Совершенные. Тайны Пантеона

Август не ответил, и я обернулась. Он сидел в кресле, потирая виски.

– Болит?

Впрочем, можно было не спрашивать. Даже на расстоянии нескольких миль разрушитель ощущал яму, а сейчас мы практически в ней.

– Погоди, сейчас, – поставила я колено на край кресла у ноги Августа и похлопала по его мокрой куртке. Нащупала во внутреннем кармане пачку и зажигалку, вытащила сигарету – последнюю. Не хотелось видеть в этом дурной намек. Парень не двигался, и я сама подожгла коричневую трубочку, вложила в его губы. Но Август лишь раскрыл глаза, глядя на меня.

– Ладно. – Я забрала сигарету и втянула в рот дым. А потом наклонилась и осторожно выдохнула его в губы Августа. Повторила. – Лучше?

Он смотрел на меня не отрываясь. И этот взгляд… Боги! Он сводил меня с ума.

– Еще? – Я снова втянула горький дым. Август моргнул и отобрал у меня сигарету.

– Тебе нельзя, – хрипло сказал он.

– Серьезно? – Я коротко рассмеялась. – Мы сидим в заброшенном доме между ямой скверны и армией инквизиции, а ты думаешь, что мне навредит табак?

– Нельзя, – твердо повторил Август, сделал одну сильную затяжку и скомкал сигарету в мокрой ладони. Огонек зашипел и погас. Но на лицо парня вернулось подобие красок, хотя в глазах все еще плескалась боль. – Надо найти место, где ты сможешь спуститься в реку. Ты хорошо плаваешь. Ты сильная. Ты…

– Август. – Я поставила на кресло второе колено, нависая над парнем. И обхватила его лицо ладонями. – Я никуда без тебя не пойду.

– Ты должна. Я отвлеку их. Я…

– Нет.

Он задохнулся, глядя на меня. И произнес тихо, почти неслышно:

– Я не вынесу, если ты пострадаешь. Только не ты.

Мои ладони все еще лежали на его щеках. Наши колени были так близко. С мокрой одежды капал дождь.

– Со мной ничего не случится. – Моей твердости мог позавидовать Рейский Пик. – Ничего, слышишь? Надо снять одежду, она совсем мокрая.

Я потянула с плеч Августа куртку, и он обхватил мою ладонь.

– Кассандра, не надо…

– Хватит сопротивляться! – Я снова дернула его куртку и удивленно посмотрела на свои пальцы. Влажные. И… красные.

– Черт. Ты ранен!

– Все в порядке, это всего лишь царапина…

– Для святоши ты слишком часто врешь, – рассвирепела я. Торопливо сдернула с него куртку, расстегнула пуговицы рубашки, раскрыла, несмотря на попытки Августа воспротивиться. Отвела его ладонь, испачканную в крови.

– Видишь, царапина, – пробормотал он.

Я внимательно осмотрела порез. Неглубокий, к счастью.

– Надо поискать аптечку и воду. Может, здесь завалялся какой-нибудь антисептик…

Окровавленные пальцы переплелись с моими, тоже испачканными. Вторая рука легла на мой затылок.

– Постой, – тихо произнес Август, поднимая голову.

Глава 23. Со вкусом дождя и дыма

…Яма скверны рядом, и я слышу голоса. Мужские, женские, детские. Тех, кого десятки лет назад заперли в доме и сожгли живьем. Их призрачные крики то разделяются, то сливаются в один сплошной гул, разрывающий мою голову. Из-за этого шума я почти не ощущаю боли от порезанного бока. И от видео, каждый кадр которого горит в сознании. Яма гудит, как растревоженный улей, мне кажется, что звук нарастает, делаясь невыносимым. Из-за него я не могу сосредоточиться. Не могу мыслить. Не могу даже внятно отвечать на вопросы Кассандры. Она злится, рассматривая царапину на боку.

Нужно собраться. Решить, что делать дальше. Подумать…

Если с ней что-то случится… Если с ней хоть что-то случится…

Гул ямы и агонию видео отодвигает одна картина: за спиной Кассандры безопасник с ножом, лезвие касается нежной шеи… Она справилась, выскользнула из плена чужих рук, ударила, спаслась…но картина все стоит и стоит перед глазами. Слишком хрупкая жизнь… слишком легко оборвать.

Как она сказала? Мы слишком слабы, чтобы победить.

Если бы нож коснулся ее шеи? Если бы…

Я помню ярость, которую испытал в тот миг. Помню свои желания. Мне хотелось убить. Не просто вырубить безопасников, как я это сделал, а уничтожить их. Стереть навсегда, чтобы никто не мог причинить Кассандре вред.

Жуткая жажда убийства была мне знакома. Я уже испытывал ее. В каменном подземелье, когда смотрел на огонь приближающегося фонаря. Я помню этот вкус, это желание. Оно горькое как сигаретный дым, но вызывает привыкание…

И сегодня я тоже желал убить тех, кто угрожал Кассандре. Кто направил на нее оружие.

Сдержался…

Прохладные тонкие ладони ложатся на мои ребра.

И гул ямы скверны становится тише. Злость становится меньше. Кассандра трогает пальцами рану, пачкается в моей крови. И гул затихает. В голове становится так тихо, что облегчение сродни эйфории.

А потом я понимаю, что Кассандра сидит на моих коленях. Что моя рубашка расстёгнута. Что ее пальцы скользят по моей коже, а растрепавшиеся серебряные волосы касаются лица. Наши Маски снова слетели…

Она что-то говорит. Надо найти аптечку.

Я кладу ладонь поверх ее руки, не давая уйти.

***

– Сможешь расщепить пространство?

Август покачал головой.

– Не выходит. Слишком мало сил. И слишком близко яма скверны.

Я осторожно провела кончиками пальцев по его лицу.

– Ничего. У нас есть время. Мы что-нибудь придумаем. Может, здесь найдется хотя бы бинт…

Попыталась встать, но Август удержал.

– Не уходи.

– Просишь остаться? – Я подняла брови, рассматривая его бледное лицо. На нем все еще было слишком мало красок, и меня это беспокоило. – Я сижу на твоих коленях.

– Думаешь, я не заметил? – Он тоже поднял брови.

– Думаю, ты мог бы.

– Ты думаешь обо мне слишком хорошо. – Он откинул голову на спинку кресла, и я, не удержавшись, провела кончиками пальцев по его лицу. Очертила брови, линию носа, потом – губ.

– Почему?

– Потому что каждое твое приближение, каждый шаг ко мне заставляют меня дышать через раз, – сказал Август, и я ощутила, как на миг прервалось мое собственное дыхание. Он смотрел на меня, не моргая и не двигаясь, и еще никогда мы не были настолько близки. Я провела пальцем по его шее и ощутила лихорадочный ток крови в тонкой голубой вене. Не прерывая зрительного контакта, дошла пальцами до горизонтальной строки на его плече.