Солги обо мне. Том второй

— Я правда торопилась, - «отмерев» через несколько секунд, наконец, говорит она.

— Ага, и поэтому поводу решила расцеловать таксиста. А что там еще у них по тарифу за двадцатиминутные опоздания? А за полчаса и выше - минет?

Она опускает взгляд в стол и выглядит при этом максимально жалко. В дорогих шмотках, надушенная чем-то тоже дорогим, с бриллиантом на пальце и маникюром из крутого салона, но все равно, блядь, максимально дешево, как шлюха с кольцевой. Вот поэтому все они отличаются от Ники - та тоже шлюха, но она будет выглядеть роскошно даже валяясь в дерьме.

— Это… просто знакомый, - невнятно оправдывается Виктория.

– Мы случайно столкнулись, разговорились, он предложил подвезти и…

— Столкнулись в другом такси?
– перебиваю ее никудышнее вранье. Хотя это тоже наталкивает на определенные выводы: когда Виктория «на работе», она мастерски прикидывается хоть кошечкой, хоть овцой, хоть тупорылым хомячком, а сейчас почему-то неспособна придумать ничего путного.

— Прости, - извиняется она.
– Я не хотела, чтобы ты делал какие-то неправильные выводы.

— Неправильные? Типа, мне может быть не все равно, кто тебя дрючит в свободное от работы время? Дорогая, кажется, тебе закупорило гиаулуронкой единственный канал, по которому в мозг попадал кислород, и ты окончательно отупела.

— Типа того, - невпопад и еще более фальшиво улыбается она.

Ладно, развивать тему с ее ёбарем у меня сейчас нет ни времени, ни настроения. И даже отчитывать тварь не интересно, потому что в башке снова зудит мысль про Сабурова и почему, блядь, он живет нормальной сытой жизнью у меня под самым носом. Как я вообще это допустил?!

— Вот, - кладу на стол конверт и подталкиваю его в сторону Виктории.

Она достает пару фотографий и несколько сложенных вдвое листов. Бегло читает, изучает мужика на снимках. Судя по выражению ее лица, ей он не понравился точно так же, как и мне, когда я впервые увидел эту рожу. Начальник службы безопасности Сабурова, бывший наемник Французского легиона, побитый снарядами, весь покоцаный как старая гиря, да еще и с поврежденным лицевым нервом, из-за чего на фотографиях выглядит то как зомби, то как поехавший Франкенштейн.

— Это кто?
– Виктория поспешно кладет снимки обратно в конверт.

— Твое следующее задание, - говорю я, не без удовольствия наблюдая, как она бледнеет и меняется в лице.

— В каком смысле? Вот это?

— Ну не надо быть тако брезгливой, Виктория. Ты себя-то давно без косметологов и подтяжек в зеркале видела?

Она оставляет мою иронию без внимания, перечитывает краткую информацию о своем задании.

Останавливается, явно разглядев кое-что знакомое вреди общего массива информации.

— «Щит-групп», - произносит почти по буквам. Бессильно скребет пальцами столешницу, хотя наверняка хотела бы скомкать бумаженцию и швырнуть ее мне в лицо.

Какая жалость, что всю ее красивую жизнь и сопливого ёбаря оплачиваю я - и ей придется проглотить абсолютно все.

— Что-то не так?
– делаю вид, что не понял ее вопрос.

— Это компания Сабурова.

— Да? Серьезно? Не знал, что ты так пристально следишь за его жизнью.

— Мы живем в одном городе.

— Так себе оправдание, - отмахиваюсь от нее неумелых попыток скрыть свою слежку.

Виктория, как и любая сильно обиженная и грубо брошенная женщина, послеживает за своими «бывшими». Причем, неважно, сколько лет прошло и каким быльем поросло. Все бабы ее типа ходят в социальные сети своих бывших с одной целью - убедиться, то эта неблагодарная скотина живет мерзко, ест гадко и вообще деградирует.

— Я не понимаю.
– Виктория снова заглядывает в бумажку, как будто после ее возмущений там волшебным образом должны были появиться подсказки.
– Сколько времени прошло, зачем ворошить…

— Что?
– Я подаюсь вперед, слегка поворачиваю голову, подставляя ближе ухо.
– Мне послышалось или ты действительно решила, что все это - из-за тебя?

Слава богу, ей хватает ума хотя бы не повторять эту ересь вслух и вообще засунуть язык в жопу.

— Все по стандартной схеме, Виктория: знакомишься, втираешься в доверие, попадаешь в его квартиру. А когда выполнишь эту часть работы - получишь следующие указания.

Мне нужен этот мужик, потому что, судя по данным моих спецов, на нем завязано если не все, то многое в конторе Сабурова. Этот Франкенштейн - Ситцев Леонид Сергеевич - ключ к базам «Щита», а значит - чрез него можно проникнуть Сабурову в тыл и как следует выебать этого ушлепка, чтобы на веки-вечные забыл и мое имя, и что он когда-то пытался мне угрожать.

— Я не смогу, - говорит Виктория, очень не вовремя разбивая сложившийся в моей голове образ Сабуровского краха.
– Это слишком сложно. Он же спец. Как к нему подойти? Да меня прощелкают на раз-два еще до того, как чихну в его сторону.

— Погоди-погоди. Мне послышалось или ты сказала: «Я не смогу?»

— Олег, это же безумие. Ты серьезно?
– Эта тупорылая амеба делает такие глаза, что только присутствие поблизости посторонних людей удерживает меня от желания размазать ее морду об стол.
– Это невозможно. Наверное, не просто так он работает в конторе, которая обеспечивает безопасность разных «шишек».

— Тебя, одноклеточное, это вообще ебать не должно. Тебя должен ебать этот хер, - выразительно и довольно громко стучу пальцем по конверту, - а меня не должно ебать как ты этого добьешься.

— Думаешь, он не вскроет нашу связь?!
– Виктория еще больше выпучивает глаза.
– Думаешь, за эти годы Сабуров совсем отупел и схавает, что один из его важных сотрудников вдруг трахает бабу, которая…

Я успеваю схватить ее за волосы до того, как мартышка закончит пороть чушь своим поганым ртом, и не без удовольствия прикладываю ее мордой об стол. На глухой звук оглядывается сидящая перед нами корова, крайне плохо замаскированная под человеческую женщину. Я широко улыбаюсь и вопросительно поднимаю брови, мол, если тебе, сука, что-то непонятно, то можешь подойти и получить за компанию.

Виктория медленно, не издавая ни звука, поднимает голову, берет несколько салфеток и затыкает ими хлещущую из носа кровь. Хорошо, что ей хватает ума помалкивать, когда возле нашего стола нарисовывается официантка и с обеспокоенным видом интересуется, все ли в порядке.

— У моей спутницы просто закружилась голова, - объясняю я, а Виктория поддакивает.

— Может, нужно «Скорую»?
– не унимается официантка.

Я перевожу взгляд на мартышку, давая понять, что теперь ее очередь исправлять последствия. Она криво улыбается из-под салфеток и слово в слово повторяет мои слова.