Солемания

– Премию вручает принцесса нашего бала, Наталья, – объявил ведущий под восторженный гул и свист зала.

Николай взглянул в голубые с легкой бирюзой глаза-озера прекрасной феи Наташи и лишь успел вымолвить: «А вы были в Париже?», как нога его неожиданно соскользнула со ступени подиума, и все его счастливое тело обрушилось на пол…

– Какой вы смешной и неловкий. Вы не больно ушиблись? – услышал он откуда-то с небес нежный девичий шепот.

Острая боль лишила его дара речи. Дальше – туман в голове. Травматологический кабинет. Приговор хирурга, накладывающего гипс: «У вас, милый человек, перелом, повезло, что не открытый, но до свадьбы заживет».

«Вот и счастливый шарик! Вот и Париж! Под ноги надо смотреть, недотепа», – причитал Николай про себя, лежа на больничной кушетке с закрытыми глазами.

Вдруг он почувствовал нежное прикосновение чьей-то маленькой руки. Он открыл глаза. Рядом с ним, на краешке его больничной кровати, сидела… этого не может быть! прекрасная фея Наталья.

– Тебе очень больно? Ох! Как глупо получилось! Это я виновата! Мне обязательно надо было предупредить тебя об этой дурацкой ступеньке! – виновато лепетала она.

– Ерунда! – мужественно, насколько смог, произнес Николай. – В жизни все бывает. Будет что вспомнить!

Он торжественно обратился к стоящему рядом организатору бала, доставившему его в поликлинику:

– Я могу передать право поездки в Париж другому лицу?

– Нет проблем. Кому угодно – сестре, брату, подруге, – таков был ответ.

– Наталья! Париж у ваших ног! Вы ведь принцесса бала, и эта награда ваша! – Николай был невероятно горд, что может преподнести такой подарок этой прелестной девушке. Пусть он никогда в жизни не увидит Париж, но она должна побывать там. Да. Да, обязательно должна.

– Что вы! Это невозможно! Это ваш приз! Это вы его заслужили! – быстро заговорила, протестуя, прекрасная фея, прижав ладони к своей юной груди.

– Это уже решено. Я имею право, как инвалид, на любые капризы, а капризы инвалида – закон в гуманном обществе! – завершил тему Коля.

Наталья как-то особенно серьезно взглянула в глаза Николаю.

– Спасибо. Это королевский подарок! – вымолвила девушка.

Утром Николай проснулся почему-то счастливым и, только открыв глаза, услышал телефонный звонок. Звонил начальник отдела и интересовался самочувствием. Он даже назвал Николая по имени-отчеству как-то особенно уважительно. После небольшой паузы начальник неуверенно продолжил:

– Да, вот еще что, Николай Алексеевич, мне звонил сейчас старший партнер. Справлялся о вашем здоровье. Сказал, что такие люди, как вы, так сказать, золотой фонд компании. Вот я, – начальник снова замялся, – точнее, мы, и это согласовано наверху, предлагаем вам должность моего заместителя.

Николай молчал, не зная, что и вымолвить. Он – заместитель начальника отдела! Об этом даже и мечтать было неприлично. Если бы кто-то ему сказал об этом вчера, то Николай только рассмеялся бы.

– Так вы согласны? – спросил шеф.

– Да, но я не знаю. Справлюсь ли я? Все так неожиданно, – начал говорить неуверенно Коля.

– Справитесь. А мы для чего работаем рядом? Поможем. Не боги горшки обжигают. Да, и вот еще что. Звонила дочка старшего партнера. Спрашивала ваш домашний телефон. Я дал.

– Какая дочка? Мы не знакомы, – произнес Коля с недоумением.

– Хватит притворяться, старина, – дружелюбно перебил его начальник. – Все сослуживцы с самого утра судачат, как ты вчера травмировался под чарами Натальи Меньшовой – дочки патрона! Многие хотели бы быть на твоем месте, инвалид. Ха-ха! Так что готовь костыли в Париж. Вы летите вдвоем с Натальей. Ведь кто-то должен тебя сопровождать? Так решил сам патрон. Билеты у твоей очаровательной спутницы. Вот тебе, старина, и счастливый шарик.

Циркач

Николай давно не бывал в отчем доме. Проблемы московской жизни затягивали в бесконечный водоворот, останавливали материальные трудности и неопределенность перспектив карьерного роста. Иными словами, радовать родителей было нечем, а значит, и ехать особенно не с чем. Другое дело – сегодня. После назначения заместителем начальника отдела Николай имел лучезарный завтрашний день и мог позволить себе выложить круглую сумму для поездки в Зауралье. Да и порадовать родителей успехами. «Не это ли высшее счастье?» – размышлял Коля, трясясь в автобусе по дороге к райцентру.

Районный центр Светлореченск уже давно не оправдывал свое имя. И причина не в том, что поблекли ощущения юности, когда все вокруг освещено просто радостью жизни.

Размышляя о палитре возрастных ощущений, Николай смотрел из окна автобуса на знакомый да боли пейзаж и, как ни странно, то узнавал, то не узнавал его очертания. Развалившиеся дома, разбитый

страшными морщинами времени асфальт, печальные лица стариков …Бедность проступала, как ржавчина, на светлом облике его малой родины.

На остановке «Село Раздольное» в автобус, тяжело дыша, взобралась старушка со странным ребенком. Голова мальчика была настолько огромной, что Николай отбросил все ностальгические мысли и принялся с удивлением наблюдать за своим земляком-инопланетянином.

Места для детей были заняты пенсионерами, не желающими даже смотреть по сторонам и отвлекаться от приятной автобусной дремоты.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Коля бабушке свое место.

Старушка с мальчиком продвинулись к Николаю совсем близко, и он смог разглядеть маленького головастика получше. Ребенку на вид было не более шести лет. Его голова, наспех замотанная белым бинтом, поражала невообразимой формой – эллипса с какими-то острыми углами; эта придавало облику мальчика особую трагичность.

– Сиди, ничего с ним не станет, постоит, – не слишком вежливо ответила Коле старушка, показав свои желтые редкие зубы.

– Как же так можно! Мальчик такой больной, – возмутился Николай.

– Я прибью eго сейчас же с его болезнями! В выходной надо картошку полоть, а я в больницу с ним, окаянным, еду. Тьфу, прости, господи! – взорвалась бабуся.

– Ну, это уж слишком, – воскликнул Николай. – Посмотрите на ребенка! Да я таких больных и не видел в жизни, а вы – картошку полоть!

– Болезнь, говоришь? Разве это болезнь? – раздраженно вскрикнула старушка.

– А что же это? Таких голов у нормальных людей не бывает! – вступила в разговор дородная женщина без возраста, сидевшая рядом с Николаем. Полнота окунула ее в состояние безвременья. Двадцать пять лет ей от роду или сорок – знала только она сама.

– Это точно, не бывает таких голов! Только у моего внука! – угрожающе злобно заговорила бабуля. – Я сейчас вам всем покажу его больную голову!

– Не надо, бабуля! – захныкал инопланетянин.