Солнечный змей

– Рубите тросы! – заорал Речник, глядя, как пламя карабкается по канатам от горящих настилов и лижет корни-подпорки. Флона заревела и затопала лапами, чуть не опрокинув плот. Фрисс вздрогнул. Кусок настила оторвался, и течение подхватило его и швырнуло прямо к ногам Речника. То, что было хижиной, стало грудой углей, но пламя не унималось, лизало мокрый тростник, и весь плотик дымился и дышал жаром.

– Ал-лийн! – Речник швырнул водяной шар на гору углей и прикрыл лицо. Шест ткнулся в край плотика и заскрипел. Фрисс прыгнул на край, сбросил угли в воду. Горячее дерево не могло остыть вмиг, но ступни уже не жгло.

– Алсаг, Флона, держитесь на стремнине! – крикнул Речник, отталкиваясь от большого плота. Тот тяжело качнулся и поплыл назад, прочь от горящего залива. Фрисс, отвернувшись, смотрел на полыхающие хижины, далёкий холм, весь объятый пламенем, огненные ленты, ползущие вверх по коре…

– Ал-лийн! – огромный водяной шар плюхнулся на корни дерева, сбивая пламя, пролился на догорающий трос и порвал его – плот с догорающими обломками хижины, качаясь на волнах, поплыл к выходу из залива. Тени в дыму шарахнулись, Речник услышал удивлённые возгласы. Ещё несколько плотов отошли от берега, перерубленные канаты волочились за ними, догорая в тёмной воде.

– Ал… – Фрисс открыл рот и замер, глядя наверх. Хижина, которую не успели оттолкнуть от берега, разлетелась огненным вихрем, и пламя, лениво ползущее вверх по стволу дерева, торжествующе взревело и расплескалось по нижней ветке. Багровые огни порхали над ней – стая огнёвок слеталась к новому огненному цветку, распустившемуся в джунглях.

– Вайнег вас дери! – взвыл Речник, хватая из-под ног куски угля и швыряя в бабочек. Пламя уже доползло до конца ветки и тянулось к следующей, листья корчились от жара и опадали в воду.

– Фрисс, глаза! – вскрикнули за спиной. Ветка с оглушительным треском отделилась от ствола – ровно, как отрезанная в один взмах клинка – и полетела вниз, в тёмный залив. Плотик подбросило волной и швырнуло назад, Фрисс от неожиданности сел – и вскрикнул от боли. За его спиной мокрые брёвна уже не тлели – пылали, и пламени не было дела до стекающей по ним воды.

– Нецис, что за напасть?! – Речник уже не удивился, увидев Некроманта на плоту. Тот затаптывал язычки огня и высматривал что-то в самом ярком пламени – а спустя секунду наклонился к нему и накрыл огонь ладонью.

– Стой! – Фрисс бросил ему под ноги водяной шар. Пламя чудом не перекинулось на одежду колдуна – он сидел среди дыма и пара и разглядывал кусок мокрого дерева, отрезанный от плота. Вода капала с щепки, она вся обуглилась, но язычки пламени вновь пробивались из неё – с каждым мгновением она разгоралась сильнее.

– Оно и в воде горит?! – охнул Речник. Нецис швырнул щепку в залив, притопил, не обращая внимания на жар, она громко зашипела, а потом всплыла – холодная и безобидная.

– Есть свет – будет гореть, – отозвался Некромант. Костяной нож белел в его руке, он осторожно вёл лезвием по воздуху, и в двух десятках шагов от него падали в воду горящие корни и веточки и лопались полыхающие тросы. Люди с шестами, перемазанные сажей, кричали ему что-то, отталкивая догорающие плоты от берега. Фрисс огляделся – сотни горящих обломков плавали вокруг, последние хижины рушились, разбрасывая искры, но пламени уже ни к чему были хрупкие постройки – оно жадно грызло корни деревьев. Горел уже не только ближний ряд, но и настилы за ним, и кто-то лил на них воду, пытаясь остановить огонь. Кто-то забрасывал негаснущее пламя листьями, слой за слоем, и приплясывал сверху, и листья тлели, но не загорались.

– Бездна! – Фрисс упал на колени, опуская руки в тёплую воду. «Если бы поднять волну на весь залив…»

– Ал-лииши! – выдохнул он, ладонями толкая волны к берегу. Вода колыхнулась, нехотя лизнула нижние корни, слегка умерив ярость пламени, и они зашипели. Там, где огонь снова рванулся из облака пара, уже бегали жители с листьями и яростно затаптывали пламя. Но настилы разгорались всё сильнее, и огненные реки бежали от залива вдаль, в лесной мрак. Фрисс выдохнул, опуская руки глубже. Его трясло, холодная испарина выступила на лбу.

– Фрисс! – Некромант схватил его за плечи. – Что такое? Что хочешь сделать?

– Волну, – пробормотал Речник. – Волну на весь залив, до верхних настилов… Бездна, силы не хватает…

– Та-а! Сила будет, – Нецис упал рядом, небрежно проводя ладонью по лезвию кожа. Кровь брызнула на плот. Фрисс не успел отскочить – его ладонь вспыхнула болью, по ней потекло липкое, и тут же Нецис стиснул его руку в своей, переплетая пальцы. Речника обожгло холодом, ледяной поток быстро поднялся вверх по руке до плеча, и сердце забилось часто-часто, подступая к горлу.

– Ил тин гисэйри ил ти’инх, – еле слышно прошелестел Некромант, съёживаясь, будто от холода. – Гаакхот!

Ни ночи, ни дыма, ни мечущихся бликов не было больше вокруг – только вода, прозрачная до самого дна, световые шары и чёткие силуэты деревьев и людей, и странный свет с прозеленью, льющийся отовсюду. Холод сменился обжигающим жаром. Речник сунул полыхающую ладонь в воду – та хлынула вверх по коже, обнимая руку по локоть, устремилась к плечу.

– Чистейшая из рек, – прошептал Фрисс, – да не иссякнут твои воды… Ал-лииши!

Ему показалось, что все его кости трескаются и рассыпаются в пыль. Он повалился ничком, чувствуя, как плот взлетает на волне – и с хрустом падает на берег. Перед глазами вспыхнули багровые пятна, слились в единое полотно и превратились в непроглядный мрак.

– Фрисс, не падай, – прошептали в ухо. – Я тебя держу.

В глазах немного прояснилось. Он стоял, опираясь на Нециса, на прибившемся к корням плоту, а на корнях – на тропе чуть выше воды, среди стекающих вниз ручьёв, дымящихся углей и обломков настила – толпились люди. Двое шагнули на плот, протягивая путникам руки – и шарахнулись со сдавленными воплями.

– Коатеки!

Наверху затрещал под ногами настил – все разом попятились, кто-то охнул. Речник вздрогнул и крепко сжал руку Некроманта.

– Нецис, уходим. Быстро!

Наверху кто-то взвизгнул. Пронзительный голос, иглой впивающийся в уши, показался Фриссу знакомым. Кто-то, громко пыхтя, пробивался сквозь толпу, пихаясь и наступая на ноги.

– Водяной Стрелок! – от вопля зазвенело в ушах. – Ты привёл нам воду?

Речник дёрнулся, но Нецис, замерший в неподвижности, держал его крепко. Красная пелена снова заволакивала всё вокруг, и ноги уже не слушались.

– Ухо-одим… – выдохнул Фрисс, оседая на обугленный настил. – Нецис, зачем…

Слабый, но внятный запах лиственной гари клубился вокруг. Сверху брызнули холодные капли, пропахшие чем-то пряным, запахло жжёными листьями Арлакса. Кто-то водил по телу Речника пучком мокрой холодной травы. Фрисс судорожно сглотнул – во рту горчило от гвайюсы. Свежий порез на ладони, обмотанный какой-то тряпкой, вспыхивал то жаром, то холодом.

– Нецис? – еле слышно спросил Речник, с трудом открыв глаза. Кто-то радостно вскрикнул. Тут же над Фриссом склонились четверо, и кто-то ещё заглянул в дверь. Он лежал на полу в сплетённой из ветвей и листьев хижине, и земля под ним мягко покачивалась. Рядом сидела большая белая крыса и помахивала курильницей, сгоняя дым на Речника.