Солнечные
Шрифт:
– Думаю, она пролетела метров двести! – нарушил тишину Принц. Он не скрывал восторга. – Улетно вошла в воду, три-татушки три-тата.
Он торжествовал избавление от действия непреодолимой силы. С большим усилием он удержал себя от повторения траектории Принцессы и теперь, стоя в проеме разгромленного окна, радовался везухе.
– У нее великолепные навыки, я видел, как она прыгала с вышки, – ответил Кремень глухим голосом.
Что касается его, то он еще обнимал остатки косяка. Именно это предотвратило его падение в море, бьющее волнами о камни башни.
Принц смотрел
– Клевый лайм, – оценил он, отрываясь от бинокля. – С первой попытки на волну встала! Но как – без экипировки и свинца на лице?! Не положено! Штраф за нарушение техники безопасности!
Сыпались термин за термином, в то время как Кремень безуспешно пытался понять, что же произошло. Что-то изменилось определенно.
Луна исчезла, занимался рассвет. Поверхность воды волшебным образом превращалась в бирюзовую. И только на горизонте оставалась темнота, постепенно изгоняемая утренними лучами. Не соответствовало это глубокой ночи, в которую Кремень покинул нутро непроявленной пирамиды и материализовался здесь с Керимом. Похоже, временная точка сдвинулась по оси времени. Но насколько? Только ли на три часа, необходимые для рассвета?
– Вау! – воскликнул Георг, по-прежнему с биноклем у глаз. – Что это там?
Кремень продолжил взглядом траекторию движения крестницы и тоже чуть не вскрикнул: на морском горизонте возникло подобие Эйфелевой башни. Он быстро обернулся внутрь помещения, словно хотел засечь проделки предка.
Но мумии и след простыл. Керим словно растворился в воздухе.
«Знак того, – озабоченно подумал Кремень, – что сдвиг во времени таки произошел».
Он хлопнул себя по коленке.
– Астролябия, – вспомнил. – Как я забыл!
Кремень пошарил глазами в поисках рюкзака. Слава Богу, мешок не «ушел» за мумией, как следовало бы ожидать, а остался лежать в затемненном углу.
– Астролябия?..– откликнулся Георг. – Что за черт?
– С помощью этого приспособления древние мореплаватели узнавали свои координаты во времени и пространстве, – ответил Кремень, копаясь в рюкзаке.
– Занятно, – сказал Принц и отвернулся. Физика и все, что с ней связано, его не интересовали.
«Это выход… – раздумывал Кремень. – Мои вещи сами по себе – маячок, «привязанный» к концу апреля. Дата не должна меняться, пока… Пока что?.. – И ответил: – Пока астролябия находится в его собственном темпоральном поле. А Принц здесь не причем.
Оставалось проверить предположение.
Прибор, изготовленный древними голландскими мастерами и усовершенствованный современным левшой, был прост в обращении. Несмотря на трещину в диске, он четко вывел координаты места и дату: Кремль, Зимний сад, 5 мая 2099 года. Значит…
– Зачем она меня подставила? – ныл Георг. В хаосе событий он вдруг вспомнил существенное для своего будущего. – Опозорила на всю Европу…Правильно китайцы нас не уважают и обзывают династией Укун…
– «Укун» – что это? – механически спросил Кремень, весь в мыслях
о другом.– «Укун» – по-китайски означает «короли лемуров»… – проскулил Принц. – От Романовых отвернутся теперь последние, кто верил в нашу звезду. Мне придется вкалывать теперь риэлтором или страховым агентом у дядюшки Сандро Третьего…или внедриться к Сандро Четвертому…в сервис банных услуг…
«Время суток сдвинулось после камланий Керима, – решил Кремень. – На месяц. С апреля по май. И это хорошо. Спасибо тебе, предок. Покидая нас, ты сдвинул кристальное время, и теперь мы вместе со всеми. Доброе утро, страна».
– Подай прошение Клименту на вакантную должность в подразделениях Армады, – посоветовал он Георгу.
Но постепенно до Кременя доходил ужас неизбежного разделения с мировой линией. Скоро действительный мир из реальной весны неминуемо перекатится в лето и осень… И только захваченные темпоральным пузырем так и останутся в закристаллизованном времени, в этом непреходящем настоящем, удаляясь от временной точки обычного мира в незаметно стирающееся прошлое.
Что делать? Как не потерять связь с мировой хронологией? И в нужный момент вернуться?
Он глянул в окно. Крестница превратилась в точку. Крестному стало не по себе. Теперь не факт, что они встретятся в действительном мире. А если встретятся…то он ей задаст хорошую трепку!
Эта мечтательница, стремящаяся в прошлое к своей подруге, не сможет найти ни нужной точки, ни подруги. В лучшем случае ее участь – стать вечной маленькой хозяйкой большого моря.
В этот миг Мария задергалась. От нее отделился белый ком. Кажется, она содрала с себя парусящую одежду.
– Ну, вот, она голая теперь, – ныл Принц, следя в бинокль. – Девочка – пальчики оближешь! А где я?..
– Хороший вопрос, – поддержал Кремень, однако, не без задней мысли. – Вроде б в царской опочивальне. Прости, но где именно, ты должен знать лучше всех, жених.
– В чертовой Марьиной башне. Сюда кортеж доставил нас после трапезы.
– Что и требовалось доказать!
Кремень не удержался от торжествующего восклицания. Точка в пространстве установлена. Теперь все стало ясно с «морем с Эйфелевой башней» на том конце…
Марьина башня находилась в Зимнем саду, возвышаясь над парящим водоемом. Огромная Акватория с прозрачным дном и искусственными волнами – чудо современной технологии – витала над городом. По отношению к высокой башне водоем располагался ниже. А маяк, схожий с Эйфелевой башней – это вышка для ныряний.
Раздался стук.
В дверях стояла…Беатрис, облаченная в древнерусский сарафан.
– О ба на! – Кремень присел от неожиданности. – Однако обновленные хроно-маячкИ на подходе! – Исполать тебе, красна девица! А позволь-ка узнать, какое нынче число будет в славном государстве?
– Шестой день пятого месяца, – объявила вошедшая. – Всемирный День золотого винограда.
– Какой виноград?..Какой Всемирный день?.. – изумился Кремень.
Но больше всего его поразило другое.
Он недобро глядел на застрявшую в цифре «5» стрелку астролябии.