Советско-Вьетнамский роман
Шрифт:
Но выигрывает тот, кто стреляет первым. Гром двигателя изменил тональность, на секунду прервался, возобновился и прервался снова. Вертолет, срубая винтом вершины деревьев, вломился в джунгли, забился и повис на ветвях. Секунду он качался, будто не зная, что делать, и вдруг внутри у него что-то лопнуло. Раздался мгновенно смолкнувший человеческий крик, и машина взорвалась.
– Ходу отсюда! – закричал Рузаев, полез вверх и вбок, чтобы запутать противника. За ним, прихрамывая, верные вьетнамцы волокли пулемет. Сам Рузаев, бросивший патронный ящик, нес только одну ленту, по-матросски перекинутую через плечо.
***
О
– Рельеф местности сложный, холмистый. Самый простой заход – со стороны океана. Для обеспечения точного взаимодействия с наземными частями удобно подходить к цели с севера. Но вот северное направление… – Блай задумался.
– Может послать нам в задницу ракету. Так? – Лейтенант Смит посмотрел на Блая.
– Да. – Блай кивнул, даже не сделав дисциплинарного замечания. – Наземные части штурмуют зону, имеющую плотное зенитное прикрытие. Ясно?
– Да, сэр, – ответил Смит. – Одно не ясно, за каким дьяволом они туда полезли?
– Основная задача операции – захватить один из зенитных комплексов в качестве образца.
Летчики переглянулись.
– Думаю, на подобную операцию найдутся добровольцы. Кто хочет поучаствовать?
– В качестве кого? В качестве мишени? – не выдержал Мюррей.
– Лейтенант Мюррей! – Блай злобно сощурился. – Ваша недисциплинированность внушает опасения за вашу судьбу. Поэтому вы пойдете на операцию со мной, под моим личным командованием. Вопросы есть?
– Нет, сэр!
– А жаль. – Блай еще раз нехорошо усмехнулся. – А то бы я вам всем рассказал о служебной дисциплине. Во всех подробностях. Мюррей!
– Да, сэр!
– Возьмите на подвеску «Маверики» и напалм. Я возьму то же. Харпер и Смит – на подвеску «Ананасы» и кассеты. Зайдете первыми и будете следить за воздухом. Остальные берут напалм. Все ясно?
– Да, сэр!
– Проверю! – Блай прищелкнул пальцами. – Разойдись!
Глава 22. О том, как полковник Рузаев принял участие в Апокалипсисе, и что из этого получилось
Хорошо, друзья, приятно,
Сделав дело, ко двору
В батальон идти обратно
Из разведки поутру
«Языка» – добычу ночи
Что идет, куда не хочет,
На три шага впереди
Подгонять:
– Иди, иди!
А.Твардовский
«Василий Теркин»
Полковник Рузаев и два вьетнамских солдата упрямо, как муравьи, лезли вверх и вверх по заросшему склону. Острые колючки разорвали рубаху и во многих местах добрались до тела. Вьетнамцы с осунувшимися лицами волокли пулемет и совершенно невнятно мяукали между собой. Рузаев пинал лианы, ломал ветки и громко, от души матерился. Снизу доносились гул и выстрелы. Десант оправился от неожиданности и вновь штурмовал деревню. Но Рузаев не волновался, он знал, что стоит
десантникам хоть немного зайти в джунгли, и за них возьмется пехотный вьетконговский полк, до поры до времени скрытый на вершине соседнего холма.Под ногами захрустели камни. Они вылезли на вершину, покрытую растрескавшимися скалами. Справа величественно возвышалась розовая скала Вэй. Слева безбрежной бархатной чашей сиял океан. А внизу шел бой. Десантные вертолеты новой волной заходили на посадку. Видно было, как из них выскакивают солдаты в нелепых касках, обвешанные всякой амуницией, которая изрядно сковывала их движения. Они быстро и точно, как на учениях, без всякой привязки к местности, разбегались по деревне. Рузаев хмыкнул. Американские новобранцы, привыкшие ко всяким полигонам и тренажерам, совершенно не умели действовать в естественных условиях и торчали среди кустов, как пивные бутылки в траве. Вьетнамцев в лесу было, скорее всего, раза в два больше, но ни один шорох не выдавал их присутствия. Маленькие желтолицые солдаты возникали и исчезали, как призраки, и «коммандос» бестолково палили по кустам. Недаром каждый из них нагружался патронами, как вьючная лошадь.
Рузаев глянул на своих солдат. Они аккуратно положили пулемет, и с выпученными глазами судорожно хватали воздух ртом. Один резко согнулся в позывах на рвоту. Но его не вытошнило, лишь на губах показалась пена.
– Так, нечего отдыхать, – Рузаев сам едва мог говорить, – Ди тиен ди24!
Он махнул рукой, показывая, куда ставить пулемет, и скинул патронные ленты. Их оставалось мало.
Поднеся ладонь козырьком к глазам, Рузаев осмотрелся. Янки в очередной раз потеряли их и, слава богу, не преследовали. Но странным было то, что все вертолеты, и десантные, и охранения, прижались к земле или оттянулись далеко в залив. Даже стрельба стала реже. Американцы явно залегли, словно ожидая чего-то. Обломав зубы на первой высадке, они, видимо, запросили помощи у «дяди Сэма». Неожиданно Рузаев услышал мощный тонкий свист. Над морем показались две тонкие темные черточки. Перетрусившие «коммандос» вновь вызвали «Фантомы», чтобы те расчистили им путь в джунглях. Видимо, первый урок они усвоили плохо.
***
Лейтенант Дональд Мюррей сосредоточился на пилотировании. Дело затевалось нешуточное, и прикрытие прорыва предстояло серьезное. Тяжелые ракеты «Земля – воздух» маневренности не прибавляли. Мюррею пришлось пережать форсаж, чтобы подняться точно за Блаем. И как тот умел так взлетать?
Мюррей пошел в набор высоты, насвистывая мелодию из Эллингтона. Макинтош прищелкивал пальцами в такт.
– Мак! – окликнул его Мюррей.
– Да?
– Как ты относишься к старине Дюку?
– Лучше, чем к этому паршивому ди-джею Финику на Сайгонском радио.
– Мак, а выпить хочешь?
– Хочу. – Видно было, как Мак кивнул.
– Значит, выпьем. Для этого только надо смешать с дерьмом кучу желтопузиков.
– Да.
– Мак, не промахнешься?
– Без проблем. – Мак кивнул. – Шарахнем пару раз, и назад.
– И назад, – поддержал Мюррей, – пиво пить и девок трахать.
Они помолчали.
– Мак? – Снова спросил Мюррей.
– Да?
– Как думаешь, рейнджеры крепко влипли?
– По уши. Посмотри, вся эскадрилья перед нами ушла.
– Поможем?
– Надо же кому-то этих засранцев выручать.
– Чарли-второй! – раздался в наушниках голос Блая.
– Есть Чарли-второй! – Мюррей включил рацию.
– Перестроение.
– Есть.
Мюррей переключился на основную волну.
– Мак, через минуту первое звено начнет атаку. Внимательно слушай, что у ребят творится!
А у ребят творилось что-то странное и неприятное.