Союз трех

Повернувшись влево, Мэтт заметил еще один дом, стоявший совсем недалеко, в несколько этажей и почти без окон. Из множества башен особенно выделялась одна, в которой, казалось, не меньше шестидесяти метров; наверняка это самая высокая точка острова. Башня заканчивалась серым куполом.

– А этот как называется?

– Какой? Тот?

Казалось, Даг раздосадован. Он почесал в затылке.

– Это замок Минотавра. Но… мы не ходим туда с того самого момента, как началась Буря. И перестали называть его по-старому.

– Почему?

Даг долго собирался с духом, прежде чем ответить:

– Он захвачен.

– Захвачен? Кем?

– Мы не знаем. Иногда оттуда поднимается зеленый дым, и по ночам внутри бродит какое-то непонятное существо.

Мэтт от любопытства замер. Новый мир решительно удивлял его все больше и больше.

– А как вы теперь его называете?

Даг посмотрел на него, потом окинул взглядом похожее на маяк сооружение и коротко бросил:

– Никак, мы стараемся о нем не говорить.

Мэтт понял, почему вначале Даг сказал ему про семь домов, прежде чем братишка поправил его. Он разглядывал мощную крепость. Толстые квадратные башни, минимум окон, да и те больше похожи на маленькие бойницы. Должно быть, внутри очень сумрачно даже днем. Интересно, кому в голову пришла мысль построить такой дом?

– Пойдем-ка, на первый раз хватит, к тому же Тобиас наверняка уже закончил с расчисткой – он умирает от желания тебя повидать.

Даг стал спускаться, и Мэтт последовал за ним, еще раз взглянув на захваченный замок. Ему пришла в голову странная мысль, что этот дом нарочно построили таким, чтобы что-то прятать внутри. Поэтому он так и выглядит: эта высокая башня в замке намного важнее, чем жилые помещения. А что, если целью архитектора было помешать кому-то выбраться оттуда? Да нет, это глупо, никто не стал бы так поступать…

И тут, словно доказывая, что его догадка верна, вдоль одного из маленьких окон скользнула тень.

Мэтт застыл, пораженный: значит, тот, кто прятался там, в глубине этого мерзкого дома, мог наблюдать за ним.

Но как только он собрался сказать об этом вслух, тень исчезла.

17 Панорама острова

Мэтт нашел Тобиаса на первом этаже, в маленькой, изящно обставленной гостиной, обитой красным бархатом и частично обшитой деревянными лаковыми панелями. Там же сидела Плюм. Мэтт горячо обнял ее, и собака радостно облизала мальчика. Она как будто стала еще больше, чем прежде.

Мэтт присел, чтобы немного отдохнуть, и не стал скрывать своего изумления от острова, изобретательности его обитателей и того, как все тут было устроено.

– Даг и его брат сказали мне, что с новым миром стали происходить какие-то изменения, – добавил он. – Можешь мне рассказать об этом?

Тобиас помрачнел, словно туча.

– Ну ладно… Есть всего три типа живых существ, теперь мы это точно знаем, – начал Тобиас. – Три разновидности существ, выживших во время Бури. Мы – дети и подростки, взрослые и…

– Так некоторые взрослые выжили? Значит, тот тип из кондитерской не один? Круто! Детям удалось найти своих родителей?

Тобиас несколько раз отрицательно качнул головой.

– Это вовсе не так круто. После Бури взрослые стали… жестокими. Мы до сих пор не знаем почему. Кажется, они тоже объединились, как и мы, но мы давно их не видим, поэтому не можем сказать, где они, как перемещаются и что делают, но каждый раз, встречая подростков, они нападают. Мы не можем им доверять.

– Хочешь сказать… они не такие, как раньше? Вы в этом уверены?

– Да, Мэтт, ни одному взрослому больше нельзя доверять. Они стали совсем другими. Жестокими и коварными.

– Но как это возможно? Мы знаем, кто они? А наши родители?

– Про них ничего не известно. Никто ничего не знает. Просто некоторые взрослые выжили в Бурю и изменились – вот и все, что нам известно. Они одичали. И… как будто возненавидели нас – подростков и детей.

Мэтт ушел глубоко в себя, и его взгляд стал потерянным. Тобиас дружески похлопал его по плечу.

– Надеюсь… однажды мы снова их увидим, – промолвил Мэтт.

– Мне жаль.

– Вам, наверное, чертовски одиноко?

Тобиас в ответ покачал головой:

– Нет, это не так. Здесь все как в настоящем лагере скаутов. Столько всего приходится делать, что грустить некогда.

Мэтт вздохнул, стараясь подавить боль, заполнившую все тело, прогнать ее из глаз и горла, хотя бы немного смягчить.

– А третий вид? – спросил он. – Ты сказал, что существ всего три вида?

– Жруны. Они сбиваются в небольшие стаи, и мы заметили, что они чрезвычайно ловки и хитры. Не спят где попало и умеют пользоваться оружием.

– Агрессивные?

Тобиас кивнул:

– О да! Даже больше, чем люди! Встречая на своем пути ребенка или взрослого, они пытаются его убить. Взрослые делают не совсем так, они более коварны: похищают детей и эти дети пропадают бесследно.

– Они нас похищают?

– Да, многих. Взрослые нападают стаей и стараются поймать как можно больше детей. Те, кого они схватили, никогда не возвращаются обратно, это все, что мы пока знаем.

– А часто это происходит? – спросил Мэтт.

– Все чаще. Здесь немного спокойнее… нет взрослых, и они пока не нападают на остров. Но в лесу полно опасных существ.

Мэтт вытаращил глаза. Теперь все вправду стало совсем иным. Наверное, если бы он не пережил Бурю и не спасся бегством из Нью-Йорка, он бы не поверил ни единому услышанному слову.

Не вдаваясь в детали, Тобиас рассказал другу о непонятных, внушающих ужас существах, блуждающих по ночам в лесу за рекой. Потом добавил, что во время Бури спаслось довольно много детей – маленьких и постарше. Согласно свидетельствам это были как совсем малыши, так, например, и семнадцатилетние, иногда даже восемнадцатилетние подростки. Выжившие стали собираться в отряды по всей стране. По десять, двадцать, пятьдесят человек. До Тобиаса дошел слух, что где-то есть деревня, в которой живет более сотни подростков!

– Что значит – слух? – спросил Мэтт. – Разве это возможно, если нет телефона, радио, никакой связи?!

– Возможно благодаря долгоходам, – пояснил Тобиас. – Все началось с одного парня с запада, из довольно большого поселка. Он захотел повидать других, узнать, есть ли еще выжившие, и принялся путешествовать по всему штату, от лагеря к лагерю. Он называл себя долгоход – вестник надежды! Его примеру последовал другой мальчик, который направился в противоположную сторону. Затем – еще десятки. Они бродят по всей стране, отыскивают поселения типа нашего и пересказывают нам все новости об уцелевших.