Сокровище

– Всьё равно, эти сведения составьльяют госьюдарственную тайну, и разглашению она не подлежит. – не уступал француз. Пришлось капитану раскошелиться ещё на десять монет.

– И всё-таки, господин губернатор, быть может, вы поделитесь со мной этой тайной? Уверяю вас, по строкам моего произведения никто ни о чём не догадается.

Де Салюс долго колебался. То, что просит рассказать этот англичанин, представляет собой очень важный секрет. Но, чёрт возьми, он готов заплатить за него неплохую сумму! Да и сам по себе он производит довольно приятное впечатление, так что отказать ему трудно. Наконец, пересилив себя, губернатор сгрёб монеты в одну кучку и спрятал их в ящик письменного стола.

– Что ж, кое-чем я готьов поделиться с вами, месье, - произнёс он после краткого раздумья – но только не випр’ашивайте подр’обности, их ви от меня не услишите.

Услышу, обязательно услышу, ведь это по твоей милости Эмма угодила туда, откуда её нагнала смерть, подумал Барбосса.

– Я буду довольствоваться тем, что вы мне предоставите. – вежливо ответил пират на предложение француза.

– Так вот, месье, мадьмуазель д’Ормерьяк была обичной уличной тансовщицей, когда я имел честь познакомьиться с ней. – начал рассказывать де Салюс – Она пр’ивьлекла моё внимание своей кр’асотой, грасией и лёгкостью движений. Я видел её несколько р’аз, когда она виступала, и каждый р’аз это было великольепно. Было бы жестьоко бр’осить ей пар’у су и пр’ойти мимо. Поэтому я р’екомендовал месье Жану дю Гресси, дьир’ектору английского театр’а, пр’инять мадьмуазель в тр’уппу, а так как бьедняжка испитывала сер’ьёзние пр’облемы с жильём, я распорьядился выделить ей достойный дом за гор’одом… И кто бы мог подумать, что с ней можьет случиться такая тр’агедьия? Я бесконечно скор’блю по мадьмуазель.

– Это всё?

– Да, месье.

Рассказ губернатора звучал не очень-то правдоподобно. Капитан уже стал подозревать, что между де Салюсом и дю Гресси мог существовать сговор. Хотя… Не может быть, чтобы двое столь разных людей вели какое-то совместное дело. Да и не танцовщицей вовсе была Эмма. Нужно раскручивать эту крысиную морду дальше.

– Благодарю вас, господин де Салюс. – Гектор был самой любезностью в этот момент – Вы оказали мне весьма ценную услугу, когда мой новый роман выйдет в свет, я обязательно упомяну вас в числе лиц, оказавших мне помощь в подборе материалов к нему.

– О, месье, я вр’яд ли досьтоин такой честьи. – расплылся в улыбке француз.

– Позвольте в знак моей бесконечной благодарности предложить вам выпить со мной по стакану абсента высочайшего качества. – пират извлёк из внутреннего кармана камзола заветную бутылку и водрузил её на стол.

– Ах, месье, ви смутьили меня!

– Прошу, не отказывайтесь.

– Хор’ошо, но только немного, а то мне пр’едьстоит ещё долго р’аботать.

– Конечно, что за вопрос.

Губернатор позвонил в колокольчик, и приказал вошедшему слуге принести два бокала. Через несколько минут Барбоса вовсю опаивал своего собеседника, предлагая ему выпить за то и за это, умудряясь при этом не затрагивать темы поступления Эммы в театр. На его счастье, де Салюсу напиток понравился, и он всё реже отказывался от новой порции. Наконец его разморило, француз развалился в кресле, парик слетел с головы, обнажая огромную лысину, обрамлённую жиденькими каштановыми с проседью волосами.

– Я вижу, в Новом Орлеане талантливых людей можно встретить где угодно, даже на улице. – осторожно промолвил Барбосса, раскручивая де Салюса.

– О да. Нигьде в Амьер’ике нет такого кольичества гениев. – пьяно пробормотал тот, кивая головой.

– Но не всем выпадает честь попасть в настоящий театр по вашей протекции, господин губернатор.

– Разумеется. Мадьмуазель Эмма должна была гор’диться тьем, что её талант стал главной причиной того, что мы вибрали именно её.

– Какая мадмуазель Эмма? – спросил Гектор, не скрывая интереса.

– Эмма Р’ушье. – принялся объяснять де Салюс – Она р’асписывала посуду для моей сюпр’уги, и как-то обмолвилась, что мечтает быть актр’исой. Вот я и пр’едложил ей возможьность сделать кар’ьеру в английском театр’е в обьмен на услугу во благо госьудар’ства.

– А как же Наталин д’Ормерьяк?

Де Салюс пьяно расхохотался. Сомнений у Барбоссы больше не осталось – сейчас этот уродец выложит ему всю правду об Эмме. Абсент сделал своё дело.

– Месье, вы не поньимаете. – брякнул француз – Наталин д’Ормерьяк – вымышленное имя Эммы Р’ушье. Под ним она виступала и гастьр’олировала. Не могьла же она выполнять задание под собственным именем.

– Какое ещё задание?

– Я пор’учил мадьмуазель Р’ушье отискать сокьр’овища ор’дена бенедьектинских моньахов, тайно пер’ьевезённых в Амер’ику при восшествии Генр’иха Бур’бона на фр’анцузский пр’естьол.

«Сокровища? Эмма не упоминала ни о каких сокровищах. Уж не потому ли она не сочла нужным ставить меня в известность?»

– Как ви поньимаете, благодарэя театр’у мадьмуазель могла бьеспр’епьятсвенно выпольнять свою миссию. – продолжил пьяную болтовню де Салюс – Едьинственным условием было отсутствие знакомств с людьми внье закона: мошенниками, р’азбойниками и пир’ьатами.

«Да, я Эмму не знал совершенно».

– Скажите, а семья у мадмуазель была? А дети?

– Нет. Бедьняжка была совсем одна. Насьледников после себя не оставьила, так что её особьняк виставлен на тор’ги.

– Господин губернатор, вы такой приятный собеседник. – выдохнул Гектор, улыбаясь и тщательно скрывая своё волнение – Если вы не против, то разрешите мне откланяться. Огромное спасибо за гостеприимство.

– Аurevoir, месье писатель, и удачи вам в вашем тьво’рчестве. – ответил де Салюс.

Капитан был вежлив и учтив со всеми, кто попадался на его пути, начиная от дворецкого, проводившего его до дверей особняка, и заканчивая конюхом, который подвёл коня к крыльцу. Но стоило Барбоссе отъехать буквально пару метров от ворот, как улыбка пропала с его лица, и его перекосило от гнева. Что же происходит, чёрт возьми?! Почему эта проклятая баба не сказала ему ни слова? Спектакль, спектакль… Не из-за спектакля она в петлю влезла, нет. Всё из-за поганого сокровища, пропади оно пропадом!

Погружённый в пучину мрачных раздумий, Гектор не заметил, как некий всадник в чёрном плаще с капюшоном на голове, последовал за ним едва ли не от самого дома губернатора. Только при повороте в узкий проулок, в поле зрения пирата попала гнедая лошадь, и мрачный человек, сидевший в седле. Стоило Барбоссе остановиться на минуту, как тот также остановился. Всё ясно, теперь его преследуют.

Гектор сделал вид, будто не замечает происходящего. Он тронулся с места дальше, и таинственный незнакомец незамедлительно последовал за ним. Капитан не спешил гнать лошадь – мерин ступал спокойным шагом. Преследователь поступил точно так же. Что же делать? Пустить коня галопом означало привлечь к себе лишнее внимание. Наверняка этот тип сделает то же самое. В надежде сбить человека в плаще с толку, морской волк стал петлять по переулкам, заезжая за любые попадавшиеся ему на глаза повороты, но тот не отставал. Незнакомец держался на расстоянии, но выпускать капитана из виду не собирался. Кто же это такой? Что ему нужно? Впрочем, какая разница? В любом случае, намерения у него совсем недружелюбные.

Только бы не встретить по дороге Воробья и Сюзанну, особенно Сюзанну. Если птахе ещё можно сделать знак, чтобы он молчал, то девчонка, если застанет своего опекуна в таком виде, обязательно подойдёт к нему и потребует объяснений, а лучшего способа подставить самого себя в сложившейся ситуации Барбосса представить не мог. Но может быть и так, что его уже опознали и теперь хотят арестовать, поэтому таинственный наездник так настойчиво следует за ним. Быть может, Воробья уже взяли и он раскололся, чтобы отмазаться самому или, по крайней мере, смягчить свою участь. О, да, это он может!