Совок 13

— Ты бы лучше угостил даму нормальной сигареткой! — не выпуская из руки кусок недогрызенной «Сказки», то ли попросила, то ли потребовала несостоявшаяся кинозвезда, — Мне болгарская махра уже хуже горькой редьки надоела, а у тебя тут американской радости целый блок! Скажи, вот откуда ты такой упакованный взялся? — уже с неподдельным и по-настоящему доброжелательным интересом прищурилась она.

Я понял, что только что глупо спалился на своей незамаскированной и по-мальчишески вызывающей зажиточности. Делать было в сложившейся ситуации нечего. Сливаться и жопиться мне сейчас было никак нельзя. Не вынимая из портфеля рук, я надорвал яркую коробку. И вытащив одну пачку «Мальборо», протянул её кандидатке на предстоящую коммерческую вербовку.

— Так-то я этот презент директору вашему приготовил! — хмуро пояснил я свою вынужденную скаредность мебельной коробейнице, — Не дай бог он теперь еще обидится, что блок разодранный и, что пачки в нём не хватает! И хрен мне тогда на плечи будет, а не заграничный гарнитур!

Семенякина хмыкнула с непонятной для меня интонацией.

— А ты не переживай, так и так твои плечи без этого воротника не останутся! — деловито забрав из моих пальцев пачку сигарет, успокоила меня Тамара, — Во-первых, зря ты на «Адриатику» губы раскатал! Не по такому Сеньке, как ты, эта шапка! А, во-вторых, Матвей Осипович давно уже курить бросил! Еще после первого инфаркта!

Ну ни фига себе! Оказывается, очень нервная работа у тутошних распределителей мебельного счастья! Почти как в следственном отделении Октябрьского РОВД. Если завзалом Семеникина не врёт, а в этом вопросе врать ей нет никакого резона, то инфарктов у её главшпана состоялось уже, как минимум, два. А еще с её слов выходит, что ейный руководитель после сердечных катаклизмов крепко настроен беречь своё здоровье. Иначе хрен бы он бросил курить!

— Да хоть бы и продолжал он дымить! — с отчаянностью влюблённого тимуровца махнул я рукой и вытащил покоцанный блок с оставшимися девятью пачками, — Пусть твой директор бамбук курит, а не «Мальборо»! Истину ты глаголешь, душа моя Тома, не по Сеньке эта американская шапка! Забирай себе всё, не могу я поступить иначе! Уж больно ты красивая! Гораздо красивее какой-то там Натальи Кустинской!

Густо смазанные тушью полиуретановые ресницы распахнулись, коснувшись нижними и верхними створками середины щек и бровей. А в глазах впавшей в замешательство фемины вновь вспыхнуло неверие. Теперь уже в собственное никотиновое счастье. Или в правдивость услышанного комплимента.

— Ты в автосервисе, что ли работаешь? — уже без прежней нахрапистой решимости бережно принимая от меня подарок, почтительно поинтересовалась она, — Мастером наверное? На гарантийной приёмке?

Воровато оглянувшись по сторонам, она быстро выдвинула из своего стола верхний ящик, в котором я успел заметить пару каких-то шоколадных конфет, пухлую косметичку и початую пачку «Стюардессы». И спрятав в него подсунутую мной вербовочную наживку, мадам Семеникина так же быстро задвинула его назад. Провернула торчащий в ящике ключ на два оборота, после чего сунула его в карман своего халата.

— А не такой уж ты и козёл! — уже более чем благожелательно поощрила меня Тамара добрым словом. Которое приятно не только кошкам, — Имеешь понимание насчет обхождения с приличными женщинами! Зовут-то тебя как?

Я представился заметно подобревшей женщине по имени. Но на всякий случай утаил до более подходящего времени фамилию и место работы. Благоразумно побоявшись своим признанием в принадлежности к МВД порушить едва наметившиеся ростки взаимного доверия и приязни. А потом в очередной раз разочаровал женщину, открывшись, что к автотехобслуживанию не имею никакого отношения. Даже косвенного.

— Ладно, всё едино, не такой уж ты и придурок, каким зачем-то стараешься казаться! Я же вижу! — не стала дальше и всерьёз расстраиваться заметно повеселевшая Тамара, — Пошли лучше на свежий воздух! Минут на пять. Подышим! — она похлопала по второму карману халата ладошкой и оттуда послышался характерный звук полупустой спичечной погремушки.

Видимо, мадам Семенякиной до жути не терпелось вдохнуть в свой холёный, но недостаточно патриотично настроенный организм вражеского смрада. Ничем, ни цветом, ни палёным запахом абсолютно не связанного с копотью стран соцлагеря. Что ж, практически всем женщинам свойственен подобный фетишизм. Хочется им чего-то исключительного и чуждого общепринятой морали. И ради справедливости следует отметить, что это далеко не самый главный их изъян…

Я не стал отказываться от доверительного перекура и двинулся вслед за шикарной кормой синего ледокола, увиливая от болезненно-угловатых мебелей. В то же время, стараясь не отставать от неожиданно оказавшейся очень проворной женщины.

Проведя меня по плохо освещенным поворотам складских помещений, Тамара с усилием толкнула железную дверь. И тёмную потерну складских катакомб залил дневной свет. Выйдя на рампу, барышня аккуратно распечатала полученную от меня пачку сигарет, подцепив изящным ноготком язычок прозрачной плёнки. И вытащив заокеанскую цыгарку, поводила вдоль неё носом. Благоговейно сощурилась и только после этого прикурила. Перед тем предложив и мне угоститься из той же пачки. Мой отказ её ничуть не огорчил, скорее наоборот. Присев на бетонную тумбу роскошным тылом, Тамара отрешилась от будничного бытия и с мечтательностью во взгляде принялась провожать в осеннее небо сизые кольца. Которые сама же виртуозно и выпускала из неприлично вытянутых бантиком губ. Пройдет не так уж много лет и в стране появятся немецкие фильмы про людей. В которых такие же красотки, как гражданочка Семеникина, точно так же будут курить. И тоже в себя. Но не табачные изделия. Хотя и очень похоже…

— А почему ты думаешь, что твой шеф не продаст мне эту чертову «Адриатику»? — отвлёкся я от посторонних мыслей.

Дождавшись, когда распорядительница столов и шифоньеров собьёт оскомину, и выпустит полдюжины клубов чада от сгоревших фенольных смол, я принялся за привычную работу. — Я же вам этой покупкой сразу недельную выручку сделаю! И опять же, я со всей ответственностью заявляю, что на мзду тоже не поскуплюсь! И тебя не обижу!

С ответом на мои щедрые совратительные посулы завзалом торопиться не стала. Какое-то время она рассматривала меня, словно краснозадую макаку в клетке передвижного пензенского зоопарка.

— Нет, ты и впрямь временами дурака мне напоминаешь! — добродушно и в который уже раз усомнилась в моих умственных способностях моя новая знакомая, — Это же фондированный товар! Мебели такого качества на наш магазин выделяется всего несколько единиц! В год! И строго по лимиту! Он уже третий месяц у нас, как выставочный образец стоит! И еще месяц простоит! Завезут что-то равноценное, тогда и этот гарнитур уйдёт в продажу. Но уж ты мне поверь, тебе-то он уж точно не достанется! Людей с деньгами в городе хватает, но на всех них почему-то не хватает такой мебели!

Эвон как! Нет, я, конечно, многое помню из всяко-разных житейских убожеств этих времён. Но к счастью знаю не про все уродства совдепии. Не всё дерьмо в памяти сохранилось. Да, честно сказать и неискушен был я в подобного рода делах прежней своей молодости. В любом случае, в прошлые свои двадцать три года я и помыслить не смел, чтобы выделить слюну на мебелишку такого пошиба. И уж, тем более, реально задуматься о её покупке.

— Душа моя, а, если я вдруг сумею убедить вашего Матвея Осиповича продать мне этот гарнитур? — начал я осторожно расставлять пока еще непонятные точки над «Ё». Что ни говори, а товарищ Копылов не хрен с бугра, он завотделом горкома партии! — Как ты думаешь, во сколько тогда мне может обойтись его личный интерес? В смысле внеурочного перевыполнения плана вашим магазином?

— Ни во сколько! — безапелляционно отрезала Тамара, пресекая все мои скользкие потуги на корню, — Я так думаю, что он и сам его выкупить не сможет! Даже, если сильно захочет. Ни себе, ни брату, ни даже своей любимой дочери, которая у него одна и в которой он души не чает! Про себя я уже и не говорю! — без малейшего намёка на мазохистское самобичевание, выдала горькую правду Тамара о несправедливости мироздания, — Директору позволяют забрать такую вещь раз в три-четыре года. И то только по предварительному согласованию с вышестоящими инстанциями! Если повезёт или он как-то по-особенному извернётся, то, может, и раньше. Это тем товаром, который попроще, он имеет право распоряжаться по своему усмотрению. А у этого гарнитура, ты даже не сомневайся, давно уже есть свой покупатель. Не ниже какого-нибудь завотделом обкома или начальника какого-нибудь управления областного исполкома! И ты не забывай, что есть еще горком, и есть горисполком! Областная прокуратура, суд и милиция! И так далее!