"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Видимо, я снова подошла к развилке. Возможно, последней.

Микки потер переносицу.

— Всегда можно измениться. Стать как бы другим человеком, — сказал он.

Если бы это было так просто.

— Я не умею расставаться, — проговорила я.

Речь же об этом, да? Если Микки узнает правду, он будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь.

— Иногда бывает приятно что-то завершить, — сказал он. — И перейти к чему-то совсем новому.

— Фабиан… э-э… так не считает…

Где же я с ним ошиблась? Или, может, дело в наследственности? Его отец ненавидел женщин и вел себя как настоящая свинья. Видимо, генетику не победить.

— Если бы не Фабиан, я давно бы уехала из Чёпинге, — сказала я. — Но он не выносит перемен.

Сколько будет молчать Белла? С большой вероятностью она уже рассказала все Бьянке. Ее ярость будет нечеловеческой.

— А что Петер? — спросил Микки. — В последнее время я его здесь не видел.

— Он ушел, — ответила я. — Надеюсь, навсегда.

Микки молчал, но все и без слов было ясно по его глазам.

— Находить мужчин, которые мне не подходят, — это мой самый яркий талант, — сказала я. — Выбери я кого-нибудь вроде тебя, моя жизнь была бы немного легче.

Он положил руки на колени. Глаза его затуманились, голос стал тихим.

— Я люблю Бьянку. И я никогда не хотел давать тебе повода думать что-то другое. Прости. — Он отвел глаза в сторону.

— Я никогда и не думала, — сказала я.

Внутри меня все кричало от острого чувства вины. Все равно все узнают правду.

— А бегство не помогает, — сказал Микки. — Я тоже пытался.

Он вдруг посмотрел мне в глаза.

Это было доверие.

— Я знаю, — сказала я. — Я слышала о том, что случилось в Стокгольме.

— Что? Где ты это слышала?

— Ты же знаешь, как тут все устроено, — ответила я.

Микки смиренно улыбнулся, покачал головой и спросил, что конкретно я знаю.

— Никаких подробностей. Только что тебя уволили из-за того, что ты избил ученика.

Его плечи опустились, и весь он словно погас.

— Я неверно оценил ситуацию. Один физически сильный парень бил нескольких младшеклассников, и я вмешался. Закричал, чтобы он прекратил, но он вел себя как сумасшедший. В конце концов я прыгнул на него и повалил на землю. Он неудачно упал, сломал запястье и лишился одного зуба.

По словам Улы, все было не так.

Я вспомнила историю с Анди и то, как Микки заступился за Фабиана.

— Это был несчастный случай, — попыталась утешить его я. — Ты поступил правильно. Ты же не должен был стоять и спокойно смотреть, как он дерется?

Я почему-то не решалась спросить о тех парнях в гараже. Ула наверняка и тут все преувеличил.

— Но потом я узнал, что парня, с которым я вступил в борьбу, много лет травили одноклассники, — тихо сказал Микки. — Его избивали, в него плевали, унижали самыми страшными способами, которые только можно представить. И вся школа, видимо, об этом знала.

— О господи!

Все намного хуже, чем я думала. Я вдруг увидела Микки по-новому. Таким, каким он был. Человеком, чьи добрые намерения привели в итоге к страшным последствиям. Да, от таких мук не убежишь.

— После нескольких лет издевательств мальчишка решился наконец дать отпор хотя бы младшим, когда те начали его доставать. И ему это удалось, но тут появился я и сломал ему руку.

— Но ты же не знал!

— Я должен был знать. Все остальные знали. Я попытался объяснить и попросить прощения, но ни мальчик, ни его родители меня даже слушать не захотели.

— Как ужасно.

Микки подался вперед. Лунный свет очертил его профиль, живая изгородь позади нас шелестела под легким дуновением ветерка.

— А через три недели он покончил с собой. Ему было всего тринадцать.

Кошмар. И поразительно, что в последнее время я боялась, что Фабиан поступит так же.

Микки закрыл руками лицо, а я осторожно положила руку ему на спину.

— После этого я уговорил Бьянку переехать в Сконе. Я бежал от всего.

Я даже представить не могла, что мы с ним так похожи.

— Странно, — проговорила я. — Когда Фабиан родился, я думала только о том хорошем, что нас ждет. Представляла, как он будет расти счастливым. И упорно закрывала глаза на все остальное. На трудности.

— Это очень по-человечески, — отозвался Микки.

Наверное, он прав. Но жить с закрытыми глазами я больше не хотела. Еще был шанс все спасти. Разумеется, я сочувствовала Белле и осуждала Фабиана за то, что он совершил. Но если правда вскроется, между мной и Фабианом возникнет трещина, которую невозможно будет устранить никогда. А когда вопрос стоит так, надо защищать себя и свою семью.

— Микки, я слишком много пью. Я больше не могу это контролировать.

Он выпрямился, и я убрала руку.

— Тебе могут помочь. Профессионально.

Он, конечно, и раньше об этом знал. Обитатели Чёпинге меня наверняка обсуждали.

— Но что будет с Фабианом? Если я на несколько недель лягу в клинику? Куда ему деваться?

— Должен быть какой-то выход, — сказал Микки. — Хочешь, я поговорю со школьным инспектором?

— Нет!

Ни в коем случае.

— Я просто хотела, чтобы ты знал. Если однажды нас здесь не окажется, значит я снова сделала то, что и всегда.

— Жаклин, ты никуда от себя не убежишь. Куда вы поедете? Лучше позвони в социалку, там помогут.

— Фабиан меня никогда не простит. Если он окажется в приемной семье или каком-нибудь приюте, это будет самое страшное предательство с моей стороны. Он просто никогда больше со мной не заговорит.

Микки знал, что так и будет. Он достаточно хорошо изучил Фабиана, чтобы это понимать.

— Я бы хотел вам как-то помочь, — сказал он.

Его уверенность в том, что он может спасти мир и все исправить, иногда раздражала. Но сейчас я с теплотой приняла его заботу.

— Представляешь, если бы мы встретились, когда я была моложе? До всего этого, — произнесла я.

Закидывая руки за голову, я случайно задела его плечо. У меня защекотало в животе.

— Если бы мы встретились, когда ты была моложе, ты бы даже не посмотрела в мою сторону, — сказал Микки.

— И то верно. Увы.

Его глаза блестели в ночи, как звезды. Луна захватила половину неба, и на Горластой улице пахло волшебством. Я посмотрела на его губы.