Соль под кожей. Том третий

Разговаривать с Наратовым нужно именно так, даже если кажется, что он может психануть и соскочить с крючка. Это раньше я ему в рот заглядывала, потому что боялась его потерять. Мне тогда по молодости и в голову не могло прийти, что такие как этот паразит уходят только в одном случае — когда им больше нечем поживиться, когда жертва выпотрошена, высосана досуха. Что он, в общем, и сделал, когда получил с меня все, что хотел. Но до тех пор он все равно никуда бы не делся, но нарочно дрессировал меня бояться каждого кривого слова в его сторону, каждого недоверчивого взгляда, чтобы в моей голове даже мыслей не возникало попытаться диктовать свои правила игры.

Сейчас я на его насквозь лживое дерьмо ни за что не куплюсь. Потому что правила игры поменялись и теперь — он, а не я, жертва моей негуманной дрессировки. Это я, выражаясь модным словечком, «в ресурсе», а он вон даже встретиться со мной дальше раздевалки в спортклубе не может.

Неизвестный номер: Я не могу вечером без причины выйти из дома!

Я: Не хило тебе Илона яйца прикусила.

Неизвестный номер: Пошла ты…!

Типичный Наратов: когда ему говорят неприятную правду, единственное, на что способен его жалкий мозг — делать вид, что он уходит, чтобы все бежали его догонять.

Я пожимаю плечами, мысленно радуюсь, что даже не пришлось стараться, чтобы выиграть пару дней форы. Помариную его до выходных, пусть подумает о своем поведении и о том, что без меня у него будет ровно «ноль» союзников.

А я пока воспользуюсь возможностью и придумаю, как заставить эту мразь принести оригинал завещания. А потом я с кормлю Новаку «вкусный» компромат на его «любимого» зятя и буду с превеликим удовольствием наслаждаться тем, как жизнь Наратова со свистом покатится в пропасть.

Я успеваю выпить чашку кофе, пока рисую в блокноте маленькое поле мозгового штурма. Как кого-то можно заставить взять из тайника вещь, которая является его последним козырем? Я просила доказательства и Наратов принес мне страницу. У меня должна быть железобетонная причина, почему просто одной страницы недостаточно, одного моего «просто я так хочу» уже явно недостаточно.

Что тогда?

Что-то, что может ставить под сомнение само существование этого завещания?

Например… другое завещание?

Я цепляюсь за эту мысль, иду на кухню и варю еще одну чашку кофе, но на этот раз без шоколада и даже без сахарозаменителя, потому что мне нужна максимальная доза кофеина прямо в мозг.

Если где-то всплывет другое завещание моего отца, то у меня будут все основания прижать Наратова к стенке и вынудить его предоставить весь оригинал, чтобы убедиться, что все в нем именно так, как он говорит. Сделать хорошую «липу» вообще не проблема, это дела одного дня, особенно, когда в анамнезе есть телефон не болтливого, качественно делающего свою работу специалиста. Но сунуть подделку Наратову под нос вот так, без «предварительных ласк», я тоже не могу — это будет слишком очевидно. Да и кто я такая, чтобы у меня в руках вдруг по мановению волшебной палочки казался настолько важный документ?

Нужен кто-то, кому завещание моего отца так же было бы просто манной небесной.

Кто-то, кто в настолько затруднительно положении, что ухватится за эту кость как голодная собака и сразу попытается ее разыграть.

И самое главное — кто-то, кто так или иначе может всплыть и на моем горизонте.

— Любимый братец, — шиплю себе под нос, потому что все эти «кто-то» привели точно к нему.

Финансы Угорича не просто поют романсы, а выводят целые траурные марши на его временно живой и здоровой туше. Перед ним достаточно просто помахать сомнительной перспективой отхватить кусок бабла на халяву — и он ухватится за нее как за спасительную соломинку. Можно даже не слишком стараться с предысторией, почему это завещание всплыло только сейчас, но Шутов учил меня всегда все делать хорошо вплоть до мелочей, потому что никогда не знаешь, где и что сломается, если вдруг не получится спрятаться за главную линию обороны.

Я еще раз прокручиваю все в голове, взвешивая каждый шаг.

Прокручиваю в голове снова и снова, на ходу внося коррективы.

И еще раз, и еще, пока в голове не формируется четкая и абсолютно логичная картинка, в финале которой я получу и завещание, и повод поквитаться с «любимым» братцем.

Бинго!

Кто молодец?

Взгляд примагничивается к телефону, желание немедленно позвонить Шутову настолько острое, что приходиться вцепится пальцами в мраморную столешницу, чтобы перебороть первую острую потребность.

Нельзя.

Хватит.

Остановись, Валерия. Мы друг другу уже столько наговорили, что после такого разве что расходиться на разные стороны улицы, чтобы не пришлось здороваться. И, как показывает практика, моя голова приобретает плюс сто к работоспособности, когда не забита Шутовым и нашей «передружбой».

Выдираю из блокнота листы, комкаю их в шарик, бросаю в раковину и поджигаю. Просто старая привычка. Просто теперь, когда я знаю, что прилететь мне может буквально отовсюду и иногда по не совсем очевидным причинам, придется дуть не только на воду, но и на кастрюлю. Если бы Андрей хотя бы немного прислушался к моим словам и если бы в его насквозь дырявой голове осталась хотя бы одна извилина, он остался бы жив, его насквозь отравленная жаждой денег мамаша не убила бы моего ребенка. А я ведь даже пыталась его спасти, потому что дохлый Андрей аукается мне гораздо более тяжелыми последствиями, чем живой.

Я делаю пару звонков. Первый, своему «специалисту» по подделкам. Вкратце обрисовываю задачу, озвучиваю сумму и сроки — «в течение суток». Получаю согласие и просьбу скинуть текст нужного завещания. Второй — хорошему и молчаливому адвокату. Когда-то его контакты получила еще от Димы и с тех пор пару частенько пользуюсь его услугами. Озвучиваю, какой документ и с какими пунктами мне нужен, прошу побыстрее и скидываю оговоренную сумму на реквизиты.

Завтра утром у меня будет электронный документ, к которому не придерется ни одна, даже самая въедливая контора. А уже к вечеру все это будет оформлено в таком же безупречном бумажном варианте, с подписью и прочей, придающей солидности лабудой. Осталось последнее — найти человека, который прикинется «Троянским конем». А вот с этим как раз загвоздка, потому что в моем «все включено» пакете специалистов на все случаи жизни есть хакеры, юристы, финансовые гении и даже один гениальный (мысленно закатываю глаза) без пяти минут Илон Маск (но красивый!). А вот убедительной проверенной рожи, готовой сыграть спектакль, взять деньги и на годик отчалить греться куда-то на экватор, нет. И я не готова полагаться на первого встречного, потому что мне горит.

Блин.

Зыркаю на телефон и нервно смеюсь.

Все настолько очевидно, что даже дурно становится. У кого-то там наверху очень злое чувство юмора, потому что этот придурок снова будет мне помогать. Даже если никогда об этом не узнает.

Я разглядываю свой специальный банковский счет. На нем приличная сумма, которую я планировала потратить на покупки детской мебели, игрушек, одежды, оплату хорошей клиники и няни, и прочие сопутствующие расходы. А теперь вместо этого потрачу ее на покупку виртуальной «говорящей головы», которая сыграет спектакль для Угорича. Слишком жесткий обмен.

Сумма покупки нужной мне версии просто космическая. Даже не сомневаюсь, что хватило бы одной СМС-ки Диме, чтобы получить все что мне нужно с розовой ленточкой в придачу и просто за большое спасибо. Но я лучше все пальцы себе переломаю, чем напишу ему снова.

Умерла так умерла.

Когда заканчиваю с делами, на часах уже семь и в дверь звонят. Оказывается, видеодомофон не такая уж бесполезная штука, как я когда-то думала. По крайней мере видно, что это не очередное, желающее мне смерти тело, а просто курьер с огромной термосумкой за плечами.