Совьетика

Я видела слезы на глазах многих даже из западных его посетителей, – настолько волнует прикосновение к камням, под которыми покоится вечно молодой, вечно бессмертный, вечный солдат и вечный революционер с коротким, звучащим как свист пули на ветру именем – Че… За тем камнем, под которым он похоронен, покоятся его товарищи, погибшие вместе с ним в той неравной схватке, включая и легендарную партизанку Таню….

От них остались только имена, – думаешь в первый момент, когда оказываешься в этой небольшой, тускло освещенной и холодной комнате. И тут же поправляешь себя, – нет, не только! Осталось их бессмертное дело борьбы за справедливость на нашей планете, остался и пример, который будет звать за собой все новые и новые поколения борцов во всем мире, осталась их незабвенная память…

Незадолго до приезда сюда я познакомилась со многими работами и письмами Че – многое из них я прочитала впервые. По его письмам чувствуется, что это был нелегкий человек, – нелегкий в общении из-за своей удивительной прямоты, аскетизма и бескомпромиссности. Но если бы все мы равнялись на Че и никогда не шли на компромисс со своей совестью, насколько бы лучшим местом была сегодня наша планета!

Часть мавзолея отведена под музей. Здесь, среди прочего, можно увидеть и знаменитый берет и куртку Че, в которых он изображен на своей самой известной фотографии. Судя по куртке, он был очень невысоким, – и было так странно это осознать, ибо такие люди, как Че, – такие гиганты мысли и действия!
– - всегда представляются нам великанами и исполинами….

Город Санта-Клара – город велосипедистов. Этот вид транспорта получил особое развитие здесь после начала энергетического кризиса в стране в “особый период” начала и середины 90-х годов. Здесь также можно увидеть особый вид провинциального кубинского такси, который не встретишь в Гаване – тележку, запряженную лошадью, в которой сидят горожане-пассажиры. Город чистый, ухоженный, люмпенов-попрошаек вовсе нет, чувствуется, что здесь сильны индустриальные традиции.

Провинциальные дома – с узкими высокими дверями, настежь распахнутыми после захода солнца с двух сторон дома окнами, так что дом продувает насквозь. Днём эти окна закрыты от палящего солнца деревянными ставнями. Практически вся жизнь происходит на улице : можно видеть все, что творится внутри таких домов, семьи пьют кофе по вечерам на верандах, убранство в домах скромное, но очень приятное, с неизменным ковриком на стене с изображением каких-нибудь зверюшек и с кучей фотографий…Многие люди ходят по улицам, неся на поднятой кверху ладони накрытые прозрачными крышками ослепительной красоты белые праздничные торты.. Конечно, Кайлу тут же хочется такой торт съесть! Но искать кондитерскую некогда: нас везут в другой музей, знаменитый бронепоезд, который в своё время захватил Че с товарищами! В вагонах до сих пор установлены пулеметы и кровати. Я прыгаю из одного вагона в другой, забыв о тортах и о прочих материальных “прелестях”: какие торты, когда здесь можно буквально почувствовать дух революции!

… К вечеру нас привозят в маленький провинциальный город Санкти-Спиритус, который и по сей день является для меня олицетворением провинциальной Кубы и её очаровывающей простой красоты. Многое отдала бы я за то, чтобы жить в таком месте!

Уже начинает темнеть, когда к нам на площади, стесняясь, подходит какой-то ветеран с протянутой рукой. Он ничего не говорит, но мне становится так жалко пожилого человека, что я не выдерживаю и даю ему кубинскую банкноту. Он, так же ничего не говоря, исчезает.

– Какая наглость! – восклицает Кайл, чьего мнения я совсем не спрашивала.
– Вы заметили, они здесь вам даже спасибо не говорят, если им что-то дать!

Он не понимает, что люди не говорят спасибо потому, что им стыдно просить. Если бы сам Кайл бедствовал, можете быть уверенными, он пополз бы на карачках на край света, целуя чьи-то ботинки, как пацаки и четлане из фильма Данелия – за спичками-кэ-цэ.

Нас отвозят в небольшой мотель за городом. Он состоит из серии разбросанных посреди зеленого тропического сада маленьких белых домиков с бассейном в центре этого сада. У нас есть немного свободного времени до ужина, – хотя Кайл выражает своё этим недовольствие, ибо он, как Карабас Барабас, умирает от голода. Ничего, Кайл, полежи, -пройдёт!

Кубинцы извиняются перед нами за качество отеля, но я упорно не вижу, почему. Отель очень комфортабелен, в каждом домике -кондиционер, телевизор и внутренний телефон, душ с теплой водой (нагрелась за день в баке на крыше!), вокруг все сверкает чистотой , а на постели, где лежат полотенца, свернутые вместе с покрывалом в виде гордо плывущих лебедей (такой красоты я ещё нигде не видела!), лежит и нарисованная от руки открытка с акварелью на обложке и написанным от руки же на испанском языке лирическим стихотворением внутри, с пожеланием приятного пребывания здесь…

У меня на глазах выступают слезы. Я как никогда остро ощущаю, что туризм на Кубе , – это “метание жемчуга перед свиньями”. Ни один свиноподобный Кайл не оценит такой красоты и такой тонкой культуры. Завтра он вместо этого будет жаловаться на качество отеля из-за того, что его грызли комары! А стихи выбросит в мусорную корзину, тем более, что они все равно на чужом языке…

Я беру открытку с собой на память. Что будет в мире в будущем, если в нем победят такие вот Кайлы и их менталитет? Страшно себе представить, что их духовная нищета охватит всю нашу планету и уничтожит такие мирные оазисы настоящей человеческой культуры, как Куба. Такие, каким был наш СССР. Да во имя одного только этого, ради того, чтобы твои дети имели возможность приобщиться к тому, что подносилось нам всем на тарелочке с детства, и о существовании чего и не подозревают те, кто при социализме не жил, стоит посвятить всю свою оставшуюся жизнь борьбе с тем, что такие, как Кайл, собой олицетворяют!

Мне надо было позвонить в Ирландию на работу, а международного телефона в отеле нет. Портье – худенький, симпатичный парнишка лет 20 – вызывается довезти меня до соседнего отеля (где-то километра 2!) на своем велосипеде. Я от души тронута, но меня терзают небольшие сомнения, справится ли он… Он такой худенький, а я женщина достаточно упитанная, причем уже лет 10 как не сидела на багажнике велосипеда! Но позвонить действительно нужно…

Через 5 минут мы со свистом несемся по совершенно темному шоссе, причем он на ходу рассказывает мне про свой родной город. “Мы работаем для жизни”, – светится в темноте транспарант со словами Фиделя. Я отчаянно балансирую на багажнике, чтобы не упасть и время от времени повизгиваю, к восторгу моего ретивого водителя. Когда дорога поднимается в гору, мне делается его жалко, и я предлагаю слезть и пойти пешком, но он только качает головой и ещё крепче нажимает на педали…

Вы когда-нибудь звонили себе на работу таким необычным путем?

Мы возвращаемся как раз к ужину. Кормят нас вновь до отвала, причем все необычайно вкусное, хотя Кайл жалуется, что оно то слишком солоно, то слишком сладко, а потом его опять несет в дискуссии – на этот раз с печальными для него последствиями… Ему захотелось поговорить об Ирландии.

– Делегация Шинн Фейн сейчас здесь с визитом, – нейтрально замечаю я.

– А, это они, наверно, приехали отдавать Фиделю оружие ИРА, которое они от кубинцев получили!- ехидно отвечает он, надеясь, что я оценю его невероятно острое чувство юмора.

– Ну что же, очень верное решение! Кубинцам оно может ещё ой как пригодиться!- сухо отвечаю я.

Но Кайл не понимает, что его юмор не оценен, и продолжает. :

– Посмотрите, эти безработные ирландские боевики, которым нечего больше делать дома, становятся наемниками наркодельцов в Латинской Америке…

.

Он говорит о моем друге Финтане, который сейчас томится там в застенках, где его каждый день могут убить…. Гнев и горечь волной поднимаются у меня в груди, ибо я-то знаю, что такие, как Финтан, не продаются и не покупаются ни за какие деньги! Но я, вместо того, чтобы встать и сказать, как это сделал герой “Всадника без головы” Морис-мустангер, когда при нем начали оскорблять ирландцев: “Я ирландец”, только ухмыляюсь уголком рта. Нам завтра ещё целый день предстоит в одном автобусе…

Кайл уходит, не заплатив за стакан лимонада, а напитки не включены в стоимость ужина… Кубинский персонал некоторое время ищет его, но безуспешно. Поскольку на Кубе нет казино, он, очевидно, отправился в кабаре.

Завтра ты пожалеешь о том, что оскорбил моих друзей!

… Утро, на траве роса, но уже не холодно, даже в такую рань. Народ медленно собирается на завтрак, и как я и ожидала, жалуется на комаров. Не нравятся вам комары? Боже мой, да сидите в своих холодных странах!

Я замечаю, что этот отель не только для иностранцев, но и для кубинцев, причем если для иностранцев он стоит около 40 долларов за ночь, то для кубинцев – всего 35 песо (средняя месячная зарплата на Кубе – 200 -300 песо!). Грех жаловаться, Рафаэль (или Александр), про себя отмечаю я.