Соло для 'калаша'

Потом более прозаично: спонсор, коммерческий турнир, гонорар... И, наконец, совсем обьщенно: рэкет, "крыша", "общак"...

Улавливаешь суть изменений?

– Не совсем, - призналась девушка.

– Как тебе сказать... Ну, не тем я оказался бойцом, которые нужны по нынешним временам... уголовным. Понятно?

– Ты хочешь сказать, что те, в зале, к этому отнеслись как-то по-другому?

– Я этого не сказал.

– Я все поняла, - Лена привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.
– Не хмурь лоб, тебе не идет.

Гаркавый жестом молящегося мусульманина провел ладонями по лицу:

– Как теперь?

– Вот так уже лучше, - улыбнулась Лена.

– Я что вам говорил?
– Ладис возбужденно выхаживал по кабинету, бросая негодующие взгляды на Клима и Стрему, .вольготно развалившихся в широких кожаных креслах.
– Ничего, кроме "заказа", не брать!

– Что за тон, начальник?
– Клим, изрядно хмельной, презрительно скривил рот.
– Он тут, блин, штаны просиживает, а мы там - рискуй. И еще возмущается!

– Я штаны просиживаю?!
– чуть не захлебнулся от ярости директор.
– Да я тебя!..
– Он коршуном завис над Климом.

– Что ты меня?
– процедил тот вызывающе и насмешливо.

– Увидишь.
– Ладис решительно шагнул к стене.
– Сейчас...
– Пошарив за книжной полкой, он нащупал кнопку вызова потайного лифта, идущего из кабинета в подвал, и нервно нажал ее.

Послышался негромкий щелчок, и деревянная стенка фальшивой перегородки плавно уплыла вбок.

– Идите за мной!

– Это еще зачем?

– Пошли, пошли, - настойчиво повторил Ладис.

– Кино, блин, и немцы...
– Клим удивленно хохотнул и тяжело поднялся с кресла.
– Никак Петрович свою "гробарню" решил показать?

– Не рассуждай!
– Ладис первым шагнул в образовавшийся проем; Клим и Стрема подались следом.

Кабина лифта, качнувшись, поплыла вниз.

Через несколько секунд она остановилась в подвале. Львиную часть его пространства действительно занимали гробы.

Всевозможных размеров и конфигураций, они громоздились до самого потолка: угрюмые и слегка торжественные. Троица, пройдя длинным, холодным коридором, вошла в небольшой ярко освещенный зал с высоким мраморным столом посередине.

– Садитесь!
– Ладис кивнул напарникам на грубо сколоченные табуретки.

Те непонимающе переглянулись, но противиться не стали. Тихо скрипнуло под тяжестью тел дерево.

– Кесарь!
– громко позвал директор.

Почти тотчас громила, смахивающий на обезьяну, заслонил собой дверной проем. Маленькие, глубоко посаженные глаза его равнодушно оценили сидевших и застыли в ожидании.

"Откуда он взялся?" - удивился Клим.

Они с дружком впервые были в подвале, но понаслышке кое-что об этом местечке знали. Кесарь заведовал охраной фирмы и слыл человеком жестоким и коварным.

В подчинении у него было около десятка боевиков - в основном бывшие милиционеры. У них за плечами было совсем не законопослушное прошлое. В подвале оно трансформировалось в абсолютно незаконопослупшое настоящее...

Ладис тем временем шепотом что-то объяснил верзиле, и тот, понимающе кивнув, вышел.

– Не холодно?
– с издевкой поинтересовался он у дружков.

– Не Сочи, - недовольно заметил Стрема.

– Ничего, сейчас будет жарко, - зловеще пообещал директор.

Дверь резко распахнулась, и двое рослых парней в камуфляжной форме, влетев, угрожающе вскинули на подельников автоматы:

– Сидеть! Оружие на пол!

Те, опешив, посмотрели на Ладиса.

– Давайте, давайте!
– поторопил тот.

Клим бросил под ноги тяжелый "ТТ".

Стрема похлопал себя по бокам, давая понять, что он без оружия.

– Кесарь, там на углу, в пивной, сшивается много разного сброду, обратился директор к вошедшему следом громиле, - приведи мне кого-нибудь поневзрачнее.
– Он немного успокоился и, несколько раз пройдясь по залу туда-сюда, уселся в кресло, стоящее в углу.

– К чему этот концерт?
– Клим внешне не выказывал никакого страха.

– Не твое собачье дело!
– зло оборвал Ладис и, откинув голову на спинку кресла, прикрыл глаза.

Через десять минут Кесарь силой втянул за собой в дверь отчаянно упирающегося плюгавого мужичонку: пропитого и замызганного. Тот, зажатый мертвой хваткой огромной ручищи, испуганно вертел головой по сторонам, не понимая, что происходит.

– Отлично!
– Ладис возбужденно встал навстречу вошедшим и жестом пригласил взъерошенного гостя подойти поближе.

Пьянчуга, освобожденный от бесцеремонной опеки мясистой пятерни, сделал несколько неуверенных шажков.

– Как величать нашего гостя?
– елейным голоском поинтересовался директор.

– Котин... Михаил Иванович... Я что - заложник?
– дрожащим голосом спросил тот, косясь на автоматы.

– Нет, ну что вы?
– Ладис притворно улыбнулся.
– Мы вот тут просто поспорили с молодыми людьми, - он глазами указал на Клима и Стрему, насчет дисциплины. Мнения, так сказать, разошлись, и мы, естественно, решили узнать мнение человека "с улицы". Вот, в принципе, почему вы здесь.

– А почему именно я?

– Этот вопрос не ко мне.
– Директор сделал нетерпеливый жест рукой. Так как же насчет дисциплины? Нужна она в нынешнее время или нет?

– Дисциплина?
– Мужичок потер крупный нос, смахивающий на гнилой апельсин.
– Я бы всех этих демократов...
– неожиданно начал он с политики, - вот Сталин был - это да!
– он театрально сжал кулак и поднес к лицу. Вот где всех нужно держать, тогда будет толк...

А без дисциплины - никак, распустили всех, понимаете ли!
– с загоревшимися глазами завершил он свои соображения.

– И я так считаю, - рассмеялся директор.
– По этому поводу с меня причитается...
– Он подмигнул Кесарю, и поднос с полным до краев стаканом водки проплыл от шкафчика, вмонтированного в стену, к оживившемуся от такого поворота событий гостю.

– Это другое дело...
– Тот вновь недоверчиво покосился на автоматы и, кашлянув, залпом выпил.
– Мрачное, однако, у вас тут местечко...
– Глаза его вдруг помутнели и удивленно закатились. Икнув, он грузно осел на пол.

– Вот и все - приехали, - удовлетворенно сказал Ладис.
– Это снотворное, - как ни в чем не бывало пояснил он, глядя Климу в глаза. Респондент проснется через три часа, - он постучал пальцем по циферблату наручных часов, - плюс-минус минут пятнадцать...