Совушка
Шрифт:
Керрингтон перекинулся в человека и быстрым шагом направился к сове, безошибочно разглядев её в кустах.
– Покажи!
Велел он и присел перед окровавленной птицей. Осторожно проверил крыло, помрачнел, заметив скол сломанной кости, и недовольно глянул на сову.
– Чего ты полезла сюда?! Да ещё днём!
Оборотница только жалобно ухнула. В противовес злому тону, мужчина бережно взял её на руки и побежал к части. На полпути авилаков подхватил военный автолёт. Эрл только глянул на красные руки Керрингтона и обмякшую сову и сразу же полетел к лазарету.
В этот раз Сидни не теряла сознание. Она видела
Раны на плече хоть и выглядели страшно, но, к счастью, оказались не слишком опасными. Пардус успел перекусить только одну кость, когда ловил сову. Но из-за старого проклятия оборотнице опять же понадобилось время, чтобы всё зажило. В лазарете Сидни навещали сослуживцы. Они были шокированы случившимся, ведь в последний раз пардусы забредали сюда несколько лет назад. Джейкоб Керрингтон тоже приходил. Смотрел на перебинтованную руку девушки и хмурился. А Сидни думала, что он злится на неё.
– Простите, нами Керрингтон! Я понимаю свою вину и готова понести наказание.
Мужчина выпрямился.
– Ты уже сама себя наказала, так что хватит.
– Но вы злитесь!
Джейкоб хмыкнул:
– Конечно, злюсь! На себя! Недоглядел я за тобой...
Девушка расстроилась.
– Всё предусмотреть нельзя!
– Но надо к этому стремиться, - орёл поднялся с табурета и вымученно улыбнулся. – Поправляйся, Сидни! Нам тебя не хватает!
Она слабо кивнула. А когда мужчина уже шагнул за порог, окликнула:
– Нами Керрингтон!.. Спасибо! Если бы не вы, меня бы уже не было.
– Это моя работа.
Джейкоб опустил голову. Но девушка заметила в тёмных глазах затаённую горечь и кулаки, сжатые до белых костяшек. Было ощущение, что авилак сдерживает себя из последних сил.
– Нами?..
– Выздоравливай, Сидни!
Он тряхнул головой и торопливо шагнул за порог.
.
В лазарете оборотница часто вспоминала то утро. Давящую тишину и горячее дыхание пардуса, обжёгшее шею за секунду до укуса. Наверное, неважный из неё всё-таки боец. Не хватает ей скорости реакции и осмотрительности. Не то что Керрингтон! Сова зажмурилась, вспоминая силу орла, его напор, перед которым отступил даже пардус.
– Джейкоб грамотно нанёс первый удар, - пояснил Эрл, когда Сидни поделилась с ним своими мыслями. – С разорванными мышцами и сухожилиями леопард особо не попрыгает и не ударит лапой.
– К тому же пардус был не из числа ханов (кошколаки, обученные военному делу, - Прим. авт.), - отозвался из угла Кевин и снова уткнулся в книгу.
Девушка не сдержала улыбку, вспомнив свою реакцию, когда друзья притащили ей сборник страшных рассказов.
– Это мне? Зачем?
– Ты книжки любишь?.. Вот! На ночь почитаешь!
– Хоррор?
– А что? Интересно же!
Сидни тогда вежливо поблагодарила парней за заботу, а сейчас, глядя на Кевина, увлечённо листающего страницы, поняла, кто у них в части, оказывается, любитель страшилок!
Пребывание в лазарете для совы было хуже пытки. Вынужденное безделье, подавленное настроение и неприятные воспоминания преследовали оборотницу. И когда лекарь позволил выйти на улицу, она
радовалась как ребёнок. Грелась на солнышке и смотрела по сторонам, хотя смотреть было не на что. Служащие в это время занимались делами и не болтались по части.Но однажды сова заметила Керрингтона в компании с незнакомыми мужчинами. Орёл что-то говорил им, показывая то на здание столовой, то на казармы, а гости слушали, сверяясь с бумагами в руках. Когда они повернули к лазарету, Сидни заблаговременно вернулась в палату, чтобы не попасться на глаза.
– Кто это был? – спросила она вечером у Эрла.
– Проверяющие, - подтвердил её догадки приятель.
– Из каких яиц вылупилась такая радость? – насторожилась сова. – Мой случай расследуют?
– Нет. Джейкобу подписали перевод.
– Что?
– Скоро он оставит нас и отправится в Камингаван.
– Как скоро?
– Я не знаю, - пожал плечами оборотень. – Когда подберут нового командира. Или когда закончится контракт у того, кого Джейкоб сменит там.
Эта новость в какой-то мере ошеломила девушку. Она привыкла, что Керрингтон рядом и в случае чего готов помочь, и теперь просто не представляла, как может быть по-другому. У Сидни появилось ощущение, что стена за её спиной рухнула и она осталась одна в чистом поле, продуваемом всеми ветрами!
На следующий день оборотница буквально вымолила у лекаря, чтобы он её выписал, и побежала в штаб, но командира на месте не оказалось.
До вечера Сидни сидела в своей комнате, потерявшись в собственных ощущениях и эмоциях. Она не хотела, чтобы Джейкоб уходил. Рядом с ним было настолько хорошо и спокойно, что девушка чувствовала себя почти счастливой, несмотря на недавнее происшествие с пардусом. Но в случившемся виновата только она, что бы ни говорили остальные.
На следующий день оборотница снова пошла к командиру. И на этот раз он оказался на месте.
– Тебя уже отпустили из лазарета? – мужчина приветливо улыбнулся.
– Как самочувствие?
– Хорошо, - сова нахмурилась, заметив подозрительно пустой стол. – Нами Керрингтон, я слышала, вы уходите от нас?
– Да, - не стал отнекиваться орёл.
– Почему вы не сказали раньше?
– Сидни, прости великодушно, а почему я должен был говорить об этом? – оборотень пожал плечами. – В нужный день я соберу всех и сообщу официально…
Он запнулся, заметив слёзы в зелёных глазах.
– Что ты?.. Что ты, девочка?
– Официально? – повторила сова.
– Я думала… Даже мне не сказали!
Джейкоб погладил её по волосам.
– Особенно тебе!
– Но почему?!
Он отвёл взгляд.
– Потому что не смогу больше молчать! Потому что скажу всё, что думаю и чувствую, а ты опять будешь шарахаться от меня!
Сидни пристально посмотрела на мужчину. Он шумно выдохнул, зажмурился и словно прыгнул с обрыва вниз.
– Я люблю тебя! Люблю почти с первого дня. Даже не думал, что так умею. Но я никогда никого не принуждал и не навязывался. А ты… Такая хрупкая, ранимая в своей отстранённости! Как я мог?.. Я словно твой фамильяр, всегда незримо рядом. Радовался, когда тебе было хорошо, злился, когда ты расстраивалась. Каждая твоя смена настроения задевала и задевает меня, - авилак грустно улыбнулся.
– Я был бы счастлив, если бы ты ответила мне взаимностью, но заставлять… Никогда!