Современная канадская повесть

— Разве что у тебя есть с собой полторы тысячи.

— Нет… Но у меня лежат деньги в банке…

— У меня тоже. Но как их забрать оттуда сегодня? Слушай… ты жди меня там. Я сейчас буду дозваниваться до Харви — хоть какое-то время. Постараюсь недолго.

— Я подожду. Обо мне не беспокойся.

— У тебя точно все хорошо?

— Да, да, мне уже лучше. Молодец, что позвонил. Сразу стало лучше.

— Ну, прекрасно. Как освобожусь, сразу приеду.

— До свидания, дорогой.

— До свидания.

Он держал в руке смолкшую трубку. Да, положеньице, хоть камень на шею — и в воду! Что же — начинать новую жизнь с этой женщиной? Ох, не так это просто! Растить еще одного ребенка! Не поздно ли ему катать дитятко на плечах и играть с ним в прятки — это ведь изнурительные игры! Папа Лэндон скрючился за диваном, скрываясь от трехлетних глаз! Давненько дело было! Когда этот ребенок повзрослеет, Лэндон будет уже стариком. Зато в дни заката рядом будет живая душа. Это тебе тоже не фунт изюму. Может, другой такой возможности не будет. Город кишмя кишит холостяками, разведенными, вдовцами. И большинство из них — моложе его, богаче, красивее. Да сейчас и пожилые не хотят сдавать позиций. Худощавые подтянутые щеголи в возрасте, бачки (тот же Крэмнер!), белая дубленочка спортивного покроя — чем не профессор из Европы! Глотают витамин Е, принимают гормоны — отважно стремятся не отстать от века. А ведь он — невезучий! Почти всю жизнь женщины, которые его вдохновляли, и смотреть не желали в его сторону. А те, что ему доставались… занимаясь с ними любовью, он как бы пребывал в состоянии легкого опьянения, взгляд его блуждал, а сердце тосковало по чему-то несбыточному. Последние годы ему пришлось несладко. А ведь будет, наверное, еще хуже. Страх перед жалкой и одинокой старостью часто заставляет людей заключать дьявольские альянсы. И придется ему доживать свои дни с какой-нибудь мегерой, клювастой старой каргой (еще одна Вера?), которая раньше срока загонит его в могилу. Отогнав эти отвратительные мысли, он снова набрал номер Харви. Опять-молчок! Куда он подевался? Двинул куда-то на выходные? Только не это! Его слегка замутило, и он приоткрыл стеклянную дверь — впустить воздух. Надо бы перекусить. А если позвонить в Хамилтон, двоюродному брату? Реймонд Лэндон, младший сын дяди Джорджа. В детстве они ездили друг к другу в гости на летние каникулы. Реймонд был тощий, черноволосый, прыщавый… Он курил сигареты «Бритиш консол»… А где-то шла война. Родной брат Лэндона, всего на пять лет старше, вонзал штык в набитые песком чучела в учебном лагере Борден. На судоверфях кипела работа. Едва не падавший в обморок Лэндон слышал, как бухают по стали молоты, как ввинчиваются в сухой летний воздух очереди из пневматических клепальных молотков. Этот Реймонд! В нем бурлили какие-то по-лэндоновски мутные силы, он был способен и на сильный гнев. И на дурацкие выходки тоже! Крайне неприятные. Однажды натер Лэндона кукурузным сиропом «Краун брэнд» и, связав, посадил на муравьиную кучу. В один из его индейских периодов. Полуголый, щеки и лоб в боевой раскраске, он танцевал над белотелым Лэндоном танец войны. А потом оставил его на съедение муравьям. Сейчас он женат на итальянке, у них четыре статные девахи. Работает на «Стелко». На доменной печи, что ли. Но Лэндон его не видел бог знает сколько лет. Ладно, хватит торчать в телефонной будке. Надо пройтись. Может, голова прояснится. А потом он снова позвонит Харви.

На город опускались сумерки, и кто-то уже зажег уличные фонари. Эта прекрасная и широкая главная улица — раньше ему всегда нравилось гулять по ней, в те времена тут совершался субботний променад, местные парни прохаживались взад и вперед, высматривая девушек. Сейчас улица была непривычно пустынна — мелькнет машина-другая, и все. Люди в основном сидят дома, ужинают или ждут у телевизора, когда начнется хоккей. На главном перекрестке светофор подмигнул пустой улице. Несколько парней ввалились в «Летающий дракон» — выпить кока-колы и похрустеть картошкой, — улица же так и оставалась в распоряжении Лэндона. Небо над зданием суда было какое-то свежеоцинкованное, деревья тянули к свету темные корявые пальцы. Лэндон — одинокий странник — остановился перед магазином мужской одежды. В витрине, где были выставлены пальто и шляпы, он увидел свое отражение: тучный мужчина средних лет в куртке из жеребка и каких-то немыслимых брюках. Уж в гости к отцу можно было одеться поприличнее. Ну и видок — специально для стариковских глаз! Он поспешил прочь по идущей вниз улице, как человек, который страшится справедливой кары.

В гавани голодные чайки кружили в тусклом небе над пароходиком, принадлежавшим портовым властям. На его палубе гигантскими куполами лежали свежевыкрашенные буи. Скоро их развезут по озерам, выбросят в воду, и будут они указывать путь здоровенным грузовым судам, возящим руду и зерно. Поплыть бы куда-нибудь вместе с этими буями. Или даже побарахтаться с ними в озере, послушать плеск волн, поглядеть на мерцающие в ночи огни кораблей, а на голове у него — для компании — чайка. Как у «Старого морехода» [90] — не очень старого. Солнце уже закатилось, на западе к горизонту длинной пламенеющей раной прижалась багровая полоса облака. Лэндон повернул назад и зашагал к телефонной будке. Над городом взошла полная луна и озарила все вокруг благостным спетом. На потемневшей улице Лэндон и сам был островком света — прижавшись спиной к стеклянной двери телефонной будки, он еще раз набрал номер и почти закричал, услышав голос. Он быстро выполнил указания телефонистки, закормил телефон монетами, послушал, как они глухо звякнули во чреве аппарата.

90

Поэма английского поэта Колриджа (1772–1834) о моряке попавшем под воздействие чар за то, что он убил альбатроса.

— Харви? Это ты?

— Да. Хаббард слушает. Это еще кто?

— Старый друг с того света, Харви. Как дела?

— Что? Плохо слышно. Наверное, плохо соединили.

Лэндон заговорил громче.

— Харви, это Фред Лэндон.

— Кто? Фредди? Это ты?

Он был поражен.

— Да, Харви… Ну, как ты?

— Вроде бы ничего. Перебиваемся помаленьку.

— Я тебе уже несколько раз звонил, — сказал Лэндон.

— Да? А я только что пришел. Как раз душ принял. Ну, какие новости, Фредди?

Проклятая застенчивость! Лэндон не выносил одалживаться.

— Харви, мне нужен друг.

— Считай, что он у тебя есть. А что случилось? Ты из автомата? В аварию попал, что ли?

— Нет… не в аварию. Сейчас объясню. Я звоню из Бей-Сити. Знаешь, где это?

— Бей-Сити?.. Да. Городок на Джорджиан-Бей, так? Миль сто к северу отсюда. Ага… У них еще знаменитый парк. Я был там прошлым летом. А чего тебя туда занесло?

— Я здесь раньше жил. А сейчас приехал навестить отца. И моя дочь здесь. Так вот она попала в беду. Она и ее приятель. Полиция застукала их с гашишем.

— Что? Нагишом?

— Да нет же… гашиш… травка… марихуана… наркотики…

— А-а… вот мать честная! И что же? Они упекли твое чадо в кутузку, так?

— Так.

— Эти детишки, чтоб они были здоровы! Никакого житья от них нет. Слава богу, я этой смурнячке Бланш никого не приделал. Мне ее Хауэрда хватило по горло. Этот придурок все время попадал в какие-то истории. То и дело звонил мне среди ночи из полицейского участка где-нибудь на окраине. Однажды подцепил какого-то солдата в барс — такое завертелось! О, господи… Я полиции каждый раз говорил: я ему не отец, а отчим… Понимаете: отчим!

Харви со своими рассказами! Лэндон перевел дыхание.

— Харви, мне нужно полторы тысячи, чтобы вытащить их под залог.

— Полторы тысячи! Хорошенькая круглая цифирка! Фредди…

— Да, да, это куча денег. — Он подождал, посмотрел, как от его дыхания мутнеет стекло. — Я знаю, сейчас наскрести такую сумму не просто, но неохота оставлять их там до понедельника. Вид у этой тюряги довольно поганый.

— Да, понятно… Сейчас, дай сообразить. Им нужны наличные, или чек возьмут?

— Боюсь, наличные.

— Слушай, дома у меня столько нет…

— Да я на это и не рассчитывал… — Он ставит старого друга в неловкое положение. От смущения Лэндон залился краской. Но Харви продолжал говорить.

— Но, пожалуй, я смогу занять их у этого сукина кота — моего управляющего банком. Только тебе придется приехать. У меня вечер занят.

— Ну ясное дело, приеду. Пару часов езды.

— Погоди… погоди минутку… — Лэндон ждал. Харви продумывал какую-то комбинацию. — Есть вариант получше. — Телефонистка сказала Лэндону, что оплаченное время кончается, и он быстро сунул в прорезь несколько монет по двадцать пять и десять центов. Харви говорил прямо сквозь эту металлическую музыку, и Лэндон напряг слух. — Есть знакомый адвокат в Миллвуде. Это же недалеко от Бей-Сити?

— Нет… Примерно миль тридцать, — сказал Лэндон. — К востоку.

— Точно. Так вот, там у меня — знакомый адвокат. Некий Мел Фостер. Пару лет назад я ему подбросил кое-какую работенку. Надо было толкнуть недвижимость. Загородный домишко в их краях. Теперь он мне иногда позванивает…

— И что?

— Интересуется рыночной конъюнктурой. Несколько раз я ему давал хорошую наводку. Так что он у меня в долгу. Я ему позвоню и скажу, в чем дело. Он достанет тебе деньги. Адвокаты! Для них добыть гроши — плевое дело! Может, он сам их привезет и вызволит твое чадо. Заметано?

— Харви, не знаю, как тебя благодарить.

— Перестань. Ты всегда относился ко мне по-человечески, Фредди. Когда у меня были проблемы с этой экстравагантной дамочкой, ты меня слушал. Я так понимаю, эти сестрицы вдоволь попили нашей с тобой кровушки. Хотели сделать из нас мартышек. Да, мы с тобой ошиблись. Но платить за эту ошибку до конца жизни — вот это извините!.. Дай мне пятнадцать минут, чтобы связаться с Фостером, потом звони ему. Номер найдешь в телефонной книге. Если его нет дома, перезвони сюда, еще что-нибудь придумаем. Заметано?