Солемания

«Приятный полет, приятная послеполетная беседа», – подумал Николай, поставив топорик к стене под правую руку.

– Да не бойтесь! Он сегодня, скорее всего, не придет. Уже два дня домой не кажется, – успокоил Николай Иванович.

– А за что он вас-то хочет убить? – спросил робко Николай.

– Безумие, Коля, не имеет объяснения. Налей мне, Гера! История вроде простая, но для вас может оказаться интересной, – грустно произнес хозяин приятной квартиры. – В восемнадцать лет я женился.

– Я сразу увидел, что ты ненормальный, – вставил Гера. – К таким, как ты, спиной нельзя нигде находиться. Вот, Колян, мы с тобой в самолете и попали, – захохотал верзила.

– Родился у меня сыночек, – продолжил гостеприимный хозяин.

– Сыночек – два метра росточек, – улыбнулся благодушно Герасим и очень громко икнул, да так, что рука Николая от испуга схватила топорик.

«Нервный отдых», – подумал Коля, успокаивая себя и ощущая ухмылки товарищей по столу.

– Так бы все хорошо и было, но однажды на лекции в техникуме, где я преподавал, ко мне подошла девчонка и объяснилась в любви. Любви чистой, детской, как говорится, с первого взгляда! – загадочно улыбаясь, произнес Николай Иванович.

– Девчонки, они красивых любят! Особенно таких, как ты, – толстых и лысых, – издевался Герка.

– Я тогда был хоть куда – с шевелюрой, – с обидой заметил Николай Иванович.

– Ну да, тогда ты был высоким и красивым, а сейчас тебя сынулька кувалдой укоротил. Ха! Ха! Ха! – гремел разухабистый смех Геракла. Да, Герасим был в ударе и забавлял себя, как мог.

– Пристала ко мне девчоночка как банный лист. Люблю, говорит, тебя и только тебя до гробовой доски. Женись, говорит, и все тут. «Да женат я уж», – объясняю ей простую вещь. А она мне в ответ, как заколдованная: «Без тебя нет у меня жизни». В общем, суицид какой-то, – горько произнес Николай Иванович.

– Не ругайся, Коля. Я не ругаюсь, а тебе, преподавателю, тем более негоже, – буркнул серьезно Гера.

– Через пять месяцев приглашает меня на беседу заместитель председателя горисполкома и говорит: так и так, его единственная дочь влюблена и хочет замуж за меня. Я говорю ему откровенно: позвольте, батенька, вы что, рехнулись здесь, на советской работе? У меня жена, сынок растет маленький!

– Маленький, как оказалось, удаленький. Без топора поцеловать в щечку нельзя. Хороший ты отец, Николай! С таким воспитанием тебе надо не в техникуме преподавать, а высшую школу наркоманов и гангстеров открывать, – захохотал Гера.

– Не смейся, Гера, над моими ошибками! – жалобно закатив глазки в потолок, произнес Николай Иванович и продолжил: – Так вот, он мне говорит: или ты женишься, чтобы свадьба, цветы – все по-настоящему, или не преподавать тебе в техникуме, и вообще из города уезжай! А коль женишься, так человека из тебя сделаю и квартиру дам и одной семье, и другой.

– Так ты ради семьи второй раз женился, бедолага? Все ради семьи! Какое благородство! Ради одной семьи завел вторую! Во как! – подначивал Гера.

– А как же паспорт со штампом? – с интересом спросил Николай.

– Паспорт мне выписали новый. Для ее отца это не было большой проблемой. Подумал я тогда: «Против силы не попрешь. Что делать? Видно, судьба у меня такая». Я и согласился, – выдохнул тяжело последнюю фразу многоженец.

– Немыслимо, – с искренним удивлением произнес Гера.

– Да, вот так, второй раз в ЗАГС, второй раз «горько», второй раз кольца, первый поцелуй молодоженов, ну… В общем, второй раз – все как в первый, – грустно закончил Николай Иванович.

– А жена как же? Ничего не знала? – изумился Николай.

– Тесть, как и обещал, сделал мне протекцию, я стал замдиректора техникума по хозчасти. Выписывал себе липовые командировки. Два дня – в одной семье, два дня – в другой. Это длилось пять лет, пока однажды жены не познакомились случайно. И встал вопрос ребром: если узнает всю правду старшая жена, меня ведь сразу в кандалах под суд за многоженство. А позор какой? Вы, молодежь, даже не представляете, – обреченно произнес Николай Иванович.

– У тебя прямо как у падишаха: старшая жена, средняя, младшая, – захохотал Гера.

– Смейтесь, смейтесь, но в жизни много совпадений. Кто мог предположить, что жены познакомятся? – Герка театрально развел руками.

– То-то же. Я, естественно, бегом за спасением ко второму тестю моему. Втравил, говорю, ты меня в эту беду, так теперь спасай как хочешь, иначе сгорим вместе!

– У тебя большой опыт обращения с огнем. Мы заметили в самолете, – не унимался Гера.

– Тесть так испугался, что за неделю спровадил Герку и Нину в Москву к родственникам, а потом и сам, говорят, туда перебрался. Если бы про подделку паспорта узнали, то… Партийные порядки были тогда ой как строги! Тесть умный, опасность осознавал, не зря быстренько сбежал… Так я потерял навсегда свою вторую семью. Не знаю ни адреса, ни телефона, и разыскивать страшновато. Вся жизнь прошлая как сон, как видение. А может, и не было всего этого?

– Понимаю, понимаю, – как-то странно заговорил сам с собой охмелевший Геракл.

Раздался звонок в дверь. Собутыльники, как по команде, схватились за оружие. За дверью зажурчал тихий голос прачки. Вздох облегчения был слышен даже у грозного Геракла…

Прощаясь с этим приятным во всех отношениях домом, Николай поблагодарил Николая Ивановича за гостеприимство. Гера пребывал в таинственном молчании и даже остался что-то обсудить с хозяином дома. На следующий день в гостиничном номере Николая раздался телефонный звонок. Гера сообщил ему, что взялся за лечение брата.

– Какого еще брата? – не понял Николай. Голова его тревожно гудела от вчерашней водки.

– Как какого? Моего! Ты что, братан, ничего не понял? Николай Иванович – мой отец родной, – выпалил Гера.

– Не может быть! Ну и дела! Поздравляю! Будешь в Москве – позвони. Телефон знаешь, – выдавил из себя Коля и положил трубку.

Вспоминая приятную во всех отношениях одесскую историю, Николай думал, что, несмотря ни на что, полеты преподносят не только неприятные сюрпризы.

Колдунья

Николай не любил работать по вечерам, хотя знал, что для успешной карьеры требуется уходить домой позже шефа. Но какая это работа, когда глаза воспалены от прочитанных за день отчетов и полученная информация сдавливает мозги? Внутренний голос вопиет: «Прекрати издеваться над собой. На сегодня хватит. Домой! Домой! Домой! Так хочется очутиться на диване перед телевизором и смотреть в него, смотреть, смотреть и ничего не видеть, совершенно не вникая в суть происходящего на экране…»