Спасите, мафия!

— И не поспоришь, — ухмыльнулась я, а Принц скомандовал продавщице:

— Мы берем, подержите занавес!

— А повежливей нельзя? — возмутилась та. О, ну, началось… — Я в два раза старше вас! Молодежь пошла — совсем старшее поколение не уважают!

— Я привык уважать не возраст, а силу человека, — ухмыльнулся Бэл, начиная прямо-таки источать опасность и безумие. — А за что мне уважать Вас, неясно.

— Пе… переодевайтесь уже! — заикнувшись, бросила его подопытная лягушка (Фран, почему ты мне вспомнился?), стремясь оставить за собой последнее слово.

— О, всенепременно! — усмехнулся Бельфегор, которого тут же скрыла шторка. — Наконец-то Вы выполнили поручение Принца.

Женщина ничего не ответила и лишь всем своим видом, правда, надежно скрытым от маньяка с садистской лыбой, выражала презрение к нему, молодежи в целом и надменным личностям в частности, а также раздражение на наглых клиентов и бессильную, увы и ах (для нее), ярость.

Я снова отвернулась, наплевав на то, что Бельфегор наверняка вновь съязвит, как только об этом узнает, и вскоре он, видимо, решив оправдать мои «ожидания», съехидничал:

— Ты, пожалуй, и впрямь образец для подражания гимназисткам девятнадцатого века.

— А ты — плейбоям двадцать первого, — парировала я и обернулась.

Бэл сидел на корточках и зашнуровывал свои спортивные сапоги, продавщица же сворачивала его новые брючки с выражением лица: «Чтоб вас всех приподняло, пришлепнуло и асфальтоукладчиком разровняло». Наконец Гений справился с непростой задачкой по обуванию странных сапог и вопросил у продавщицы, выруливая из контейнера:

— И сколько эти брюки стоят?

Я мысленно закатила глаза, думая, что вот она, извечная позиция миллионера — деньги всё равно есть, к чему спрашивать о цене товара заранее? Хорошо хоть, я примерно представляла цены на этом рынке и знала, что больше, чем Маша нам выдала, продавщица вряд ли запросит. Я оказалась права, и Бэл, расплатившись со злющей дамочкой, изъял у нее пакет со своими новыми штанишками. Мы наконец-то пошли к выходу с рынка, и мне было позволено вцепиться в локоть Принца, как бульдогу в мозговую кость. «Мое, не дам» — это было как раз про меня, да и «спаси меня» — тоже, потому как кость собаку от голода всё же спасает… В траурном, ну, или не очень, но всё же молчании, мы, наконец, достигли спасения в виде ворот, и я облегченно вздохнула. Бэл зашишишикал, но я не стала обращать на это никакого внимания и лишь спросила:

— Что делать будем до пятичасового автобуса?

Ответ я знала, и надежды на то, что Гений скажет нечто новое и нестрашное, у меня не было, а потому его слова заставили меня впасть в ступор:

— А чего желает Принцесса?

Я замерла и растерянно на него воззрилась, а затем осторожно спросила:

— Я? Ты хочешь, чтобы я решила?

— А почему нет? — усмехнулся Принц и уставился на меня из-за своей челки-шторы.

Я нахмурилась и, пожевав губами, неохотно выдала:

— Ну, мы же планировали попробовать меня от боязни высоты отучить, а я не привыкла убегать, даже от фобий. Так что, наверное, надо поискать дом с незапертым входом на крышу…

— Ши-ши-ши, ответ верный, — довольным тоном изрек Бэл, и я растерянно на него посмотрела, а затем, вырвав у него свою лапку, возмущенно прошипела:

— Так это лишь проверка была, да?! На самом деле у меня не было права выбора?!

— Почему же? — усмехнулся провокатор. — Был. Выбор есть всегда. Но Принц знал, что Принцесса выберет именно это. Он был в ней уверен.

Я поморщилась. С одной стороны, было приятно, что он в меня верил, а с другой, хотелось дать ему в лоб за то, что он меня так проверял. Но если он в меня и впрямь верил, значит, это и не проверка была вовсе, а, скорее, просто подкол, ну а на это обижаться не в моем характере, и потому я, с обычным тяжким вздохом, снова взяла Бэла под локоть и пробурчала:

— Думай давай, раз ты гений, где бы нам побыстрее отыскать высотку с незапертым чердаком!

— Я уже знаю такое место, — разоткровенничался демон в обличье человеческом и потащил меня, аки бычка на веревочке, по многолюдной широкой улице. — Вчера я заходил в интернет на сайт паркурщиков и прочих экстремалов этого города. Там мною были найдены адреса высоток, на которых не запирается выход на крышу, и путем несложных исследований я выяснил адрес самого оптимального для наших целей варианта.

— И что за вариант? — уточнила я.

— Высотное здание, пятиэтажное, хотя высоткой это назвать сложно, — соизволил пояснить Полоскун-сама, ускоряя шаг. — Плоская битумная крыша, ограждения не имеется. Обычный жилой дом, ничего примечательного. Выход на крышу беспрепятственный, поскольку дверь в подъезд не оснащена домофоном или кодовым замком, а дверь на крышу сломана.

— Ясно, — пробормотала я, стараясь не отставать от реактивного Принца, который вдруг задал вопрос совсем не в тему:

— Твоя сестра Мария. Каких людей она уважает?

— А при чем тут высотка и Маша? — не догнала я его и впрямь иррациональную логику.

— Ни при чем, Принц лишь задал вопрос, — уничтожил остатки моей собственной логики Бэл, и я сдалась:

— Даже не знаю… Точно сильные личности, волевые, не способные на предательство, подставу, готовые помогать другу в ущерб себе и даже пожертвовать ради близкого человека жизнью… А тебе зачем?

— Ревнуешь? — съехидничал Бельфегор.

— Да как-то причин нет, — хмыкнула я. — Ты мой друг, и всё. Но если ты решил влюбиться, дам совет…

— Обойдусь, — перебил меня Бэл, поморщившись. — Потому что лично мне твоя сестра не интересна.

— А кому тогда интересна? — озадачилась я.

— Видимо, этой тупой лягушке, раз он даже улыбается ей, — фыркнул Принц с таким видом, словно пытался всему миру сказать, что любовь — самый большой бред, придуманный людьми. Даже не знаю, вряд ли уж прям «самый», чего он так?.. Хотя не мое это дело, не мое.

— А тогда зачем спрашиваешь? — продолжила допытываться я.

— Надо, — холодно бросил он, а я в кои-то веки попыталась думать логически и поднапрячь память. Вспомнилась их ссора, Машины подколы, а затем, наконец, я нашла ответ.

— Ваш спор! — просияла я, довольная своей памятью, и Бэл аж затормозил. — Ты хочешь спор выиграть, да?

— Допустим, — неохотно ответил он.

— Извини, но, думаю, это будет очень и очень сложно, — пригорюнилась я, потянув впечатлительную монаршью особу вперед по куда менее оживленному, чем рядом с рынком, тротуару. — Она очень и очень избирательна в выборе тех, кого считает авторитетами, а произвести на нее впечатление крайне сложно.

— Принц не собирается проигрывать, — усмехнулся Бэл. — Как у вас говорят: «Вода камень точит».