Сокровище

– А ты не знаешь, можно ли с ней пообщаться в Новом Орлеане? – заинтересованно спросил Барбосса, посчитав, что эта женщина может кое-что объяснить в поведении Эммы.

– Знаю. Нельзя. – ответила Сюзанна, лишив его, тем самым, надежды на это – За несколько месяцев до смерти мамы она снова кинула труппу и смылась в Бостон. Не удивлюсь, если к очередному воздыхателю.

– А ты знала, что мама выступает под псевдонимом?

– Конечно.

Вдруг девушка помрачнела и уставилась на тарелку с куском пирога. С одной стороны она думала, что должна сказать ещё кое-что, но с другой сомневалась, а стоит ли? В конце – концов, откровенничать перед малознакомыми людьми, идея далеко не самая лучшая. Однако, если о тебе кто-то заботится, а желание выговориться велико, то почему бы и нет?

– Я, конечно, люблю маму даже после её смерти, но иногда мне кажется, что театр она любила больше. – произнесла она.

«Не ты одна так думаешь», - подумал Гектор, и бросил сочувственный взгляд на рыжую.

– Почему ты так думаешь? – вопрошал Воробей – Уверен, дела обстояли иначе.

– Как почему? Она жила отдельно от меня, приезжала не очень часто, можно сказать, иногда. Конечно, она привозила мне подарки, даже леденцы на Рождество, но мне всегда хотелось, чтобы она просто задержалась на пару дней со мной. Но у неё всегда были гастроли, репетиции, примерки, тут уж не до меня. Она так и не вышла замуж, не знаю, почему. Может потому, что знала, что муж станет ревновать её к театру. Кстати, - внезапно сменила тему девушка, заметно повеселев – хотите, покажу кое-что?

– Что-то помимо птичек? – спросил Джек.

– Ага. Вам понравится обоим.

Пришлось капитанам проследовать за Сюзанной в её комнату. Едва оказавшись внутри, рыжая нырнула под кровать, да так, что подол задрался, и бежевые панталоны показали себя миру. Однако Сюзанна ничего не заметила (ну или сделала вид, будто ничего не заметила), лишь преспокойно вылезла улыбаясь и сжимая в руке… закупоренную бутылку.

– Я бы ни за что не показала это Гийому и Иветт, иначе бы они меня высекли. – объяснила она – В какой-то степени я их понимаю, они же, как – никак, хозяева пансионата, мне ещё жить здесь. А вы – пираты, вы поймёте меня.

– Солнышко, и что же это у тебя? – ласково спросил Джек.

– О, эту вещь Бьянка с трудом достала, и то не без помощи Поля. – девушка вытащила пробку из бутылки – Ни у одного из нас не хватило бы денег даже на один стакан, а тут его видите сколько!

– Так что же это?

– Виски. Настоящий, шотландский.

– Ого, да ты настоящий гурман! – изумлённо выдохнул Воробей, и в его голосе слышались нотки одобрения – Я, конечно, больше предпочитаю ром, но где-то слышал, что виски популярен в кругах шотландской аристократии. А ты его пробовала?

– Пару раз. Поль из-под полы доставал. Хочешь пару глотков сделать?

– Если ты не возражаешь.

Сюзанна не возражала. Она доброжелательно протянула бутылку Джеку. Однако не успел тот взять сосуд в руки, как Барбосса одним резким движением вырвал заветную склянку.

– Мать знала? – грозно спросил он, обращаясь к Сюзанне. Та многозначительно промолчала в ответ. – Значит, не знала. Что предпочтёшь для порки, ремень или шиповый прут?

– Я ничего не сделала! – взвизгнула девушка, вскочив на кровать, цепочка медальона, который всё так же болтался на её шее, зазвенела – За что?

– За всякую дрянь, которую ты распиваешь, словно старый боцман! – гаркнул Гектор, да так, что Воробью показалось, что он оглох.

– Ой, а ты, будто, не распиваешь! – парировала девушка.

– А ты меня с собой не ровняй. Кто ты, а кто я?

– Я – не матрос с твоего корабля, чтобы ты орал на меня и всё на свете запрещал! Отдай сейчас же!

Морской волк и не думал так поступать. Он подошёл к окну, распахнул его и швырнул бутылку вниз. Сюзанна кричала что-то по-французски, когда до её слуха долетел звук бьющегося стекла. Джек попытался её утешить, но она вырывалась от него.

– Воробей, пошли отсюда. – произнёс Гектор с чувством исполненного долга.

– Да, иди! – прикрикнула Сюзанна – Ты меня бесишь больше, чем грязная сучка Лессар и её братец вместе взятые!

– Если ещё раз узнаю, что ты пьёшь всякое дерьмо, точно выпорю! – агрессивно выдохнул капитан – И если услышу от тебя хоть одно бранное слово, заставлю тебя пожалеть о том, что ты открыла рот!

Сюзанна продолжала что-то кричать, когда Барбосса вытолкал из комнаты Джека, вышел сам и громко захлопнул за собой дверь. Эта рыжая не была бы собой, если бы не испортила ему настроение. А ещё несносный птах подпрыгивает рядом и смакует его кровь.

– Выбрасывать бутылку было лишним. – категорично заявил он – Не хочешь делиться с ребёнком, ладно, распили бы вместе. Но в окно-то зачем? Жалко же, добро пропало.

Барбосса бросил на напарника такой взгляд, что тот решил всё же свернуть тему бутылки виски. Как же они оба его достали! А завтра с этим шутом в опасном мероприятии участвовать, как бы чего доброго не подвёл. Остаётся надеяться, что за ночь рыжая бестия и капитан – попугай успокоятся, и можно будет продолжить копание в тайнах актрисы из английского театра.

Эх, Эмма, если бы ты сейчас была рядом, ты бы не позволила дочери пуститься во все тяжкие. Если бы ты сейчас была рядом…

***

Ночь окутала Новый Орлеан, и город мирно засыпал в её объятьях. Только в маленьком домике в глубине серых, похожих друг на друга улиц плясал свет от огня в маленьком камине, перед которым лежали мужчина и женщина. Симпатичная златокудрая француженка причудливо сплетала пальцы, и тени на стене становились похожими на собаку, кошку, птичку, лошадь, корову, барашка, и это веселило рыжего ирландца, обнимавшего милую подругу за плечи. Пара веселилась и смеялась, нисколько не заботясь о том, что они могут кого-то разбудить.

– Чив – чив - чив, - щебетала девушка – я птичка – синичка, и я хочу танцевать.

– Ну, так танцуй, я же не запрещаю. – посмеиваясь, сказал ей её гость.

– Как пожелает мой великолепный морской лев. – ответила француженка, и изогнула руки так, что тень на стене приобрела очертания птицы, раскинувшей крылья, и поочерёдно прыгающей то на одной, то на другой лапке. Девушка насвистывала весёлую мелодию, и её спутник засмеялся во весь голос.

– Эмма, ты прелесть. – восхищённо выдохнул он – Покажи ещё раз.

Эмму не пришлось просить дважды. Она снова изобразила птичку, танцующую под весёлую песенку. Для своего друга она могла изобразить что угодно, ведь так редко над её шутками смеялись столь искренне.

– Расскажи мне что-нибудь, славная моя. – попросил мужчина.

– Гектор, расскажи мне что-нибудь. – ответила девушка.

– Тебе не будет интересно слушать, как я жёг корабли, присваивал себе чужие сокровища и перерезал глотки врагам.

– Твоя жизнь интереснее моей. В ней хотя бы есть приключения.