"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

– А что насчет девушки с бензозаправки?

– Так, невинное развлечение.

– А Санделль, Грёнберг?

– Чертовы шуты!

– Как ты проник в номер Санделля?

В глазах Бергстрёма отразилось недоумение, будто он не понимал, почему меня это интересует.

– Ко всем комнатам отеля имеются дубликаты ключей.

– А где ты раздобыл снимок, который подложил в мой почтовый ящик?

Бергстрём покачал головой, он улыбался.

– Тебе не обязательно все знать.

– Оставь Лизен, она ничего тебе не сделала. Высеки меня, в конце концов.

– Ты болтаешь чушь, – усмехнулся Бергстрём. – Мне известно о тебе достаточно, чтобы ославить на всю Швецию. Сам удивляюсь, почему до сих пор не сделал этого. Но мы весело поиграли, правда?

Все мое тело словно кололи микроскопическими иголками. Я почти не сомневался, что теперь смог бы встать на ноги.

Бергстрём снова взял трость и ткнул меня ею в грудь:

– Я придумал, что с вами сделаю. Оставлю в твоей машине на Центральном вокзале.

– Как ты туда нас доставишь?

– Раггар поедет за мной на своей развалюхе.

– Но если ты это сделаешь, я всем расскажу, что видел.

Улыбка стала еще шире.

– А с чего ты взял, что я сохраню тебе жизнь?

Я не ответил.

– Тебе есть над чем подумать, – продолжал Бергстрём.

Я отвернулся.

– Жаль, у нас мало времени, получился бы отличный фильм.

– Кстати, о фильме, – вспомнил я. – Тебя опознали в кадре.

– Меня там не видно, – вытаращил глаза Бергстрём. – Но полька хороша.

Он снова встал возле скамейки Лизен и, примеряясь, приложил трость к ее ягодицам. Лизен поежилась. Бергстрём отступил на полшага.

– Вот так отлично. – Он повернулся ко мне. – Смотри внимательно, может, научишься чему-нибудь.

Он поднял трость над правым плечом и ударил, чуть подавшись в сторону. Раздался свист. Лизен напряглась и вскинула голову.

Бергстрём обернулся на меня:

– Мне все равно, что думает об этом фрёкен Карлберг, но я хотел бы знать твое мнение.

– Ты зашел слишком далеко, – отрезал я.

– А я надеялся, ты оценишь. Ты ведь тоже любишь такое.

– Оставь ее.

– Или тебе больше нравится дрочить перед монитором?

– Хватит!

Трость просвистела в воздухе.

– Фишка в том, что каждый новый удар должен быть сильнее предыдущего, – объяснил Бергстрём. – С таким инструментом это возможно.

– Откройте, полиция! – пробасил за дверью мужской голос.

Бергстрём словно пробудился ото сна.

– Какого черта… – только и успел промямлить он, прежде чем в комнату ворвался толстый мужчина.

Это было последнее, что видел Бергстрём. Мужчина обрушил ему на голову что-то тяжелое, в глаза Бергстрёма брызнул ослепительный свет. Угасал он постепенно, в то время как сам Бергстрём медленно летел в пропасть.

Наконец он повалился спиной на мои колени и на этот раз больше не поднялся.

Из его правого виска текла струйка крови.

Бергстрём, казалось, перестал дышать. Я не двигался.

– Что за черт? – услышал я собственный голос.

– Вот она, твоя благодарность, – отозвался Арне Йонссон.

Он стоял возле меня с клюшкой для гольфа в руке.

– Ты все же нашел ей применение, – заметил я.

Обернувшись, Арне снял с себя плащ и накрыл им Лизен.

– Нечего ей лежать в таком виде, бедняжке.

Я не двигался, придавленный телом Бергстрёма, все больше убеждаясь в том, что он не дышит. Однако проверить не решался.

Арне развязал ремни, освободил Лизен и заметил, что ее губы залеплены скотчем.

– Что за дрянь?

Арне потянул за край ленты, та отошла с хрустом.

– Вам помочь подняться? – спросил он.

Лизен, покачиваясь, встала на ноги. Арне поддерживал ее за плечо.

Ее нижняя губа кровоточила. На запястьях остались следы ремней. Лизен прокашлялась и сплюнула на пол.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался я.

– Бывало и лучше.

Голос Лизен звучал хрипло. Она пожевала губами, будто у нее пересохло во рту, и поплотнее завернулась в плащ Арне.

Он налил ей воды из крана и протянул стакан. Но Лизен пить не стала. Вместо этого прополоскала рот, шагнула вперед и плюнула Бергстрёму в лицо.

Арне придержал плащ и обернул его вокруг ее бедер.

Лизен наклонилась, подняла с пола клюшку для гольфа и, сжимая ее обеими руками, изо всех сил ударила Бергстрёма в грудь.

– Лизен, Лизен, успокойтесь! – попытался я урезонить девушку.

Но клюшка взметнулась снова.

Лизен била по животу, бедрам, шее, лицу…

Тело Бергстрёма вздрагивало, и каждый удар болезненно отдавался у меня в подреберье.

– Мы сможем вытащить его отсюда? – спросил я.

– А он действительно мертв? – засомневался Арне.

Лизен в ужасе расширила глаза:

– Нет! Оставьте этого ублюдка лежать здесь!

– Он мертв, Арне, – заверил я. – Не дышит. Займись лучше Лизен.

Я уселся в кресло. В бок вонзилось не меньше десятка мачете. Дышать было больно, правая лодыжка пульсировала.

«Придется разрезать сапоги, иначе я их не сниму», – подумал я.

– У вас есть какая-нибудь одежда? – спросил Арне Лизен.

Та кивнула, покачиваясь, побрела на кухню и вернулась оттуда с вешалкой, на которую Бергстрём аккуратно повесил ее черные брюки.

– Трусы он засунул в карман, но они все равно изрезаны, – прошептала она.

– Что он с вами сделал? – поинтересовался я.

– Не сейчас, – отмахнулась Лизен.

Она скорчила гримасу, натягивая брюки на бедра.

– Боже, как больно…

– Он приставал к вам?

– Нет, на это он не способен. В детстве мать прижгла ему член сигаретой, с тех пор он не может… Он сам так сказал… Это все, что я знаю.

– Вау! – вырвалось у меня.

Прозвучало по-дурацки.

– А что он еще говорил?

Лизен махнула рукой:

– Не сейчас, Харри. В другой раз.

В глазах у нее стояли слезы. Щеки покраснели и опухли.