Совершенные. Тайны Пантеона

Какого?..

Инквизитор не двигался. Но в свете звезд и фонарей я увидела, как его Дух выплеснулся из тела и вытянулся. Белая полоса Духа подобно лассо уцепилась за «ventus», дернула. Мотоцикл взревел, когда его выдернули из-под нас и, врезавшись в стену, затих. Мы с Августом кубарем полетели на землю. Все случилось так быстро, что я не успела отреагировать и замедлить падение. Но Август по-прежнему держал меня и своим телом смягчил удар. И все же от падения вышибло дух, я приложилась плечом и тут же ощутила прикосновение чужого Духа. Лассо обвилось вокруг нас, обездвиживая.

Инквизиторы уже бежали к нам – бесшумные и почти незаметные во тьме ночи. Лишь красные аксельбанты поблескивали, попадая в блики света.

Я сжала кулак, призывая атмэ. К счастью, повезло – белый клинок засветился в ночи. Я рубанула им по нитям чужого Духа и услышала стон инквизитора.

– Ты цел?

Август кивнул, хотя я слышала, как хрустнули его кости при ударе об землю.

– Туда.

Мы резко свернули в узкий проулок и понеслись, не обращая внимания на вопли за спиной. Черная форма и теневые Маски Святой Инквизиции мелькали со всех сторон. Впереди показалась решетка, перегородившая улицу. Тупик! Засада! Ну уж нет! Я взлетела по железным прутьям, зависла на самом верху, оглянулась.

– Я здесь.

Август спрыгнул и поймал меня, когда я разжала ладони, падая.

С другой стороны решетки показались инквизиторы и безопасники. Истинодух и все его святые! Как же их много… похоже, на то, чтобы отловить нас, отправили целую армию!

– Бежим!

Я хотела спросить куда, но решила беречь дыхание и силы. Мы снова понеслись, петляя по узким улочкам, садам, тупикам… Стражи висели на хвосте, но не стреляли, следуя приказу Неварбурга. Только живьем… Да еще и с особой осторожностью! Это может стать нашим преимуществом, если только… если нас не задавят численным превосходством.

Ливень закончился, словно его выключили. Улица оборвалась, и я увидела пустошь, заросшую сухим пустырником. Ветер перебирал пологие стебли, выбивая из них печальные звуки. Словно привидение решило сыграть на флейте. За пустырем темнели дома, но окна в них не горели. В свете зарождающегося дня я увидела безжизненную улицу. Стекла в домах были целыми, но очень пыльными. Стены и крыши заросли ползучими растениями. Приоткрытые двери поскрипывали, вторя движениям ветра и выгоревшим на солнце некогда разноцветным лентам.

Я споткнулась о камень и остановилась.

Обернулась. Преследователи отстали, но это ненадолго. Впереди, за пустырем, слышался шум реки и виднелось черное колесо сгоревшей водяной мельницы. Я замерла, тяжело втягивая воздух. Осмотрелась.

Ветерок трепал флажки на шестах. Они выгорели от солнца восточного экзархата, да и в предрассветном мареве казались бледными, и все же их цвет был различим и пугал до дрожи в коленях. Пугал настолько, что я инстинктивно отшатнулась.

Яма скверны. Вот куда вывела нас погоня.

Меня обуял суеверный ужас. Яма скверны означает разрыв линий Духа. Болезнь. Безумие. Уродство. Смерть. И даже после – вечное блуждание во тьме…

– Надо вернуться. Найдем другую дорогу… – Август заметил мою реакцию.

– Нет другой дороги. – Я обернулась на оставшиеся позади дома. Еще пара мгновений – и там покажутся инквизиторы.

– Найдем! Тебе опасно идти туда.

– Август. – Я вздохнула. Снова глянула на внушающий ужас остов мельницы. Сколько людей там погибло? Несколько десятков? И погибли не простой смертью, а ужасной, мученической. Такой, после которой образовалось место, полное антиматерии…

Не надо об этом думать…

– Бежать некуда.

– Кассандра, это яма скверны! Тебе туда нельзя! – Он прищурился. – Хотя низкие вибрации остались лишь возле мельницы, у домов чисто, но все же…

– Ты видишь скверну? – изумилась я.

Август кивнул, но тут наша фора закончилась: из тени домов выдвинулись инквизиторы. Мы попятились, оказавшись за границей красных предупреждающих флажков. Черные мундиры замерли. Я видела их лица, спрятанные теневыми Масками. Оружия святые воины не доставали, но очевидно, лишь пока…

От отряда отделился один человек и пошел к нам, подняв ладонь с белым платком, означающим переговоры. Я на всякий случай призвала атмэ, Август выдвинулся вперед, закрывая меня собой. Инквизитор остановился в нескольких шагах, и его теневая Маска растаяла. У стража оказалось самое обычное лицо, незлое и уставшее.

– Вам больше некуда бежать, все выходы из города перекрыты, – в его голосе тоже не было злости.

Я сделала шаг назад, в пустошь, за которой шумела река. Инквизитор моргнул, и на миг я увидела в его глазах суеверный страх. Мало кто может бороться с ужасом при виде ямы скверны.

– Вдоль реки тоже стоят посты! – почти выкрикнул он. – Даже если вы броситесь в воду и сумеете выплыть, на берегу вас будут ждать. Только знайте, что под этим обрывом –омут и сильные течения, которые губят даже хороших пловцов! Вы умрете, если прыгнете!

А Август и вовсе не умеет плавать. И пусть инквизитор этого не знает, зато знаю я.

– Какая забота от черного мундира, – пропела я. – Вам-то не все равно?

– Неварбург приказал взять вас живыми. – Черные глаза стража лихорадочно заблестели. Похоже, это был очень настойчивый приказ, за невыполнение которого кто-то может лишиться не только погон, но и свободы. – Велено сохранять вашу жизнь, но доставить в северную столицу любой ценой. Вам лучше просто сдаться. Мы не причиним вам…

– Даже не подумаем.

Мы с Августом одновременно шагнули назад. Между нами и инквизитором трепыхался красный флажок.

– Ладно. Этого следовало ожидать. – Мужчина вздохнул. – В случае сопротивления мне велено показать вам это.

Он снова вздохнул и сунул руку в карман. Я напряглась, но в ладони стража оказался всего лишь телефон.

– Видео пришло по каналу инквизиции. Это для тебя, – кивнул он моему спутнику и подбросил телефон. Серебристый корпус взвился в воздух, и не успела я возразить, как Август поймал его и нажал на кнопку. Экран загорелся. Внутри оказался лишь один файл, вместо названия чернела надпись: «Для просмотра введите имя сестры».

Август помрачнел, и я сделала это сама – быстро нажала три буквы. Окно телефона засветилось, и я услышала, как разрушитель до хруста сжал зубы. На экране была Зоя. Одежда грязная и рваная, словно девушка пыталась драться. Руки связаны за спиной. Волосы едва достигают плеч, косу с иглами и шипами ей отрезали. Маски не было. Казалось, Зоя смотрит прямо на нас. Ее темные глаза, так похожие на глаза брата, были широко распахнуты, длинные ресницы слиплись от слез. И жуткое лицо с багровыми бороздами, испещрившими щеки и обезобразившими губы, виделось во всех ужасающих подробностях.