, что сверху я видел вас,а теперь здесь другой, я уже не вернусь, постарайтесь простить.Горы, горы мои. Навсегда белый свет, белый снег, белый свет,до последнего часа в душе, в ходе мертвых имен,вечных белых вершин над долинами минувших лет,словно тысячи рек на свиданьи у вечных времен. Словно тысячи рек умолкают на миг, умолкают на миг, на мгновение вдруг,я запомню себя, там, в горах, посреди ослепительных стен,там, внизу, человек, это я говорю в моих письмах на Юг:добрый день, моя смерть, добрый день, добрый день, добрый день.июнь 1961

***

Э. Т.

Люби проездом родину друзей.На станциях батоны покупая,о прожитом бездумно пожалей,к вагонному окошку прилипая.Все тот же вальс в провинции звучит,летит, летит в белесые колонны,весна друзей по-прежнему молчит,блондинкам улыбаясь благосклонно.Отходят поезда от городов,приходит моментальное забвенье,десятилетья искренних трудов,но вечного, увы, неоткровенья.Да что там жизнь! Под перестук колесвзбредет на ум печальная догадка,что новый недоверчивый вопроскогда-нибудь их вызовет обратно.Так, поезжай. Куда? Куда-нибудь,скажи себе: с несчастьями дружу я.Гляди в окно и о себе забудь.Жалей проездом родину чужую.1961

***

Воротишься на родину. Ну что ж.Гляди вокруг, кому еще ты нужен,кому теперь в друзья ты попадешь?Воротишься, купи себе на ужинкакого-нибудь сладкого вина,смотри в окно и думай понемногу:во всем твоя одна, твоя вина,и хорошо. Спасибо. Слава Богу.Как хорошо, что некого винить,как хорошо, что ты никем не связан,как хорошо, что до смерти любитьтебя никто на свете не обязан. Как хорошо, что никогда во тьмуничья рука тебя не провожала,как хорошо на свете одномуидти пешком с шумящего вокзала.Как хорошо, на родину спеша,поймать себя в словах неоткровенныхи вдруг понять, как медленно душазаботится о новых переменах.1961

Пьеса с двумя паузами для сакс-баритона

Металлический зов в полночьслетает с Петропавловского собора,из распахнутых окон в переулкахмелодически звякают деревянные часы комнат,в радиоприемниках звучат гимны.Все стихает.Ровный шепот девушек в подворотняхстихает,и любовники в июле спокойны.Изредка проезжает машина.Ты стоишь на мосту и слышишь,как стихает, и меркнет, и гаснетцелый город.Ночь приноситиз теплого темно-синего мракажелтые квадратики окони мерцанье канала.