Солемания

– Меня зовут Алексей Алексеевич. Сразу едем в гостиницу или у вас другие планы? – спросил пучеглазик, внимательно оценивая облик гостя.

– Какие планы у меня в пять утра в чужом городе? – вяло пошутил Николай.

– Этикет есть этикет, – спокойно отреагировал Алексей Алексеевич. – Я ж не знаю, может, вы в СВ с красивой девушкой ехали и она вас пригласила на утренний кофе?

– Вы оптимист. Увы, в гостиницу.

Цепкие руки пучеглазика выхватили маленький саквояж Николая, а ноги, быстро семеня, побежали по перрону.

«Да, такого живчика не догонишь, правда, разведка по нему плачет», – думал Николай, еле успевая налегке за гостеприимным хозяином.

Гостиница Петрозаводска располагалась в самом центре города и солидно называлась «Интурист». Вывеска на редкость соответствовала многочисленным разноцветным иностранным автобусам, спящим на гостиничной стоянке.

– На этом месте были первые петровские заводы! Отсюда начиналась Русь! Великая Русь! – гордо произнес Алексей Алексеевич, направляя указательный палец в точку перед собой на полу гостиницы с такой точностью и уверенностью, что необходимость установить здесь нулевую отметку «Начало Руси» была просто бесспорна.

Регламент командировки в любой регион России одинаков: днем – переговоры, вечером – застолье. Просьбы Николая об организации культурной программы встречали протест хозяев: «Чем вас, москвичей, удивишь? А вот банька у нас отменная!» Под банькой подразумевалось не исконное русское оздоровительное действо, а разухабистое мероприятие, заканчивающееся наутро тяжестью в голове под названием «алкогольное недоумение». Николай понимал, что для многих приезд столичного специалиста – это повод оторваться от обыденности и организовать праздник жизни с алиби для семейных упреков в ежедневном пьянстве.

Контракт общими усилиями сторон был подготовлен за два дня, но петрозаводцы все сомневались в целесообразности включения дополнительных условий, инициированных московским гостем.

– Вы говорили о культурной программе, Николай Алексеевич? – загадочно спросил Алексей Алексеевич после переговоров.

– Простите, что? – переспросил Коля от неожиданности.

– Нам необходимо осмыслить и обсчитать один пунктик контракта, а за это время вы совершите загадочное путешествие к истокам древней русской культуры, к наскальным рисункам на Онежском озере. День туда, день обратно, а здесь контрактик уже юристы на подпись вам и подготовят, – потирая руки, привычной скороговоркой бормотал Алексей Алексеевич.

Николай любил все новое. Любил исторические места. Любил неведомые тайны прошлого. Да и не воспользоваться таким предложением было бы просто глупо. Без контракта на работе делать нечего, мотаться туда-сюда в командировке – это только мозолить руководству глаза.

– С удовольствием! Я готов, – ответ сложился естественным образом.

– Тогда я поеду выкупать путевки, а вы, Николай, оденьтесь потеплее. Ведь нам с вами пересекать на яхте все Онежское озеро! – весело тараторил Алексей Алексеевич.

– А вы тоже едете? – машинально спросил Николай.

– Куда ж я от вас? У нас гостеприимство – священный закон. Закон Великой Руси. На генетическом уровне любим гостей, – высокопарно, как обычно, закончил тираду гостеприимный хозяин и скрылся за дверью.

Командировочный только лишь успел принять душ, как раздался телефонный звонок.

– Как будет удобней плыть, ночью или днем? Если ночью, то через четыре часа отбываем и утром любуемся наскальными рисунками. Если утром выплываем, то вечером любуемся. Одним словом, капитализм! Как скажешь, так и будет!

– Да я и не знаю, – замялся Николай, – сами решайте, как удобней, как лучше. В бюро экскурсий, может, посоветуют, какой маршрут предпочтительней?

– Здесь у нас не массовые экскурсии, извиняюсь за выражение, уважаемый Николай Алексеевич. Наша компания из особого уважения к вам заказала индивидуальный тур. В лодке только вы и я. Гостеприимство. Русские традиции. Настоящий шик! Капитализм! Хочешь вечером – пожалуйста, хочешь утром – милости просим. Капитан, правда, советует в ночь отбывать. Сервис, шикарная яхта, капитан – ас, европейского класса команда – одним словом, Великая Русь! – свои излияния Алексей Алексеевич завершил несколько неожиданно.

– А сколько это будет стоить? – поинтересовался приглашенный. Жизненный опыт научил его сразу узнавать цену удовольствий, чтобы избежать финальных разочарований.

– Недорого, конкуренция, гостеприимство, расчет – прямо на месте, после путешествия. Понравилось? Плати капитану премию. Не понравилось? Не плати. Никаких обид и претензий! Рынок! Просто люкс! Да, чуть не забыл! Только продукты купите. Они в стоимость путевки не входят, – Алексей Алексеевич, казалось, учел все.

– Хорошо, тогда в ночь выходим, как советует капитан, если вы, конечно, не возражаете, Алексей Алексеевич, – предложил Николай.

– Как скажете, Николай Алексеевич! Люкс, сервис. Я буду через три часа, – раздались его последние слова и… шипение на той стороне линии гостеприимной связи.

«Что же взять из продуктов на корабль?» – соображал Николай, выходя из гостиницы. Практики двухдневных путешествий на яхте у него не было. Только часовой экскурсионный пароходик по Москве-реке с буфетом – вот и все познания о речных круизах.

На ступеньках гостиницы неожиданно, как из-под земли, перед ним выросла слегка сгорбленная старушка, одетая в старомодный сарафан и вязаную кофточку. Она смело преградила ему дорогу. Сердце Коли сначала екнуло, а затем застучало от неожиданности.

Неприятно, едко и недружелюбно глядя ему в глаза, бабушка зловеще прошептала:

– Денег дай!

Этот шепот был не похож на московское жалобное заискивание: «Помогите, подайте на хлебушек». Нет! Это волевое требование принадлежало не старушке-побирушке, а старушке-вымогушке!

Молодой человек опешил и выложил всю мелочь, отягощающую карман штормовки. Пропуск на движение вперед был получен. За спиной не звучали благодарственные причитания, дающие надежду на здоровье. Старушка как будто растворилась в вечернем солнце.

В центре города около универмага к Николаю неожиданно подошла полная пожилая женщина.

– На ноги посмотри! – громко сказала она.

Он взглянул на свои ботинки, но ничего особенного не увидел. Обувь была, как всегда, в полном порядке, даже слегка поблескивала московским шиком.

– На мои ноги смотри, – недовольно проревела женщина, как-то страшно извергая непривычное из уст дамы требование.

Сердце Николая в очередной раз часто забилось от тревожной неизвестности. Он взглянул нерешительно на ноги и обмер. Женщина, высоко подняв подол платья, оголила распухшие ноги, обезображенные надрывно вздутыми красно-синими венами. У него мелькнула мысль, что женщина обозналась и приняла его за местного врача, хотя обследование на улице выглядело как минимум экстравагантно. Но о традициях не спорят…