Современная жрица Изиды

На этомъ Годжсонъ оканчиваетъ первую часть своего отчета. Изъ сдланнаго имъ разбора феноменовъ, опубликованныхъ въ „The Occult World“, совершенно ясно, съ какимъ „серьезнымъ и добросовстнымъ“ изслдователемъ мы имемъ дло въ лиц Синнетта, этого „знаменитаго апостола“ новйшей теософіи и главнйшаго защитника Е. П. Блаватской. Но, кром „The Occult World“, для прославленія „madame“, Синнеттомъ издана еще другая книга, носящая названіе: „Incidents in the life of M-me Blavatsky“. Въ ней изображена, на основаніи самыхъ врнйшихъ свидтельствъ, жизнь Елены Петровны. Не трудно, конечно, доказать, что книга эта — есть главнымъ образомъ собраніе разсказовъ о томъ, чего никогда не было. Но пусть первое доказательство этому представитъ сама г-жа Желиховская.

Въ подтвержденіе всхъ чудесъ Е. П. Блаватской, г-жа Желиховская указываетъ пуще всего на Синнетта и приводитъ, не скупясь, его отзывы и мннія о покойной. Между тмъ сама же пишетъ: „…Раньше всхъ пріхалъ Синнеттъ съ кипой корректурныхъ листовъ печатавшейся книги его «Incidents in the life of M-me Blavatsky». Въ томъ, что въ ней приписывалось свдніямъ отъ меня полученнымъ, я нашла нкоторыя неточности, которыя исправила; но, къ удивленію моему, эта корректура не пошла въ прокъ, такъ что я не могу въ книг признать очень многаго изъ того, что будто бы я сама разсказывала («Русское Обозрніе», 1891 г., декабрь, стр. 591).

Вотъ такъ достоврный свидтель! Этими строками г-жа Желиховская отлично показываетъ, «какъ писалась и пишется исторія» друзьями и поклонниками Е. П. Блаватской. Въ этомъ случа, видите ли, Синнеттъ «наплёлъ» на г-жу Желиховскую, и она отъ него защищается; но есть еще другой случай, когда она сама себя обвиняетъ и наказываетъ, подобно гоголевской унтеръ-офицерш. Десять лтъ тому назадъ она выпустила въ свтъ брошюру «Правда о Е.П. Блаватской», а теперь («Русское Обозрніе», 1891 г., ноябрь, стр. 249) признается, что въ этой правд… не заключалась правда!!

Въ конц концовъ г-жа Желиховская наповалъ убиваетъ свою покойную сестру и Синнетта, столь много послужившаго ей для ея статей. Разсказывая о томъ, что было посл кончины Елены Петровны, она пишетъ: «Г-нъ Синнеттъ очень убжденно излагалъ свои теоріи въ такомъ смысл, что духъ Е. П. Блаватской, въ данную минуту, могъ быть переселенъ даже не въ новорожденнаго, а прямо въ здоровое тло отрока или юноши и въ такомъ случа ни минуты не терять своего сознанія и памяти. Всмъ она, понятно, не откроется, во избжаніе излишняго соблазна, — но нкоторые избранные (онъ самъ вроятно первый?) каждый мигъ могутъ надяться ее вновь обрсти!..» (Русское Обозрніе, 1891 г., декабрь, стр. 616). И это одинъ изъ самыхъ видныхъ дятелей Теософическаго Общества, первый, посл Блаватской, провозвстникъ «новаго ученія», которымъ г-жа Желиховская заманиваетъ своихъ соотечественниковъ!

XV

Вторая часть «Отчета» м-ра Годжсона составляетъ весьма интересное дополненіе къ первой части и заключаетъ въ себ, такъ сказать, окончательныя, несомннныя доказательства обмановъ, производившихся Е. П. Блаватской. На первомъ мст является подробнйшая и тщательнйшая экспертиза (съ приложеніемъ факсимиле) писемъ Блаватской и Кутъ-Хуми, наглядно и неоспоримо устанавливающая фактъ, уже достаточно понятный читателямъ, а именно, что представленныя Куломбами письма, содержаніе которыхъ приводится въ первой части «Отчета», суть письма подлинныя, написанныя весьма характернымъ почеркомъ Е. П. Блаватской, со всми неподражаемыми оттнками ея своеобразнаго слога, и заключающія въ себ указанія на дйствительно бывшія обстоятельства и событія, что, какъ видли читатели изъ первой части «Отчета», добросовстно разслдовано Годжсономъ.

Относительно писемъ за подписью махатмы Кутъ-Хуми, экспертиза привела къ заключенію, что большинство этихъ писемъ написано также Е. П. Блаватской. Т же изъ нихъ, которыхъ она, по обстоятельствамъ, не могла сама написать, — оказываются произведеніями ея пособника, индуса Дамодара. Очевидно, Блаватская и Дамодаръ выработали вмст «условный почеркъ Кутъ-Хуми»; но все же этотъ почеркъ, однообразный въ общемъ своемъ характер, являетъ, въ нкоторыхъ письмахъ, значительную разницу и особенности, свойственныя почерку Дамодара. И такія письма оказываются именно тми, которыхъ не могла, вслдствіе своего отсутствія, написать Блаватская; но которыя весьма легко могъ написать Дамодаръ.

Къ числу подобныхъ писемъ относится письмо Кутъ-Хуми, представленное Дамодаромъ во время пребыванія Блаватской и Олкотта въ Европ, когда адіарскій совтъ теософическаго общества вздумалъ изгонять изъ своей среды Куломбовъ. Письмо это, за подписью Кутъ-Хуми, явилось въ защиту г-жи Куломбъ, что не помшало однако, боле чмъ черезъ мсяцъ (т. е. когда Блаватская, узнавъ объ адіарскихъ событіяхъ, могла снестись съ Индіей) появиться другому письму, за подписью махатмы М. (т. е. Моріи), обвинявшему Куломбовь и предостерегавшему отъ нихъ членовъ совта, причемъ мудрйшій и всепроникающій махатма оказался незнающимъ самыхъ простыхъ обстоятельствъ того времени. Во второй части «Отчета» подробно разсказаны вс эти курьёзы, приложены вс «оправдательные документы» для первой части и, наконецъ, помщено личное заключеніе Годжсона относительно вообще всего, имъ изслдованнаго. Онъ останавливается на слдующихъ четырехъ утвержденіяхъ:

1) Главные свидтели существованія «махатмъ», — Блаватская, Дамодаръ, Бавани Шанкаръ, Баваджи, — сдлали завдомо ложныя показанія по другимъ обстоятельствамъ этого дла, а потому на слова ихъ и увренія никакъ нельзя полагаться.

2) Экспертиза почерковъ доказываетъ, что Кутъ-Хуми и Моріа — лица вымышленныя, несуществующія на самомъ дл.

3) Ни одинъ изъ феноменовъ, извстныхъ Годжсону, не можетъ почесться серьезнымъ, и свидтели ихъ постоянно путали, а въ нкоторыхъ случаяхъ очевидно намренно лгали въ своихъ показаніяхъ.

4) Не было ровно никакихъ подтвержденій «чудесъ»; напротивъ того — извстные Годжсону и провренные имъ факты только доказывали обманы.

На этомъ, какъ мн кажется, Годжсону слдовало бы остановиться, такъ какъ задача его представлялась обстоятельно и добросовстно имъ исполненной. Хотя отчетъ его нсколько растянутъ и вообще, съ вншней стороны, составленъ не совсмъ умло; но внутреннее его содержаніе вполн удовлетворительно. Вс факты собраны, всесторонне изслдованы и обманы Е. П. Блаватской и ея пособниковъ доказаны неопровержимо. Но Годжсону этого показалось мало. Онъ пожелалъ высказать, помимо изслдованныхъ имъ фактовъ, свое окончательное сужденіе о создателяхъ Теософическаго Общества, — Блаватской и Олкотт,- и тутъ сдлалъ дв весьма крупныя ошибки. Онъ ставитъ вопросъ: что же побудило Блаватскую организовать цлый рядъ всевозможныхъ обмановъ? — и отвчаетъ такъ: многіе подумаютъ пожалуй, что это просто болзненная манія, id'ee fixe созданія «новой религіи»; но близкое знакомство съ характеромъ Блаватской доказываетъ несостоятельность такого предположенія. Дйствовала ли она вслдствіе корыстолюбія? — нтъ, онъ считаетъ такое обвиненіе еще боле неосновательнымъ, чмъ первое предположеніе. Не думаетъ онъ также, что она жаждала извстности и славы. Въ чемъ же тутъ дло? а вотъ въ чемъ: «она русская шпіонка!» — ршаетъ онъ.

Однако это надо доказать, доказать точно такъ же, какъ онъ доказалъ ея поддлки феноменовъ и всякіе другіе обманы, а доказательствъ у него нтъ никакихъ, ибо нельзя считать доказательствами приводимые имъ обрывки ея писаній, изъ которыхъ ни одинъ серьезный человкъ не въ состояніи вывести подобнаго заключенія. Но на что неспособенъ серьезный человкъ вообще, на то способенъ самый даже серьезный англичанинъ — разъ только произнесено слово: «русскій шпіонъ въ Индіи». Я увренъ, что Годжсонъ совершенно искренно остановился на своемъ предположеніи и въ немъ утвердился, что ему совершенно искренно поврили члены «Лондонскаго общества для психическихъ изслдованій», а за ними и весьма многіе англійскіе люди.

Тмъ не мене эта искренность ничуть не уничтожаетъ грубой ошибки, въ которую впали Годжсонъ и «психисты». Е. П. Блаватская не была шпіонкой, и я говорю это вовсе не потому, что считаю ее неспособной на подобную роль, а потому, что осенью 1885 года (т. е. тогда, когда разслдованіе Годжсона было уже окончено и отчетъ его, со всми заключеніями, печатался) «она страстно желала сдлаться тайнымъ агентомъ русскаго правительства въ Индіи». Если она «желала быть» — значитъ «до того времени не была». Какимъ образомъ я узналъ это — разскажу въ своемъ мст, а подъ конецъ моего разсказа дойду, естественно, и до вывода изъ него, то-есть до вопроса о томъ, что могло подвигнуть нашу «современную жрицу Изиды» на всю ея печальную дятельность.