Современная жрица Изиды

Если заключеніе Годжсона по поводу мнимаго шпіонства Блаватской, несмотря на всю его бездоказательность, можно все же почесть искреннимъ и объяснить англійской склонностью всюду видть русскихъ шпіоновъ, — то гораздо уже трудне найти «приличное» основаніе его сужденія объ Олкотт. Онъ до конца упорно объявляетъ «полковника» невиннымъ глупцомъ, а не пособникомъ Блаватской въ ея различныхъ обманахъ, и въ то же время приводитъ такіе факты, посл которыхъ внимательный читатель «Отчета» непремнно долженъ вынести ясное убжденіе въ томъ, что Олкоттъ и лгунъ и плутъ, несмотря на свою глупость. Эти приводимые факты завдомо ложныхъ показаній президента Теософическаго Общества и его участіе въ «феноменахъ», поддльность которыхъ тутъ же неопровержимо доказывается, рядомъ съ голословными заявленіями о его невинности, — производятъ довольно странное впечатлніе. Приходится невольно заподозрить въ Годжсон какое-то своего рода непонятное въ такомъ дл «джентльмэнство», по которому онъ хочетъ спасти хоть кого-нибудь изъ разоблаченной имъ клики обманщиковъ. Во всякомъ случа услуга, оказываемая имъ «полковнику», неумстна и сшита блыми нитками.

Къ отчету Годжсона «Лондонскимъ обществомъ для психическихъ изслдованій» приложены слдующіе документы:

1) Оффиціальное удостовреніе извстнаго эксперта Нетсерклифта относительно почерка Блаватской во всхъ представленныхъ ему письмахъ.

2) Показаніе теософа Гюббе Шлейдена о полученіи имъ письма махатмы при такихъ обстоятельствахъ: Онъ халъ съ Олкоттомъ изъ Эльберфельда въ Дрезденъ и жаловался ему на то, что всю жизнь его преслдуютъ неудачи и несчастія. Посл этого разговора онъ поднялся съ мста, чтобы отдать свой билетъ кондуктору, а Олкоттъ говоритъ: «Смотрите — за вами письмо!» Письмо оказалось отъ махатмы Кутъ-Хуми и заключало въ себ «утшенія», а также отвтъ на письмо Гюббе Шлейдена къ махатмамъ, адресованное имъ нсколько дней передъ тмъ на имя Блаватской. Такой отвтъ, по разсчету времени, не могъ еще, какъ онъ увренъ, получиться. Впослдствіи Блаватская говорила, что она никогда не получала этого его письма; но самъ Гюббе Шлейденъ писалъ Майерсу: «Г-жа Блаватская увряла меня, что въ полученномъ ею моемъ письм не было тхъ вопросовъ, на которые мн отвтилъ махатма Кутъ-Хуми». Значитъ, все же письмо она получила и только изъ него вопросы…. испарились. Вотъ такъ обстоятельный и толковый свидтель!

3) Показаніе Рудольфа Гебгарда. Онъ рекомендуетъ себя хорошимъ фокусникомъ и затмъ разсказываетъ, увряя, что это не былъ фокусъ, какъ у нихъ въ Эльберфельд, въ гостиной, упало съ картины на рояль письмо махатмы къ Гебгарду-отцу, отвчающее на только-что задуманное имъ. Это задуманное было однако заране извстно ему, Рудольфу, также какъ и то, что отецъ непремнно объ этомъ именно и задумаетъ. Если это было извстно Рудольфу, то могло быть извстнымъ и Блаватской, которая отлично умла вывдывать все, что ей оказывалось нужнымъ. Слдуетъ отмтить, что на обложк этого письма значилось: «Господину консулу Гебгарду» — махатма очевидно хорошо зналъ, какое удовольствіе онъ доставитъ хозяину дома, гд жила Блаватская, этимъ величаніемъ. Дло въ томъ, что Гебгардъ, сходившій съ ума отъ честолюбія, ужасно кичился своимъ званіемъ персидскаго консула въ Эльберфельд и, путемъ всякихъ жертвъ, полученнымъ маленькимъ своимъ орденомъ.

4) Показаніе неизвстной дамы о таинственнымъ способомъ полученномъ ею не мене таинственномъ письм. Если показанія лицъ, называющихъ себя полнымъ именемъ, не выдерживаютъ никакой критики, то это анонимное повствованіе не можетъ, конечно, имть никакого смысла.

5) Показаніе Падша (индуса) объ «астральномъ» появленіи Дамодара, котораго, однако, «никто изъ присутствовавшихъ, кром Блаватской, не видлъ».

6) Мой разсказъ о моемъ сновидніи въ Эльберфельд съ заявленіемъ, что я считаю его не имющимъ ровно никакого отношенія къ чему-либо таинственному.

7) Показаніе г-жи Гебгардъ о томъ, что она, на яву, среди бла дня, во время митинга Теософическаго Общества въ Лондон, увидла махатму Моріа, котораго не видлъ, однако, никто изъ присутствовавшихъ кром Блаватской, Олкотта и Могини, то-есть «самыхъ достоврныхъ лжесвидтелей», къ числу которыхъ, посл этого показанія, неизбжно приходится причислить и г-жу Гебгардъ.

8) Это приложеніе настолько интересно, что я приведу его въ дословномъ перевод:

Въ іюл 1879 г., вскор посл того, какъ теософъ м-ръ Массэй выразилъ г-ж Блаватской желаніе, какъ свое, такъ и другихъ членовъ Лондонскаго Теософическаго Общества, имть доказательства существованія «махатмъ», онъ нашелъ въ записной книг Общества письмо, адресованное къ нему и яко-бы полученное отъ одного изъ «братьевъ». Г-жа Блаватская въ это время была въ Индіи. Это открытіе было сдлано на квартир одного изъ членовъ Общества, бывшаго въ то время непрофессіональнымъ медіумомъ, и у котораго записная книга находилась на сохраненіи. Книга была принесена м-ру Массэю медіумомъ вслдствіе какого-то дла Общества. Медіумъ будетъ здсь обозначенъ черезъ букву X., а его «контроль» (духъ, имющій съ нимъ постоянное общеніе) — черезъ Z.

Въ ма 1882 г. м-ру Массэю показали письмо, адресованное X., (который въ это время уже не жилъ въ Лондон), написанное почеркомъ г-жи Блаватской, помченное 28-го іюня 1879 г. и находившееся въ конверт, на которомъ былъ лондонскій штемпель отъ 21 іюля 1879 г. Онъ снялъ копію съ первой части этого письма, которая и слдуетъ:

«Мой добрый другъ, помните ли вы то, что Z. сказалъ или врне общалъ мн? Что когда бы въ этомъ ни нуждались, онъ всегда будетъ готовъ передать письмо, оставить его на стол Массэя, въ его карман или какомъ-нибудь другомъ потаенномъ мст? Ну такъ вотъ теперь крайняя необходимость въ такомъ проявленіи его могущества. Пожалуйста попросите его взять прилагаемое письмо и положить его въ карманъ М. или какое-нибудь другое еще боле потаенное мсто. Но Массэй не долженъ знать, что это Z. Пускай его думаетъ все, что ему угодно, только бы не подозрвалъ, что вы были около него съ Z., готовымъ служить вамъ. Онъ довряетъ вамъ, но не Z.

Точно также если бы ему удалось угостить LL. какимъ-нибудь восточнымъ выраженіемъ любви, это было бы очень хорошо, но ни одинъ изъ нихъ не долженъ подозрвать Z., а потому дло это выходитъ немного трудне, чмъ если бы оно случилось на одномъ изъ вашихъ сеансовъ…»

М-ръ Массэй не могъ въ то время снестись по этому поводу, какъ онъ иначе бы сдлалъ, съ г-жою Блаватской или X. (ни съ однимъ изъ нихъ, сверхъ того, онъ не былъ уже въ переписк) и не раньше, какъ черезъ нсколько мсяцевъ — осенью 1882 г., когда обстоятельства, въ которыхъ находилось Общество, требовали, по его мннію, разъясненія этого факта, онъ частнымъ образомъ сообщилъ о немъ нкоторымъ изъ своихъ друзей.

Достойно замчанія, что письмо, посланное г-жей Блаватской м-ру Массэй 2 іюня 1879 г., четыре дня спустя посл того числа, которымъ помчено письмо къ Х., написано съ цлью сказать, что лондонскіе послдователи Теософическаго Общества не должны разсчитывать на феномены, и съ цлью объяснить причину этого. Она говоритъ въ немъ: «я передаю вамъ, какъ фактъ, что желанія лондонскихъ послдователей были предметомъ серьезнаго совщанія между нашими Братіями. Нкоторые изъ нихъ уже склонялись удовлетворить вашему желанію относительно феноменовъ……. Но въ конц концовъ было единогласно ршено, что поступить такъ — значило бы унизить Общество и помочь лживымъ теоріямъ спиритуализма». Этимъ какъ бы отрицается знаніе письма, найденнаго въ записной книг. М-ръ Массэй старался получить на этотъ счетъ какія-нибудь объясненія отъ г-жи Блаватской, но безуспшно.

Не ране мая 1884 г., получивъ письмо отъ г-жи Блаватской, первое посл нсколькихъ лтъ и касавшееся постороннихъ вещей, — м-ръ Массэй послалъ ей копію съ той части письма къ X., которую онъ переписалъ, и получилъ въ отвтъ удостовреніе, что она была авторомъ относившагося къ нему отрывка. Вотъ выдержки изъ ея письма:

Энгьенъ. Пятница.

«Все, что я теперь имю честь сказать вамъ, это — даю вамъ въ томъ мое теософическое честное слово — 1) что я авторъ только первой части письма, которое вы приводите, т. е. нсколькихъ спшныхъ строчекъ къ X., посл полученія письма, адресованнаго вамъ и полученнаго мною въ Гиргаум, Бомбей, въ которыхъ я просила X. напомнить Z. объ его общаніи и доставить вамъ письмо какимъ-либо способомъ, только бы оккультнымъ. Строчки, написанныя мною, начинаются со словъ: „мой дорогой другъ“ и кончаются: „онъ вритъ вамъ, но не Z“. Все, что за этимъ слдуетъ — мною никогда писано не было, и я никогда ничего объ этомъ не знала, что бы вы противъ этого ни говорили. Невинно ли все остальное или нтъ, и въ состояніи ли вы понять, съ какой цлью все это состряпано — для меня все равно. Я этого не писала и для меня этого достаточно, а какъ вы къ этому относитесь — для меня безразлично. Что-за дьяволъ можетъ быть этотъ „LL“ неважно; учителя очевидно не желаютъ, чтобы я разгадала продлку. Все, что я знаю — это что здсь поддлка, какъ уже было и будетъ поддлано много вещей и, какъ я думаю, въ вашу пользу. Я уже давно позабыла и думать объ этомъ письм, а теперь его ясно вспоминаю во всхъ подробностяхъ. Когда Олкоттъ говорилъ мн о немъ, я не могла ясно его вспомнить — теперь же я вспомнила…. Ну а затмъ къ длу. Что вы нашли такого непростительнаго и предосудительнаго въ этой первой части моего письма, которая по вашему мннію и обвиняетъ-то меня? У меня можетъ быть недостаетъ, въ томъ смысл какъ вы понимаете, чести, самой простой нравственности и, въ такомъ случа, все, что я могу вамъ сказать: это такъ съ вашей точки зрнія, но не съ моей. Я никогда и не имла, когда писала вамъ, ни малйшаго желанія обмануть васъ. Или вы называете умолчаніе о фактахъ, о которыхъ не имешь права говорить — обманомъ?

Письмо, переданное вамъ, было подлинно, авторомъ его былъ самый настоящій „братъ“, какой когда-либо жилъ; оно было получено мною чудеснымъ способомъ въ присутствіи двухъ теософовъ, которые спросили меня, что это такое? — и которымъ я отвтила, что это не ихъ дло. Разв я ихъ также обманывала? Мн было приказано доставить письмо вамъ, но не сказано какъ: это предоставлено было на мое усмотрніе. Я спросила Олкотта, какъ бы переслать письмо къ вамъ, и онъ сказалъ, что не знаетъ; и это онъ вспомнилъ объ Z. говоря: „не могли ли бы вы переслать письмо къ нему тмъ же путемъ, какимъ оно пришло, и пусть онъ тогда передастъ его Массэй, если вамъ такъ трудно послать письмо прямо? — Я, помню, сказала ему, что это было трудно и что я попрошу Z. подбросить его куда-нибудь. Я не знаю, понялъ ли онъ меня, а если и понялъ, то уже давно все перезабылъ. Но я помню, что мысль о Z. пришла мн въ голову черезъ его посредство….. И зачмъ бы я, наконецъ, старалась обмануть васъ въ то время? Васъ, имвшаго ко мн полное довріе, васъ, такъ много писавшаго въ „Theosophist“, васъ, котораго я такъ гордилась видть въ числ членовъ Общества, васъ я могла бы обмануть, какъ профессіональный медіумъ!…. сказать, что въ факт этого письма я сознательно хотла васъ обмануть, — это-то и есть самая адская ложь — отъ кого бы она ни шла. Учителя запретили мн помогать вамъ въ вашихъ сношеніяхъ съ медіумами, поощрять ихъ даже по отношенію къ X., изъ боязни, что вы никогда не научитесь различать феноменовъ оккультныхъ отъ спиритическихъ; и вотъ вслдствіе этого, вмсто того, чтобы написать вамъ — „отправьтесь къ X. и вы получите черезъ посредство Z. письмо отъ одного шотландскаго Брата“ — я поступила такимъ образомъ. То, что я ничего не видла въ этомъ ужаснаго, какъ тогда, такъ и теперь, доказываетъ только, что я не воспитывалась въ Лондон и что наши понятія о честномъ и безчестномъ разнятся…..“

Въ этомъ письм нужно обратить особенное вниманіе на три пункта. Во-первыхъ, та часть письма, которую г-жа Блаватская признаётъ за дйствительно написанную ею, ясно указываетъ на желаніе выдать м-ру Массэй за проявленіе могущества махатмъ такой феноменъ, который, какъ она отлично знала, не имлъ къ нимъ ни малйшаго отношенія. Во-вторыхъ, все письмо къ X., насколько оно приведено выше, позволяетъ сильно заподозрить ее въ желаніи произвести феноменъ самымъ обыкновеннымъ и простымъ способомъ. Это подозрніе еще усиливается въ части письма, не относящейся къ м-ру Массэй. Вслдствіе этого, способъ дйствія г-жи Блаватской таковъ, что она признаетъ за свою ту часть письма, которую она, повидимому, надется достаточно удовлетворительно объяснить м-ру Массэй, а отъ другой отказывается. Точно такъ же она поступаетъ и въ дл переписки ея съ Куломбами. Въ третьихъ, ея объясненіе, хотя и остроумное, не вполн допустимо, потому что невозможно объяснить: 1) почему она не послала письмо „брата“ м-ру Массэй прямо по почт, если только она не желала уврить его, что оно доставлено ему оккультнымъ способомъ; 2) отчего она не сдлала о немъ ни малйшаго намека, когда писала м-ру Масеэй 2 іюля 1879 г. относительно писемъ и феноменовъ, и такъ положительно увряла, что никакого феномена не будетъ, если, опять-таки, она не желала уврить его, что не иметъ ко всему этому ни малйшаго отношенія и что письмо не прошло черезъ ея руки; и 3) какимъ образомъ „братъ“ въ Шотландіи былъ бы такъ незнакомъ съ географіей или съ оккультными способностями г-жи Блаватской, что послалъ бы письмо къ м-ру Массэй въ Лондонъ черезъ Бомбей, вмсто того, чтобы просто опустить его въ ближайшій почтовый ящикъ. Затмъ можно замтить слдующіе дальнйшіе факты:-1) что „К. X.“ въ письмахъ, которыя мы видли у м-ра Массэй, признавалъ и защищалъ авторство г-жи Блаватской въ той части письма, которую она сама впослдствіи признавала, и отрицалъ ту часть, которую она отрицала. 2) что Х. категорически утверждалъ м-ру Массэй, что не зналъ ровно ничего о письм г-жи Блаватской и точно также не видалъ письма, заключеннаго въ этомъ письм, раньше того, какъ оно было найдено м-мъ Массэй въ записной книг. 3) что „К. X.“ въ письм, виднномъ м-мъ Массэй, старается устранить это противорчіе тмъ, что X. могъ получить письмо находясь въ медіумическомъ транс.