Солнечный ветер

Кайза не стал звать Элею. Он пришел сам на следующий день, когда она уже успела отдохнуть от бесконечной дороги и вконец извести себя тревожными мыслями о пропавшем Патрике.

Шаману хватило одного взгляда на принцессу, чтобы осудительно покачать головой. Да… она и сама знала, что так нельзя. Но ничего не могла с собой поделать.

— Ты неправильно думаешь, — сказал Кайза, водружая на стол небольшой котелок с каким-то отваром. — Тебе нельзя допускать сомнения в свое сердце, и ты это знаешь не хуже меня.

Что тут ответить?.. Можно только вздохнуть тяжело.

Королевская комната так и осталась в распоряжении Элеи, сам Руальд переселился в соседние покои, потеснив хозяина крепости — средних лет барона, который уже пятый год вдовствовал. Не особенно, впрочем, жалея о семейной жизни. Как успела понять Элея, барон Тиноль гораздо больше получал удовольствия от охоты и необременительных связей со служанками. Он был бы непрочь и повоевать, но король предпочел оставить управление замком его непосредственному владельцу — чтобы меньше неразберихи случалось.

Комната Элее нравилась. Настолько, насколько может нравиться что-либо, когда все мысли целиком заняты переживаниями… По крайней мере, здесь принцесса могла спокойно заниматься своими делами, и никто ей не мешал. Слуги и воины короля, а также сам хозяин, относились к нежданной гостье с большим почтением. Порой ей даже казалось, что они так и не осознали ее нового статуса. И факта появления у Руальда новой супруги…

Она подошла к Кайзе и через плечо заглянула в чашку, которую он наполнял странного вида рублеными корешками.

— Любопытно? — хмыкнул шаман. — Это хорошо. Это гораздо лучше, чем забивать себе голову разными неприятными вымыслами, — он достал из мешка небольшой питьевой мех и налил в чашку почти на два пальца странной черной жидкости. Корешки моментально приобрели неприятный бурый оттенок.

— Мне это надо пить? — с содроганием спросила Элея.

— Нет. Не это, — обрадовал ее Кайза. — От этого у тебя, не ровен час, совсем мыслей не останется. А нам сейчас нужно другое…

— Что же? — ей и в самом деле стало очень интересно.

— Твоя любовь, — просто ответил шаман, наполняя для Элеи другую чашку тем отваром, который принес с собой. От напитка исходил густой травяной запах — приятный и чуть терпкий. Элея взяла чашку обеими руками, вспоминая вдруг, что именно так Патрик держал любую посуду после своей долгой болезни… — Пей мелкими глотками, еще не остыло, — сказал Кайза. Сам он достал небольшой пест из кости какого-то животного и принялся разминать неприглядные бурые корешки в черной жиже. Когда они превратились в одну сплошную кашу, он долил еще немного простой воды, перемешал все это зелье и разом опрокинул себе в рот. Наверное, оно было ужасно горьким, потому что даже сдержанный шаман сморщился как от боли. Несколько минут он сидел, закрыв глаза. За это время Элея успела допить свой отвар и даже немного испугаться… очень уж каменное выражение лица стало у Кайзы.

— Хорошо… — выдохнул он, открывая наконец глаза. — Хорошо…

Элея вздрогнула, увидев, каким бритвенно-острым стал его взгляд. Таким взглядом можно пронзить насквозь не только человека, но и время, и расстояние…

— Не бойся, — Кайза взял ее за руку. — Ничего не бойся. Я не обижу тебя. И никто тебя не обидит, снежная принцесса…

— Почему?.. — тихо спросила Элея.

'Война кругом, — хотелось сказать ей, — смерть и боль. Мой возлюбленный пропал, и мы даже не знаем наверняка, жив ли он. А если жив — в любой момент с ним может случиться беда. Равно, как и с любым из нас…

— Потому, что ты рождена под счастливой звездой, — Кайза подвел ее к невысокому деревянному креслу возле окна и взглядом велел сесть. Элея послушно опустилась на твердое сиденье. Ей вдруг ужасно захотелось расплакаться. Уткнуться лицом в расшитую странными узорами степную куртку шамана и отпустить весь этот страх… позволить ему выйти прочь. — Не веришь мне? — Кайза встал у нее за спиной, опустив ладони на плечи, и Элея почувствовала, как от них струится успокаивающее тепло. — Зря… Я вижу. Вижу больше, чем дано другим. Ты будешь счастливой. Поверь. Да, горести и беды случаются с каждым, но твоя судьба светится любовью и силой. Что бы ни случилось, ты всегда будешь выше скорби… — его пальцы крепко сомкнулись, словно заперев Элею. — А теперь забудь обо всем. Просто думай о твоем мужчине. Думай о нем. Вспоминай все самое драгоценное, что было между вами. Переживи заново каждый миг. Поняла?

Она кивнула. За окном серело тяжелое небо, затянутое тучами от края до края, а под ним раскинулись долгие горные хребты — унылые и сумрачные. Смотреть на этот пейзаж вовсе не хотелось, и Элея закрыла глаза.

У нее всегда было богатое воображение. Принцессе ничего не стоило унестись мыслями в такие дали, о каких иные люди даже не подозревают, что они существуют.

Она попыталась представить себе, будто Патрик — вот он… рядом. Сидит на высоком подоконнике, покачивает ногой… И стоит только распахнуть ресницы — вместо наводящего тоску пейзажа, можно будет увидеть смеющиеся глаза любимого… В последнее время он стал меньше улыбаться, Элея привыкла наблюдать своего шута задумчивым и серьезным. Так странно… Ей больше нравилось, когда он лучился светом радости и той незыблемой уверенности в том, что мир прекрасен…

Он повзрослел…

Так неожиданно и необратимо.

Впрочем, Элея любила его всяким. Она просто его любила. Грустного и счастливого, сердитого и восторженного… Единственного.

Единственного.

Она все-таки не удержала слез. Но плакать рядом с Кайзой почему-то было не стыдно…

А Патрик — воображаемый призрачный Пат! — вдруг нахмурился и протянул к ней руки. Элея могла бы поклясться, что она почти слышала его голос, видела своего милого как наяву… Ведь разве можно вообразить все так детально — изгиб бровей, царапину на правой щеке, разодранный ворот куртки…

Внезапно ей показалось, что она падает. Не то с кресла, не то откуда-то с большой высоты. Элея вскрикнула… и проснулась. Сердце колотилось быстрей, чем у мышонка, и глаза распахнулись испуганно. Ей все еще чудился обморочно-страшный полет.

— Тихо… тихо… — голос Кайзы разогнал морок. Элея поняла, что все еще сидит у окна, а горячие ладони шамана лежат у нее на висках. — Тихо, девочка… Все уже кончилось. Все хорошо.

Элея глубоко вздохнула и повела плечами, стряхивая онемелость. Она отчего-то очень устала.

Комната наполнилась холодными сумерками… Тусклый вечер угасал за мелкими оконными стеклами. Все обычно. Все хорошо… Вот только Патрика нет рядом.

Нет…

Кайза обошел кресло и вдруг легко подхватил принцессу на руки. Он был сильным, этот степной колдун, сильным и… надежным как большое древнее дерево, вросшее корнями в самую сердцевину земли.

Опустив Элею на широкую кровать, Кайза присел на стоящий рядом стул.

— У нас получилось? — она с мольбой посмотрела на шамана. — Ну пожалуйста, скажи же, что получилось…