Сокровище: Остров Четырёх Стихий

– Когда состаритесь и сядете за мемуары, обязательно упомяните, как прохаживались по набережной в обществе своего кумира. – самодовольно согласился с ней Барбосса – Ваши дети будут гордиться вами.

Капитан Мюррей глубоко вздохнула. Конечно, ему говорить, ведь его дочь точно гордится им. Пусть всех по себе не ровняет!

– Нет, не будут. – сказала она спокойно – Собой гордиться буду только я сама. Ну, ещё Витч за компанию. Не родился ещё тот смертный, который мог бы гордиться моей персоной наравне со мной.

Теперь капитан «Чёрной Жемчужины» посмеялся во весь голос. Эта женщина веселила его всё больше и больше. Хотя бы ради этих высказываний, очаровательных в своей абсурдности, стоило заводить знакомство с ней.

– Да вы, милочка, никак, богиня, а кошка – ваш дух-помощник. – ответил он – Впрочем, настоящие богини ложной скромностью не страдают.

– Я, конечно, ценю ваше чувство юмора, капитан, на замечание про богиню странно и неуместно.

– Да ну? Мне казалось, вы из кожи вон лезете, чтобы я признал вас таковой.

– Капитан, я искренне не понимаю, зачем вы мне это говорите.

– Не юлите, мисс, вам приятно, когда кто-то тешит ваше раздутое самолюбие.

– Перешли к оскорблениям, сударь? – выплюнула шотландка, скорчив злобную гримасу и вырвавшись от Барбоссы.

– Что вы, я сделал вам комплимент. – Гектор вошёл во вкус. Созерцать, как беснуется его спутница, стало доставлять ему такое же удовольствие, как если бы на её месте был Джек Воробей.

– Сэр, вы – не джентльмен! – с горделивым пафосом произнесла пиратка.

– Да и вы, мисс, не леди.

– А руки у вас грубые и колкие, их прикосновения отвратительны!

– Вы так думаете потому, что вас не держал в руках настоящий мужчина. К слову, у вас самой ручонки с женскими имеют мало общего.

– Вы меня бесите!

– О, это взаимно.

Хелен гневно поджала губы и зашагала куда-то в другую сторону, предоставив Барбоссу самому себе. Хорошо ещё, подумала она, что никто из ребят не видел сей сцены, но то решил бы, что капитан из себя – обычная женщина. В душе капитанши зародилось два непреодолимых желания: взять реванш над зазнавшимся ирландцем и от души расхохотаться над собственным поражением. Но если с первым можно было совладать, то как победить второе, молодая женщина не знала. Да и руки у него не такие уж и грубые, как она в сердцах бросила. Может, сама жизнь всё расставит на свои места? Гектор же проводил коллегу взглядом и потом долго решал, кто из его знакомых больший избалованный мусор, Джек Воробей или Хелен Мюррей?

После увиденной сцены Сюзанна долго не могла переговорить с отцом с глазу на глаз. Два дня они пересекались лишь иногда, и то в присутствии ещё кого-нибудь, будь то Джек или Элизабет. Зачастую девушка изливала душу капуцинчику, который стал её самым верным другом. Малыш Джек, похоже, всей душой проникся её горем и теперь злобно кричал всякий раз, когда кошка Витч проходила мимо или когда её хозяйка попадала в поле зрения зверька. Наконец вечером очередного скучного дня в комнату потерявшей вдохновение Сюзанны вошёл долгожданный визитёр.

– Сюзи, дочка, у меня для тебя хорошая новость. – Гектор был неподдельно рад тому, что происходит – Плотник мисс Мюррей постарался на славу – оба корабля снова в полном порядке, словно и не проходили через проклятый Хребет Ньёрда. Завтра на рассвете мы снимаемся с якоря и продолжаем путь. Разве это не прекрасно?

– Прекрасно. – ответила художница без энтузиазма – Ты прав, папа.

Барбоссу насторожил тон, которым были произнесены эти слова. Он знал, что если дочь говорит подобным образом, это значит, что ей есть что скрыть от него. Пират подошёл к ней и заглянул девушке в глаза.

– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – спросил он вроде бы понимающе, но с другой стороны, с подозрением.

– Нет. – мгновенно ответила Сюзанна, но добавила, не тратя время на размышления – Но я хочу спросить тебя кое о чём.

– Ну, спрашивай. – дал ей добро отец.

– Папа, ты помнишь женщину по имени Эмма Рушье?

Уж чего-чего, а такого вопроса капитан пиратов не ожидал. Конечно, наблюдать проявления дерзости, ему было не привыкать, особенно если вспомнить первые дни их знакомства. Но уловить намёк Гектору не составило особого труда.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он ледяным голосом, ясно представляя себе, что она ответит.

– Я хочу знать, помнишь ли ты женщину по имени Эмма Рушье? – настаивала на своём Сюзанна.

– Да, помню, представь себе. – морской волк начинал злиться – А вам, мадмуазель, советую унять свою дурацкую, неуместную ревность.

– Неуместная ревность? – вспылила девушка – Мама в могиле переворачивается от того, что ты променял её на какую-то грубую, спесивую и развратную бабу!

– Попридержи-ка язык, девчонка, если не хочешь лишиться его!

– Что, разве я не права? Ты забыл маму, бессовестно забыл!

– Как тебе вообще такое в голову взбрело, дурёха?!

– Ты так мило улыбался той женщине, так обходился с ней, как никогда с мамой!

– Откуда ты это можешь знать?!

– Значит, признаёшь, что предал память о маме?

– Ты совсем рехнулась!

– Я видела, как ты поглядываешь на эту шмару – капитаншу, как водишь её под ручку, как воркуешь с ней! Ты ещё не переспал с этой дрянью? Какой ты у неё по счёту? Пятнадцатый?

Если бы не вошедший в комнату Джек Воробей, Барбосса набросился бы на дочь и разбил ей лицо. Развесёлый капитан на силу удержал немилого товарища от того, чтобы тот схватил Сюзанну за волосы. Всеми доступными уговорами Джек старался более – менее сгладить конфликт.

– Гектор, ну как ты не понимаешь?
– тараторил он – Переволновалась девочка, сделала неправильные выводы, но это не повод, чтобы применять рукоприкладство. Не будет ли лучше усмирить эмоции, взглянуть на проблему холодным, беспристрастным взглядом и найти пути примирения, ориентируясь на обстоятельства? Смекаешь?

Барбосса метнул свирепый взгляд в сторону забившейся в угол и свернувшейся в комок дочки. Та старалась держаться ровно, хотя прекрасно понимала, что серьёзно рассердила родителя и наказание неизбежно.

– Мистер Гиббс! – подозвал Гектор старпома, опасливо выглядывавшего из дверного проёма – Отведите ревнивую фурию на «Жемчужину» и заприте её в капитанской каюте, и чтобы она и носа не могла высунуть наружу! Когда я вернусь, мы с ней серьёзно поговорим, и эта выходка с рук ей не сойдёт.