Он сидит — худой,как ноябрьский куст, —посреди суетыи новейших веяний.Он жует губами, будто на вкуспробуеткаждое из мгновений.Рядом — радужный вихрьслучайных мазков…В стариковских глазахглубоко и пустынно.За его спиноюстольковеков,что ему перед будущим даже стыдно!Бомбей
Размышления слона, катающего туристов по бомбейскому зоопарку
Три раза я в теченье днясырой морковью хрупаю…Желаете нанять меня?Тогдаплатите рупию!Явлюсь из ваших детских снов.Доставлю счастье полное…Жалею очень яслонов,которые свободные…Конечно, там еда свежей,там нет зловоний города.Конечно, мочки их ушейжелезом не проколоты.Не спиливает им никтоих бивни драгоценные…Слонов жалею яза то,что
жизнь у них — бесцельная.Погонщик – мне, а им – вожакначальником приходится.И говорят, что сам раджапоройна них охотится…Как им, наверно, в темнотепустынно и не радостно!..За мной охотятся лишь те,кто —с фотоаппаратами.К тому ж гордиться я могунакидкою красивою,когда за мелкую деньгуфотографам позирую.Гремит, позванивает цепь.Сношу —заменят новенькой…Зато есть цель.И эта цельблизка, как дверь слоновника.
Тадж-Махал
Тадж-Махал – гробница, построенная императором Индии Шах-Джеханом в память о своей любимой жене Мумтаз-Махал. Имя зодчего неизвестно.
Он —белее белого,праздничнее празднества.Вымахнув над бедами,высотою дразнится.К небесам из маревасладко лезет купол,свысока посматриваяна индийских кукол.Сладкие орнаменты,сладкая природассорятся с пернатымитихо и нестрого.Приторно, незагнаннозной плывет по стенам…Тадж-Махализ сахара,очевидно, сделан.От такого качества,несмотря на тление,слаще новых кажутсяпрошлые столетия…Люди пола слабого,женский век не кончен.Ах, как вы до сладкогои сейчасохочи!Разукрасив личикигрозно и эффектно,ах, как вы мурлычетеот речей конфетных!Делитесь обидами.Но —теперь и раньше —кажетесь рабынями,правите мирами.Медлите,торопитегордо и нахально…Вы нам глазки строите.Мы вам —Тадж-Махалы.
Леди-стрит
Хочу я так начать стихи:меланхоличный гидострит:«Поскольку это Леди-стрит,сейчас мы все холостяки…»Иди! Торгуйся! Выбирай! —Стоят плечом к плечу.Впритык.Доступный рай. Дешевый райдля морячкови забулдыг…Старухи. Девочки почти.(Вон тойчуть больше десяти…)Вахтеры временных жилищ.Размазанные пятналиц.Ты вслушайсяв зазывный смех.Шагни.Как хочешь назовипеналы для земных утех,сплошное лежбищелюбви…Несчитанный,живой товар.С цветочком. С блестками на лбу……Постой!Зачем кривишь губу?А тысебяне продавал?!А ясебяне продаю,когда, —всем флюгерам под стать, —по морде подлеца не бью?(А мог бы!Ох, как мог бы дать!..)А тысебяне продаешь,на что-то главное плюя,когда напропалуюпьешь,а после плачешь в три ручья?!.А ясебяне продаюв единственнейшем из миров,когда — измотанный — стоюв скрещениипрожекторов?..Играет музыка.Закатбагровым фонарем горит.И окна —как колоды карт…И Леди-стрит.И Леди-стрит.Бомбей
Ностальгия бывает по дому.По Уралу,по Братску,по Дону.По пустыням и скалам белесым,невозможно прозрачным березам.По степям, где метели тугие…У меняпо тебеностальгия.Ностальгия по каждому вздоху.Ностальгия по тихому стону.По твоим просыпаньям тяжелым.По глазам и плечам обнаженным.По мгновеньям, когда ты со мною.По
ночному бессонному зною.По слезами словам невесомым.По улыбками даже по ссорам!По губам, суховатым с морозца…Я,решив с ностальгией бороться,уезжаю!Штурмую платформы…Но зачем-тоору в телефоны!Выхожу из себя от восторга,дозвонившись из Владивостока.Ошалев от колесного писка,сочиняю длиннющие письма.Умоляю тебя: «Помоги мне!Задыхаюсьот ностальгии!..»Ты молчишь.Ты спасать меня медлишь…Если вылечусь —тут жезаметишь.
Джоконда
Как много эта женщиназнает про меня!..Я чувствую: скрежещущезакрылась западня!..У ветра вкус ирисочный.Река черна, как морс.Садится иней призрачныйна мой бесстыдный мозг.Где неживые зарослинепроходимых трав.Где глухо и безжалостноворочается страх.Где за полночь радениящемящи,как вокзал.Где вдруг хлестнут видения,как бритвой по глазам!..Все это ей прошепчено.Расхвастано, звеня…Как много эта женщиназнает про меня!..Сады от вьюг воспрянули,беснуются коты…И мы опять расправилипавлиниихвосты.То свадьбой, то поминкамиврезаются года…А мы о ней — с подмигами.Красавица,айда!Айда! — в тугую патоку.Айда! — на сквозняки.Скорей! — уже распахнутыночные кабаки!Все это наша вотчина,пока не сгинул век!..Она неразговорчива.Она глядит поверх.Беспомощна.Торжественна.Трава судьбы горчит…Как много эта женщиназнает.И молчит…
Одна из причин шторма
Океан созвал собрание рек.Было холодно еще.Шел апрель.И струились, как зерно из прорех,голубые каплиюжных морей.Реки севера наморщили лбы,голос их был леденяще высок.Все почтили память, встав на дыбы,ручейков и рек,ушедшихв песок.На поминках океан так плясал,так рыдал,так необузданно пил,что взлетала, будто смерч,к небесамводяная удивленная пыль…Амазонку он к Днепру ревновал,лобызался с Гангомв пьяном дыму…Три неделиокеанбушевал.И никто не понимал — почему.
Послеавстралийское
Д. Гранину
Жизнь,в которой все не просто(свеженький пример беру),начинается с вопроса:«Ну и как там кенгуру?..»Дальше – больше,дальше – эхом,колыхаясь на ветру:«Из Австралии приехал?!Лихо!Как там кенгуру?..»Где-то посредине ночитрубка прыгает в руках.Старый друг звонит из Сочи:«Ты вернулся?Ну и как?..»Я, пыхтя и сатанея,мямлю что-тоо Сиднее.Он рокочет: «Брось муру!Расскажипро кенгуру…»Я охрип. Меня морозит.Дочкабудит поутру:«Пап,учительница проситчто-нибудь про кенгуру…»Дверь звонит —в лице меняюсь.В дом забился, как в нору.Стоит выйти…«Извиняюсь…Все же… как там… кенгуру?»Пусть летит над миром бренныммой осатанелыйкрик:Кенгуру? Читайте Брема.Бре-ема-а!Умный был старик.
Швейцарские коровы
Не зная о добре,не понимая зла,вышагивают сыто и твердо.На шеях у коров висят колокола —огромныезвенящиеведра…Ступают на траву, себя не потеряв,как генералы в лентах и звездах.И дышат широко.И буйствует в ноздряхвалютный,знаменитейший воздух.Мы слышим странный звон с утра и дотемна.Колокола гудят беспрестанно.Ты думаешь: набат? Восстание? Война?Нет.Это возвращается стадо.Молочные моря.Грядущие сыры.Над ними Альпы — будто корона……К заутрене звонят.А может быть, с горыидетбольшая корова.
Слушая радио
Земля с пустынной жаждой городов,с капелью, колотящейся о камни,с раздумьем океанов и прудов,с ползущими на небо ледниками,Земляс пунцовым откровеньем зорь,земляв переплетенье снежных линий,усыпанная зябкою росой,обнявшая тропические ливни.Землясо всевозможною водой:речушками,криницами,морями,с величественным паром над плитой.Земляс теплом Пицунды и Майами,с глотком вина в гортани пастуха,с ангарским бегом, с медленностью Вислы —так страшно,так немыслимосуха,что может вспыхнуть от случайной искры!