"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

— Что-то не так? — забеспокоился комиссар, делая шаг вперед.

Она отступила на два шага назад. Он замер:

— Что случилось, Марианна?

— Не приближайся ко мне, о’кей? Стой, где стоишь!

— Хорошо… Не надо нервничать.

— Почему вы не уходите?

— Я хотел подождать… На всякий случай: вдруг тебе что-то понадобится. Тебе нечего бояться, — заверил он. — Уж точно не того самого…

Марианна сделала вид, будто не понимает намека. Уставилась на выключенный телевизор.

— Я знаю, что с тобой случилось в тюрьме.

Кровь бросилась ей в лицо. Можно подумать, будто эту новость опубликовали в правительственном бюллетене!

— Не понимаю, о чем ты.

— Здесь этого не случится.

Они вышли из комнаты и заперли дверь на ключ.

Выставила себя на посмешище. То-то, должно быть, потешаются надо мной эти подонки! Марианна снова рухнула на кровать. Такую мягкую, что можно в ней утонуть.

Выкурив сигарету, разделась, рассмотрела себя в зеркале, всю целиком, с головы до ног. В первый раз с тех пор, как ей было семнадцать лет. Не прошло и минуты, как Марианна расплакалась.

Как быстро ты постарела, Марианна! Как подурнела… Но ты жива и скоро станешь свободной. Возьми себя в руки!

Она уединилась в ванной. Полицейские и в самом деле предусмотрели все. Полотенца, зубная щетка, паста. Всевозможные средства, источавшие аромат парфюма, свежести, чистоты, роскоши, женственности. Да, это все наверняка приготовила женщина! Мужчине такое невдомек… Она набрала в ванну теплой воды, щедро влила пену, с наслаждением вдохнула тонкий аромат. Ванна… Четыре года Марианна мечтала о ней! Попробовала воду и опустилась туда со сладостной дрожью. Таким волшебным было это чувственное удовольствие, что она снова расплакалась. Щедро намылилась, забыв приобретенные привычки. Не транжирить гель для душа, чтобы хватило до конца месяца. Помывка — десять минут, не больше.

— Вот они, ножки! — воскликнула она и расхохоталась, как девчонка.

Боль во всем теле, то и дело дававшая о себе знать, немного утихла. Марианна расслабилась полностью, с головы до ног. Включила маленький радиоприемник, который прихватила с тумбочки. Переключала со станции на станцию, пока не наткнулась на Джея Кея. Наверняка его последний альбом. Певец совсем не изменился. Марианна увеличила звук. Снова увидела лицо Тома.

Потом она помыла голову шампунем, от которого засвербило в носу. Смыла его теплой водой. У нее не было ни сил, ни желания покидать это уютное, надежное пристанище. Она охотно провела бы полночи в ванне с пеной от «Живанши», а вторую ее половину — в огромной кровати. Слишком просторной для нее одной. Она снова покрутила приемник, поменяла частоту. Все равно она никаких новых композиций не знает. «Кэмел» она взяла с собой и теперь выкурила сигаретку. Покурить в пенной ванне. Мечта! Она не хотела думать о том, что последует, вспоминать, зачем она здесь. Какова цена этой ванны. Этого потрясающего побега. По радио передавали песню из девяностых. Марианна попыталась припомнить слова. Стала напевать. Пользуйся моментом, не думай о завтрашнем дне. Решение найдется… Она распевала во все горло, включив радио на полную громкость.

И вдруг пронзительно завизжала. Комиссар стоял в двух метрах от нее. Остолбенело пялился на новоявленную певицу.

— Черт! Вы хотите, чтобы со мной случился удар? Что вы тут позабыли?

— Извини… Я беспокоился… Вот уже пять минут, как я стучу в дверь… Подумал, вдруг тебе стало плохо.

— Я не имею права принять ванну?

— Имеешь. Но прошло больше двух часов, и…

Время порой откалывает номера! Два часа в камере нескончаемо длятся. Два часа в ванне проносятся стремглав. Особенно если ты не принимала ванну долгие годы. Хорошо еще, что я налила столько пены. Иначе совсем беда.

— Жду тебя в комнате, — добавил полицейский, слегка улыбнувшись.

Он закрыл за собой дверь, а Марианна выключила радио. Завернулась в банное полотенце. Попыталась уложить волосы. Перепробовала все духи, выбрала последние, самые легкие. Потом приоткрыла дверь:

— Хотелось бы спокойно одеться…

— Да, конечно. Я ухожу. Там, в шкафу, есть одежда… Вроде бы твоего размера.

Марианна остолбенела. Одежда? Тут же побежала полюбоваться своим новым гардеробом. Есть во что упаковаться с ног до головы. Снизу и сверху. Она выбрала черные джинсы, серую футболку. Одежка малость великовата. Но чистая и новая. Главное, по ее вкусу! Невероятно, как они все предусмотрели… Марианна заметила платье. Черное, длинное, великолепное. Приложила его к себе. Совсем другая Марианна! Никогда не придется мне это надеть!

Она открыла дверь в комнату. Комиссар терпеливо ждал в коридоре.

— Чего вы хотели?

— Ты проголодалась? У нас есть пицца.

— Настоящая пицца?

— А бывает поддельная?!

— Вот и видно, что вы никогда не хавали на киче!

— Пицца самая что ни на есть настоящая! Ты идешь?

— Иду? Разве я не должна есть в кам… в комнате?

— Думаешь, за одним столом с полицейскими кусок в горло не полезет?

Она прислонилась к дверному косяку.

— Я привыкла есть в одиночестве…

— Я бы хотел, чтобы сегодня ты присоединилась к нам… Нужно поближе познакомиться.

— Захвачу сигареты, — вздохнула она.

— Не нужно… Дидье тебе привез целый блок. Давай поторопись, а то уже сосет под ложечкой! Мы ждем тебя битый час.

Они меня ждут, чтобы вместе пожрать? Вот чудеса! Комиссар пропустил ее вперед, она медленно двинулась по узкому коридору к лестнице. Каждый шаг отдавался в оцепеневшем мозге. Температура резко подскочила. Конечно, ванна чересчур горячая. Эмоции чересчур сильные. Марианна вдруг застыла. Колени подогнулись, она вцепилась в перила. Комиссар прошел вперед.

— Тебе нехорошо? — спросил он каким-то странным голосом, будто пластинка, поставленная не на той скорости.

— Я… Кажется, я сейчас грохнусь в обморок…

Комиссар хотел ей помочь, она вырвалась, несколько грубо. И продолжила путь с поднятой головой, ступая, будто по вате, к большой комнате, где остальные двое уже сидели за столом.

— Супер! Семейный ужин! — пробормотала Марианна сквозь зубы.

Комиссар отодвинул для нее стул, она туда тяжело опустилась. Для начала наглоталась кодеина, чтобы унять пожар в голове. Атмосфера была тяжелая. Марианна уставилась в свою тарелку.

— С тобой часто такое бывает? — спросил Фрэнк, усаживаясь напротив.

— Каждый раз, когда получаю пятьдесят ударов дубинкой по морде…

Лоран расхохотался. Хотя смешного ничего не было.

— Кто тебя тогда выручил? — продолжал допытываться командир.

— Старший надзиратель… Начальник, одним словом.

— Он что же, не участвовал в торжестве? — удивился Лоран.

— Нет. Он человек хороший. Там вообще не было никого из нашего блока… Вертухаи из блока А просочились… Как только начальник узнал, сразу поспешил на помощь…

Наконец ее прекратили мучить вопросами. Дидье прислуживал за столом. Младший по званию, несомненно. Он положил два куска пиццы на тарелку Марианне, которая пристально следила за каждым его движением. Опять нечто давно забытое. Настоящая тарелка, настоящие приборы. Салфетка из ткани, бокал на тонкой ножке. Ее обслуживают почти как в ресторане. Но трудно орудовать вилкой, когда левая рука плохо двигается из-за лубка на пальце. Марианна чуть не свалила пиццу на стол, вздохнула. Тогда Фрэнк положил нож и вилку и стал есть руками. Мужчины сделали то же, и Марианна последовала их примеру. В конце концов, не такие уж они и сволочи.