Соколиная невеста
Шрифт:
— Леолессвиль… Арриера… — бормотала я, а ветка, та, на которую была нацелена моя магия, стала утолщаться и расти.
Спустя пару минут, она превратилась уже в длинную гибкую лозу, которая, извиваясь, словно живая змея, стала опускаться вниз.
— Ого, сестренка! Не знал, что ты так можешь! И магия… Та, которую ты творишь… Я впервые вижу подобное… Да и заклинаний таких не знаю!
Я улыбнулась.
— Потому что это заклинание из “Священной артефакторики Светлых”. Это запрещенная книга, но она была у моего отца… Приемного отца.
Глава двадцать третья.
Пока мы спускались вниз по намагиченной мной лозе, я ободрала себе все руки. Ладони саднило, но я, закусывая до крови губы, продолжала ползти вниз. Следом за мной спускался Дарвиль, который, хоть и ворчал, но все же одну меня не отпустил.
— Хорошо, что хоть твой меч умеет исчезать, когда он не нужен! — заметил темный. — Очень полезное свойство!
— Да уж… — отозвалась я, представляя, как бы спускалась с мечом на перевес.
Я спрыгнула на каменистую площадку ущелья и поспешила на узкий берег реки, где виднелась, распластавшаяся на пологом куске гранита неподвижная фигура.
Пока я шла, до последнего надеялась, что это будет не Илез, или же ему вдруг каким — то чудом удалось спастись… Ведь могло сработать заклинание, которое он накладывал на нас всех, перед тем как мы начали спуск. Или вдруг он сам успел что-то сделать… Но когда я поравнялась с тем местом, то поняла, что все мои надежды рассыпались в пыль. Это был Илез. И да, он был мертв. Настолько, что за то время, пока мы спускались, над ним уже даже стали роиться мухи, присаживаясь на окровавленную голову, на руки, вывернутые в неестественной позе и теперь побелевшие от дыхания смерти.
— Илез… — прошептала я.
Слезы подступили к горлу.
— Илез… — я коснулась его, ощущая лед его тела.
Я не могла себя больше сдерживать. Что-то такое сдавило мою грудь, я издала сдавленный не то всхлип, не то вскрик, а затем попросту разревелась, размазывая соленые дорожки по щекам и припухшим потрескавшимся губам.
— Брат был лучшим клинком Темнодара… — Даривль положил горячую руку мне на плечо.
— Никто даже и подумать не мог, что ему уготована подобная смерть. Но судьба у всех разная… Если вышло так, значит, это было для чего-то нужно.
Я замотала головой, заткнула ладонями уши.
Не хочу! Не хочу ничего об этом слышать! По моей вине умер человек… Из — за меня! Из-за того, что я не осталась… Хороший человек! И это раздирало мне сердце. А еще… Осознание того, что я больше никогда его не увижу.
— Нужно что-то сделать с телом.
Голос Дарвиля прозвучал особенно громко спустя час, после того, как мы нашли Илеза.
Я обернулась, наскоро вытирая тыльной стороной ладони слезы.
— Как хоронят темных?
— Обычно сжигают… Но умерших в горах забирает к себе Горный Бог. Говорят, что он берет подобные души в свой дивный дворец, врата которого теперь навеки охраняют эти покойные.
Я кивнула.
— Что нужно сделать?
— Нужно найти пещеру… И там зажечь восемь огней, прочитать особое заклинание…. После этого тело исчезнет, превращаясь в каменную статую…
Я представила Илеза в виде каменного изваяния, и у меня снова защемило сердце. Как могло так случиться? Есть ли в этом моя вина? И, если есть, то почему все сложилось
так, что нельзя исправить?Отчего-то я вспомнила о нашем с Илезом походе к храму богини Вейи. Что если… Если я недооцениваю темных богов, и они могут что — то сделать? Что-то, что не подвластно простым смертным?
— Слушай, Дарвиль… Я хочу помолиться вашим богам… Но не знаю, как это сделать. Парень нахмурился.
— Хочешь помолиться прежде, чем мы похороним Илеза?
Я кивнула, а Дарвиль тяжело вздохнул. Кажется, он начал догадываться о том, что я задумала.
— Его вряд ли воскресят. — сказал он. — Смерть за свое отчаянно борется… Да и сам он может не захотеть возвращаться. Для тех, кто познал сладость вечности, наши обычные заботы перестают быть важными.
— Я все же хочу попробовать. — заметила я.
— Ладно. — сдался темный. — Каким богам ты хочешь помолиться?
— А их много?
— А как же! Горный бог Ридар, бог Сурового Моря Вайтун, бог Смерти Перхаль, бог Войны Арагос, темная богиня Вейя, бог Змеелюд… Их очень много.
— Я хочу помолиться всем. — выдохнула я. — Поэтому прошу помочь.
Дарвиль усмехнулся.
— Сестренка, ты сумасшедшая! Знаешь… Даже не столько страшно, что боги не воскресят Илеза. Страшнее, что все же вернут его к жизни… Но… Потребуют за это плату. Суровую плату, сестра!
Я дернула плечами, вспомнив, что уже однажды отмолила Илеза у самой Светлоградской Лихорадки. Почему бы не попытаться сейчас?
— Я все же хочу попробовать.
— Ты точно ненормальная, Таня! Вот помяни мое слово, ты об этом будешь жалеть.
И я пожалела о том, что дерзнула беспокоить высших существ. Хотя бы потому, что они были не очень-то и рады меня видеть.
Боги собрались вокруг меня кругом, взирая своими глазницами, полными вечности…
— Чего хочешь, смертная?! — на меня глянул хмурым взглядом громадный бог суровых гор
— Ридар. Его кустистые брови срослись на переносице, а лицо покрылось иссушенными бороздами.
— Я… Я хочу вернуть к жизни того, кто погиб здесь… — робко сказала я, боясь поднимать взгляд на высших, от которых просто веяло силой, заставляющей тело пригибаться к земле.
— Этого что ли? — вперед вышла уже знакомая мне богиня Вейя.
Я, услышав знакомый голос, все же сумела победить свой страх, и посмотрела ей в глаза. Богиня смотрела насмешливо. Затем сделала пару шагов, приподнимая бровь, и останавливаясь у тела Илеза. Наклонилась, осторожно коснулась длинными пальцами воротника окровавленной рубашки.
— Весьма странно. Этого не должно было произойти. — звенящим голосом сказала она, выпрямляясь.
— Что вы имеете ввиду?
— Я видела для него иное будущее.
Тут боги, которые окружили меня, заволновались.
— Что ты имеешь ввиду, Вейя?! — громыхнул громкоголосый Ридар.
— Если ты видела другое будущее, значит в этом теле должна быть душа! Живая душа… Иначе бы он не перешагнул порог Вечного Предела. — заметил Арагос, бог войны в сияющих латах.
— Но души здесь нет. Этот сосуд пуст. — заметил бог смерти Перхаль, касаясь тонкими узловатыми пальцами тела. — И я не получал вестей о смерти этого человека.