Соль и сирень

– Шартр - это загородная усадьба у южных аристократов, которые часто идут в комплекте с большим наделом земли и прибыльным хозяйством, - принялся объяснять мне кот.
– А если речь о долине реки Лигер, то хозяйство, скорее всего, винодельческое и крайне успешное. Эти места поразительно плодовитые, благодаря стабильной влажности, теплу и обилию солнечного света. Вино из винограда, собранного в той долине, очень дорогое, таким вином и заливаться жалко. Это тебе не какая-нибудь разбавленная сивуха в придорожном кабаке.

– Где алкоголь, там и деньги, - кивнула я.
– Понятно.

– Я готова, - заявила Микаэлла, поворачиваясь к нам лицом.

– К чему готова?
– нахмурился кот.
– Разве мы сказали, что берем тебя с собой?

Микаэлла погрустнела. Перевела взгляд на меня и с мольбой сложила руки на груди.

– Пожалуйста, у меня здесь очень мало друзей, а ты моя соседка, мы могли бы стать хорошими подружками, - и в больших чистых серых глазах застыла такая явственная надежда, что я не выдержала.

– Ладно, пойдем с нами, - махнула я рукой.

– Сдурела?
– возмутился кот.
– Мы её не знаем!

– Значит, вот как раз сейчас и познакомимся, - и я решительно схватилась за ручку входной двери.
– И не спорь, я все решила.

Сократ еще что-то проворчал мне в спину, но я уже не слушала.

– Ты давно здесь?
– спросила я у Мики, когда мы вышли из Академии.

Путь обратно к выходу показался куда более коротким и занял значительно меньше времени, чем когда нас вела мадам Мелинда. Во многом потому, что Сократ, уверяя, будто знает территорию Академии как свои четыре лапы, повел нас какими-то обходными путями. В итоге, мы вышли на задний двор Академии, заодно порадовавшись его пустынности. Лишь несколько парочек скрывались от солнца в тени раскидистых деревьев, да небольшая группа ребят играла в какую-то непонятную мне игру, резвясь на зеленой полянке. С громким смехом и о чем-то увлеченно переговариваясь, они делились на пары, вставали друг напротив друга и выбрасывали какие-то комбинации, показываемые на пальцах. Очевидно, существовала какая-то система, потому что периодически кто-то проигрывал, и тогда превращался в ездовую лошадку для своих друзей, которые по очереди с разбегу запрыгивали бедолаге на спину для почетного круга верхом.

– Завтра будет двадцать пять лун, - вздохнула моя новая знакомая.
– И это ад!

– Почему?
– спросила я, отрывая взгляд от резвящихся, словно щенки радостных ребят, ощутив укол некоторой зависти в сердце. Они чувствовали себя комфортно в этом мире, они были его частью, в отличие от меня.

– Потому что!
– с нажимом выдохнула Мика и насупилась.
– Тут все злые. Девчонки с факультета заносчивые, смотрят на тебя, как на насекомое. Посмеиваются вслед да перешептываются со злорадными улыбками. Учителя - не лучше, только и знают, что контрольными да самостоятельными заданиями грузить. Объясняют все быстро, а если задаешь вопрос, то морщатся так, словно у них денег взаймы попросили. Домой не отпускают, после захода солнца комендантский час. Покидать Академию нельзя, а если осмелишься, то тут же загремишь на исполнительные работы. А это я тебе скажу та еще гадость, будешь полы драить на всех этажах, да еще и на кухне помогать. Еда в столовой вроде ничего, есть можно, но каждую неделю выделяют по две колдуньи, которые помогают поварам. И это обязанность только нашего факультета!

– Да уж, - протянула я. К этому моменту мы уже сошли с травы и двигались по вымощенной красным камнем дорожке, которая уводила вправо от здания Академии.
– Не очень радужно.

Мика поморщилась, сделав шаг, и удрученно кивнула. На соседке были тонкие, похожие на матерчатые, тапочки, с едва видимой подошвой, которая не защищала ноги от изредка попадающихся на тропинке мелких камешков, отчего походка соседки из бодрой периодически переходила в ковыляющую.

– А что про ребят с других факультетов?
– спросила я, посматривая на Сократа, который с деловым видом шел впереди и в разговор не вмешивался.

– Студенты разных специальностей редко пересекаются, - потерла Микаэлла нос.
– В основном в столовой, иногда – на объединенных занятиях. Но у каждого факультета, который в свою очередь делится на четыре курса, своё расписание, которое составлено очень путанно. Кроме того, факультеты отделены друг от друга разными общежитиями, в которые доступы имеются только у принадлежащих к ним студентов. То есть, колдуньи не могут зайти к некромантам и наоборот. Даже если сильно захотеть отправиться в гости к соседям, лестница все равно тебя не пропустит. Только преподаватели могут свободно перемещаться между этажами.

– А если, допустим, на лестнице будут находиться сразу два студента с разных факультетов, - начала выстраивать я теорию.
– Тогда как?

Мика равнодушно пожала плечами.

– Не знаю.

– Лестница просто не будет двигаться, - проворчал впереди идущий Сократ.
– Не ты одна такая умная, Мира. Кроме того, студентам строго запрещено водить к себе посторонних.

Мика с опаской покосилась на моего ушастого, а после наклонилась ко мне поближе и прошептала:

– Мне кажется, здесь все сделано для того, чтобы студенты общались между собой как можно меньше.

– Нет, - вновь проговорил кот, дернув хвостом.
– Это все сделано для вашей безопасности. И для соблюдения порядка. Кроме того, смешанное обучение порой приводит к неожиданным последствиям.

Мы с Микой с непониманием переглянулись.

– Смешанное?
– рискнула переспросить соседка.

– Когда парни и девушки учатся вместе, - хмыкнул кот.
– Леди Элеонор не нужны незапланированные беременности и ранние браки, а потому существуют правила.

– Не только ей они не нужны, - пробормотала я, оглядываясь по сторонам. Кирпичная дорожка привела нас в парк. Щербленные разномастные квадраты цвета обожженной глины под ногами сменились на крупную округлую каменную плитку, выложенную прерывисто и от того напоминающую пунктирную линию. По правую и по левую сторону от маршрута нашего движения произрастали высокие деревья, похожие на пирамидальные тополя. Вот только в отличие от привычных мне деревьев, имеющих однородную листву, то есть, летом - зеленую, по осени - пожелтевшую, деревья в этом парке поражали взгляд листвой разноцветной. Казалось, каждый листочек на каждом дереве имел свой собственный неповторимый оттенок. Словно очень трудолюбивый художник пришел в этот парк с набором красок и разрисовал все, что только попалось под руку.

– Как знать, - со странной интонацией проговорил кот, что вынудило меня оторвать восхищенный взгляд от деревьев и посмотреть на того, кто вроде как значился духом-хранителем.

– На что ты намекаешь? Я беременеть не собираюсь. И вообще, меня не интересуют интимные отношения с местным... населением.

– Кто-то может не спросить твоего мнения, - фыркнул Сократ и, задрав морду, потопал быстрее.

– Это он про кого? Про демонов? – усердно косясь на кота, опять шепотом спросила Мика.

Я зло прищурилась.

– А говоришь, что не подслушивала.

– Я и не подслушивала, - не моргнув глазом соврала темноволосая.
– Просто вы говорили громко, вот я и проснулась. А когда проснулась, непроизвольно кое-что услышала.

– Скорее я поверю в то, что ты вообще не спала, - хмыкнула я.

– Так, я права?
– не унималась девчонка.

– Возможно, - неопределенно отозвалась я, не желая вообще развивать эту тему.
– А что?

Микаэлла покусала губу, словно желая что-то сказать, но не решаясь.

– Да говори уже!
– не выдержала я.

– Ты вроде не плохая девчонка, - Мика схватила меня за руку, останавливаясь и вынуждая меня замереть рядом.
– Поэтому я хочу тебя предупредить. Не связывайся с ними. Особенно с Таем. Он, конечно, красавец невероятный. И в магии он лучше даже некоторых преподавателей, но он... он плохой, понимаешь?

– Понимаю, - кивнула я, хотя дела обстояли совсем наоборот.
– И ты уже не первая, кто мне это говорит.

– Да, Тай Сатус знаменит, - как-то обреченно вздохнула моя новая знакомая.
– Не только в школе, но и за её пределами. Даже в нашем королевстве о нем не слышали только живущие в пещерах летучие мыши.