Солги обо мне. Том второй

Виктория сидит на антидепрессантах, причем достаточно серьезных, потому что эти невозможно купить в аптеке как пустырник или валерьянку.

Я захожу в кабинет к Виталине, и только когда ловлю на себе ее удивленный взгляд над очками, понимаю, что сделала это импульсивно, не подготовившись. Попыталась воспользоваться моментом… чтобы что?

— Не могу найти браслет, - говорю первое, что приходит в голову, и начинаю осматриваться.
– Может быть, расстегнулся, когда переодевалась?

— Браслет? Какой браслет?

— Змейка из белого золота с тремя изумрудными розочками.
– Описываю один из тех, которые точно лежат дома в шкатулке для драгоценностей.

– Это подарок мужа, он столько сил потратил, чтобы организовать доставку из-за границы.

Дверь в кабинет снова открывается, пропуская новую посетительницу. И пока Виталина «милостиво» разрешает мне поискать пропажу, а сама уводит ее в смотровую, я быстро бросаюсь к столу. Карта Виктории должна быть где-то здесь. Медсестра вышла еще при мне, буквально падала с ног - так торопилась. Значит, вынести карты было некому. На маленькой стопке самая верхняя подписана «Виктория Викторовна Новикова».

Если верить последней записи - она на шестой неделе беременности.

Я успеваю вернуть все на место за секунду до того, как Виталина возвращается в кабинет. Пожимаю плечами, говорю, что вспомнила, что он был на руке, когда я вышла из кабинета, извиняюсь за неудобства и выхожу.

Водитель как раз подгоняет машину к крыльцу, и я быстро прячусь в салон от поднявшегося ветра. Дует и правда так сильно, что почти опрокидывает с ног.

Что я сегодня выяснила? Что Олег продолжает поддерживать отношения с Викторией и что она беременна и на довольно приличном сроке, чтобы избавляться от ребенка при помощи укола и таблеток. Ну и судя по ее совершенно убитому виду, она, кажется, тоже примерно догадывается, какая судьба ждет всех случайно или не случайно залетевших от моего мужа баб.

Интересно, что мне делать со всей этой информацией?

Звонок Олега отвлекает меня от попыток придумать, в какой ящик картотеки на Олега, которую я завела в своей голове, положить эту «находку».

— Абрамов звонил, - сухо, по-деловому говорит он.

Я пытаюсь вспомнить, был ли у противного докторишки повод на меня жаловаться, но абсолютно точно уверена, что все мои анализы были в порядке. Ну или между ними есть какая-то негласная договоренность, какую-то часть информации сообщать только Олегу.

— Я хорошо себя чувствую, - говорю с заметной нотой беспокойства. Чтобы у этого чудовища не было повода искать причину моей слишком спокойной реакции.
– Что-то не так?

— У тебя упали некоторые показатели.
– Он перечисляет что-то, явно читая по бумажке, но все, что я знаю - все эти референсы в пределах нормы. Организм же не из цемента - его иногда шатает.
– Я заказал тебе поездку в СПА на неделю.

На неделю?

Господи, мы с Меркурием договорились увидеться в следующую среду!

Я не…

Внутри все разом обрывается, потому что я ни за что на свете не могу отказаться от возможности снова его увидеть.

— Со мной все в порядке, - пытаюсь говорить так, чтобы это было похоже на попытку успокоить его, а не отказ от очередного «заботливого решения».
– Понятия не имею, что увидел Абрамов, я давно не была в такой хорошей форме, как сейчас.

— Давно у тебя появился диплом о медицинском образовании?

– не без ехидства интересуется Олег, и резкая смена его настроения заставляет прикусить язык.

За все эти годы я научилась различать, когда нужно остановиться, даже если очень хочется продолжать. Большую часть времени, когда Олег откровенно издевался надо мной (я даже придумала этому собственное определение - «моральное изнасилование»), он делал это с каменным выражением лица. Смотрел на меня так, будто я просто предмет интерьера - и давил на самое больное, растаптывал, даже не меняясь в лице, когда по моему лицу начинали течь слезы, и я умоляла остановиться. Но все равно это ничто в сравнении с тем, что он творит, когда впадает в бешенство. Тогда он просто перестает себя контролировать.

Я хорошо запомнила, каким был его голос в тот день, когда он стучал в ванну, где я закрылась с телефоном охранника и пыталась дозвониться до Меркурия.

Мне до сих пор иногда снится тот его голос, только искаженный, словно в фильмах ужасов.

Сейчас, даже «сглаженный» динамиками, он близок к тому, как никогда раньше.

Что-то случилось, раз Олег так на взводе. Не просто же так он хочет спровадить меня на неделю - я не настолько дура, чтобы не понимать, что Абрамов, если будет нужно моему мужу, по щелчку нарисует и плохие референсы, и третью стадию анемии.

— Ты не поедешь со мной?
– спрашиваю для вида, хотя ответ и так очевиден.

— У меня много работы, Ника, - резко отвечает Олег.
– Билеты на самолет сегодня в два двадцать ночью. Выспишься, пока будешь лететь. Я забронировал ВИП с отличным видом и всеми удобствами. Все по высшему разряду, как ты любишь.

«Нет, скорее, как любишь ты», - мысленно отвечаю ему, но, чтобы подогреть его эго, интересуюсь, есть ли там спортзал и ресторан, потому что я очень избирательна к тому, какое кофе пью по утрам. На самом деле, самый вкусный утренний кофе в моей жизни был только раз - когда я проснулась в объятиях Меркурия.

Я запрещаю себе думать об этом, чтобы не испачкать единственные светлые воспоминания грязью своей реальности.

— Спасибо, что заботишься о моем здоровье, - благодарю его на прощанье.

Олег заканчивает разговор, даже не потрудившись сказать хоть что-то на прощанье.

Возможно, он так заведен из-за новости, которой Виктория уже успела его «обрадовать»?

Но плевать на Олега и его настроение, и то ужасное нечто, которое они с Викторией каким-то образом смогли зачать.

Я никак не смогу предупредить Меркурия, что наша следующая встреча откладывается на непонятный срок.

Глава шестьдесят пятая: Меркурий

Глава шестьдесят пятая: Меркурий

— Ты сегодня какой-то напряженный, - говорит Валерия, когда я помогаю убрать со стола и слишком громко опускаю на стол стопку тарелок.
– Прости, что добавила тебе проблем.

Я приехал в студию даже раньше назначенного времени - устроил с этой поездкой целые шпионские игры, чтобы придурки из «Харона» продолжали думать, что они меня водят, и отчитывались об этом Олегу. Реально, блядь, вспомнил молодость, корча из себя шпиона-невидимку, послал на хер важную встречу.