Спасите, мафия!

— А вы делитесь информацией друг с другом? — озадачилась я.

— Конечно, — кивнул Ямамото. — Кстати, пока не забыл.

— Что такое? — я что-то как-то резко напряглась, потому что больно у мечника лицо серьезное стало…

— Тсуна просил передать, что Рёхей получил задание. За всеми этими проблемами я никак не мог время выкроить, но факт на лицо.

— И что за задание? — ожидая очередной пакости от Графа, с тоской в голосе спросила я.

— Он должен, — Ямамото аж пригорюнился, — помочь кому-то силой слова и понять, что иногда слова могут быть сильнее кулака.

Я замерла и, почувствовав, что ноги подкосились, рухнула рядом с Такеши — на свой стул.

— Понимаю, — как-то грустно рассмеялся мечник, вертя в руках чашку чая. — Но выбора у нас нет. Он сейчас всё время с нами — со мной и Дино. Ты ведь с Мукуро помирилась, и мы решили, что защищать тебя от него больше не требуется, да ты и сама от нас сбегаешь постоянно.

— Не сбегаю, — перебила я Такеши. — Просто вчера настроение было никакущее, хотелось одной побыть. А сегодня я график изменила, чтобы вечер освободить.

— Ладно, ладно, как скажешь, — отмахнулся он и вновь рассмеялся. — Но зато мы с Дино теперь пытаемся вразумить Рёхея. Он до этого всё время либо тренировался, либо по лесу шастал, искал что-то похожее на те развалины, но теперь он продолжает эти занятия вместе с сопровождением: Дино пытается до него достучаться рассказами о том, как Реборн его тренировал, как его советы помогли «неуклюжему Каваллоне» стать настоящим «Дробящим Мустангом», а я об отце говорю, как он мне помогал.

— И как? Есть сдвиги? — без особой надежды спросила я.

— Ну… — с тяжким вздохом Такеши печально улыбнулся и, уставившись в чашку, пояснил: — Рёхей всегда был уверен в своих кулаках. Он не сомневался, что силен и победить может почти любого. Но вот с учебой у него не очень клеилось, а потому он считает себя несколько…

— Что за бред? — возмутилась я. — Он не идиот! Он знает о спорте столько, сколько никто не знает! Да и вообще, с ним болтать — одно удовольствие! Может, он и не способен в уме вычислить корень из пятнадцати тысяч ста восьми, но простая, житейская болтовня с ним — это же просто отвод души и заряд позитива на весь день! Он и интересные случаи из жизни поведает, и совет даст по части здоровья, и какой-то факт интересный приведет… Если он считает, что не способен помочь словами, то ошибается, потому как с ним время проводить просто здорово! Мне ли не знать, я с ним почти каждое утро и каждый вечер вместе! Сасагава-сан отличный собеседник!

— Правда? — раздался удивленный и растерянный голос у меня за спиной, и я, резко обернувшись, увидела Рёхея. Ой, что-то я как-то краснею, кажется…

Боксер стоял в дверях вместе с Дино и выглядел так, словно его пыльным мешком из-за угла по голове стукнули, но в то же время было видно, что он очень тронут. Ну что он, Саваду косплеит, что ли, право слово?!

— Конечно, правда, — возмутилась я, вставая. — И не смей считать, что с тобой неинтересно общаться!

— Думаешь, я смогу помочь кому-то словами? — с надеждой вопросил он.

— Естественно, — без тени сомнений ответила я.

В глазах Сасагавы загорелся огонь решимости, и он, сжав кулаки и чуть ли не к носу их подняв, проорал:

— Тогда я экстремально помогу кому-нибудь словами и вернусь к Киоко! Я это сделаю!

— Молодец, — улыбнулась я. — Конечно, сделаешь, главное — настрой!

— Точно! Мы, боксеры, не сдаемся! — уверенно кивнул Рёхей, я с довольной улыбкой кивнула в ответ и, тиснув со стола контейнер суши, подмигнула Ямамото и умчалась с воплем:

— Всем приятного аппетита!

Не желая нарываться на расспросы, я бегом добежала до оставленной в кладовке сумки, припрятала туда суши и, не сбавляя скорости, помчала в конюшню. А то, излови меня по дороге Маня, вопросов было бы не избежать… Я оседлала Торра и, запрыгнув в седло, сразу перешла в галоп. День выдался, к счастью, довольно жаркий, и замерзнуть на бережку моему вождю не грозило. Уже плюс, потому как в воде он точно окоченеет, если только он не йог и не способен замедлять или убыстрять жизненные процессы организма и, шляясь по углям, не чувствовать жара, а ныряя в прорубь — холода. Хотя откуда в Намимори прорубям взяться?.. Стоп, зима у них есть, снег тоже бывает, припоминаю серию о том, как они в снежки играли, значит, и проруби могли быть. Вот только сомневаюсь, что Глава всея Намимори в них нырял… Он вряд ли «морж» — он ёжик, да… шипастый.

Доскакав до леса, я спешилась, привязала Торра к ветке дерева и, потрепав его по ушам и дождавшись возмущенного фырканья, бегом, с сумкой наперевес, кинулась к заводи. Деревья, как обычно, навевали мрачные мысли недоступностью дневного светила, а воздух, не прогретый им, приятно холодил распаренную от бега кожу. Домчавшись до заводи, я затормозила и огляделась, но, никого не обнаружив, разочарованно застонала и уселась прямо на камни. Оставалось лишь ждать, а уж когда Хибари-сан явится — если вообще явится — было неизвестно, и меня это дико напрягало. Ну не люблю я ждать, не люблю… Тем более, когда занять себя нечем, пока ждешь. Но блин, как же мне любопытно, что это за шары! И как же я жду выяснения истины о них… Но сумеем ли мы эту тайну раскрыть — большой вопрос.

— Травоядное, поднимайся, — прервал мои печальные думы голос Главы Дисциплинарного Комитета. Я подскочила и глянула на часы. О как. Я всего две минуты в гордом одиночестве просидела.

— А я думала, мне Вас ждать придется, — заявила я, отряхивая комбинезон. Ну и что, что я на камнях сидела? Они тоже не стерильны, хоть песок ко мне и не прилип за неимением в опасной близости такового…

— Я давно здесь, с самого утра, — холодно бросил наш комитетчик и подрулил к воде. — Я здесь почти каждый день с тех пор, как обнаружил этот камень.

Вау, откуда такая откровенность? Луна не в ту фазу зарулила, что ли, или Марс с Юпитером в иной дом перекочевали? Так, отставить астрологию. О чем бишь я?

— А я Вас не заметила, — пробормотала я, начиная выуживать из сумки полотенца. — Извините.

— Я поднимался вверх по реке, — флегматично ответил он.

— Искали нечто подобное? — обнаглела я.

— Что-то вроде, — поморщился Хибари-сан и, обернувшись ко мне, заявил: — Травоядное! Я надеюсь, никаких лишних вопросов ты задавать не станешь, иначе…

— Не стану, не стану, — перебила его я. Что-то мне как-то про «божественную кару» и «загрызание до смерти» слышать не охота. — Только по делу.

Комитетчик не ответил. Я лишь услышала шуршание одежды и продолжила раскладывать на камнях полотенца и еду. Но, закончив с этим и обернувшись, чуть не впала в транс. Хибари-сан сидел на корточках спиной ко мне, пиджак и фиолетовая рубашка, аккуратно сложенные, лежали на камнях у его ног, сам он расшнуровывал ботинки, но… заставило замереть меня не это. На алебастрово-белой коже его спины четко обозначались очень старые широкие шрамы, словно его спину исполосовало что-то еще в раннем детстве, и эти белые уродливые отметины заставили меня осесть на камни. На глаза наворачивались слезы, а в памяти вспыхивали картины моего собственного прошлого. Неприглядные, уродливые, кошмарно-ненавистные картины, которые я всеми силами мечтала забыть…