Солнечные
Шрифт:
– Нет, молчу.
– А рай – это пояс Койпера на краю Солнечной Системы…Койпер, как сам знаешь, был недостижим для землян из-за Семилазерного. «Вояджеры», «Пионеры» и прочая загибали свои траектории внутрь системы или терялись… Я так понимаю, что после нашей встречи Зоряна под видом местной прихожанки улетела на край Солнечной системы, чтобы все разведать. С расстояния 50 а.е. она отослала сообщение. Ее запеленговали астрофизики. Проследили весь путь обратно. Когда пролетала мимо Земли, службы бросились на перехват…но она почти мгновенно увязла в солнечной короне… Ее капсулу, сплавленную с капсулой Джорджа доставили в январе…Ах! Это все он…Но
Лицо Марии исказилось, она закрыла его руками.
Они помолчали.
– Вот оно как. Но долг платежом красен. Теперь слушай ты.
Из дневника Пресветлой:
«…Как домой вернулась, сразу – в справочник. И правда: “Кремень – из кремнезема. Кремнезем – это минерал с формулой: силициум о два. Железо и марганец окрашивают его в разные цвета».
Вспомнила: эшбианские боги, как египетские, в разные цвета окрашены. Бог Тот, бог Гор и Осирис – все они разного цвета.
Тут меня словно молнией прожгло: иные сущности живут с нами в одном времени, но в другом, параллельном, мире. Цвет – вот коды разных измерений.
Где ж марганца взять?
– Больше всего его в марганцовке, – сказал Главный Химик.
– А посъедобней где будет?!
Химик сказал, что – в витаминах группы «В» …
Но это всё болтовня по сравнению с главным. А главное вот в чем: в моей ДНК – гены Кременя.»
Магическое подполье в чреве черного камня
Лучи заходящего светила лизнули горизонт, воспламенив пики скалистых гор.
Одинокий путник брел по краю ущелья. Слева, куда хватало глаз, простиралась головокружительная бездна. Вдруг смельчак остановился и вынул черный камешек из плотной осыпи справа. Покатал его в ладонях, отряхивая от песчинок… и не удержался от возгласа:
– Вон оно как!
Не снимая поклажу и прикрывая одной рукой глаза от еще достаточно активного солнца, другой рукой путник извлек из рюкзачного кармана сбоку складной полупрозрачный шлем. Прислонился для равновесия к осыпающемуся склону и обеими руками водрузил шлем на голову. Синий светофильтр сгустил краски, и словно мрак обрушился на горный ландшафт. И только орел, выделяясь движением, скользил по небосклону.
Внезапная вспышка скрыла птицу от взгляда. Вот пернатое снова появилось в обзоре, но новая вспышка поглотила его. Рукавом толстого свитера путник протер шлем снаружи и повторил наблюдение. Орла уже не было, но не его пытался высмотреть мужчина. Он хотел убедиться в том, что гора, на фоне которой он засек птицу, блестела на солнце обширной треугольной поверхностью, обращенной к светилу. Обнаружив, что проблески повторялись по всей ее площади, мужчина внимательно оглядел панораму местности. Плоского блеска нигде более не было. Очевидно, гладкая плоскость, скрытая за нанесенным ветрами грунтом и растительностью – это не мираж.
Как ни хотелось упасть там, где стоял, и, закинув руки за голову, повалиться в весеннюю траву и безмятежно полюбоваться облаками, усилием воли путник сдержал порыв, пока не просканировал взглядом возможные препятствия
на пути к финишу. Впереди и ниже по курсу неясные отсветы в скалистом нагромождении намекали на сквозной проход.– Пройду каменный хаос, сделаю привал, а там – уж совсем ерунда, – сказал себе путник.
В вещмешке нашел нужную обувку. Сняв шлем, он переобулся в прорезиненные сапоги, так как скрытое от глаз солнца всегда чревато сыростью.
– Маршрут следующего рывка понятен. Можно послушать последние известия.
Путник достал фемтон и услышал в подкасте Новостного Серпантина следующее:
«…Погруженные в бальзам тела высочайшей четы в назначенный день транспортировали в МОП – Место для Окончательного Прощания. Почетный Астролог в определенный час оповестили весь мир об эпохальном трагическом событии. Конечно, большая часть отдающих последний долг памяти была представлена голографически, и лишь немногие удосужились присутствовать на погребении реально…
– Постой-постой! О чем это они?!
Человек прижал микро-динамик фемтона к ушной раковине так плотно, что уху стало больно. Через минуту, путник вскочил и буквально понесся к скальному проходу. Словно вместо рюкзака у него были крылья. Только не голубиные. А мощные крылья кондора.
…Щебень шуршал под ногами, и с каждым шагом всё более съедался жидкий свет. Иногда приходилось переходить вброд лужи, напоминающие небольшие озерца. Рубчатая подошва сапог защищала от скольжения на влажных булыжниках.
Гора словно противилась, сужала проход и запечатывала просвет над головой с уходящими вверх вертикальными склонами. Ущелье превратилось в туннель с более узкими боковыми ответвлениями. В отличие от них, главный тоннель не был завален камнями.
Примерно в полпути тлеющий впереди свет пропал, всё поглотилось мраком. Вероятно, снаружи на землю упали сумерки.
Путник остановился, чтобы достать фонарь, обычно размещенный во внешних карманах заплечной клади. Однако они были пусты.
Скинул с плеч увесистый мешок и проверил его содержимое, уже наощупь, и на это ушло время. Когда путник поднял голову, его глаза уперлись в темноту – «хоть глаз выколи» – но всё же он принял решение идти.
Опрометчивый шаг – и человек повалился как куль. Да и не в том беда, что расшиб при падении руку. Услышав треск из вещмешка, побледнел бы, верно, для мифического зрителя, коли б не было так темно.
– Астролябия! Цела ли она?..
Пришлось отказаться от попыток двигаться дальше.
С темнотой быстро похолодало. Еще раньше путник успел заметить, что потолок туннеля покрыт изморозью – возможно, в глубине породы находится вечная мерзлота. Трансмиссивный обогреватель отказал и, следовательно, предстояла ночь без сна при постоянной ходьбе – чтоб не замерзнуть. Но сил для ходьбы при месячном путешествии не осталось.
Разжигать костер здесь было опасно: горючего черного камня природой здесь было напичкано от души. Но пришлось решиться. Освободившись от рюкзака, привязанный к нему бечевой, он отполз в сторону. Рука коснулась вертикального столба. Путник ощупал его и понял, что тот имеет форму креста.
– Это метка для обозначения разбойничьего клада и прекрасно сойдет за дрова.
Обустроил костёр в выемке стены туннеля. Обложил стенки фольгой, чтобы не рассеивалось тепло, чиркнул огнивом – талисманом, висящим на груди…