Спасите, мафия!
Шрифт:
— Прочти пословицу для начала, — пожал плечами Франя, и я, усевшись на корточки и уставившись на иероглифы, попросила:
— Ребят, повторите текст, а то я могу с интонацией напутать.
— Yanagi ni yuki orenashi, — осчастливил меня мой верный рыцарь без меча, но в грязных трениках, и я, повторив текст глядя прямо на иероглифы, замерла в ожидании.
Конечно же, ничего не произошло, но я и понятия не имела, что еще надо делать — реки-то не было! Куда руки опускать, да камень кидать?
— Значит, нужно что-то еще, — глубокомысленно озвучил очевидную истину наш Ананасный КЭП. — Не думаю, что нам стоит всем оставаться здесь. Предлагаю разделиться и поискать еще камни.
— Я согласен, — протянул Франя. — Я могу показать области, в которых энергия, схожая с энергией алтаря, наиболее заметна.
— И где эти области? — ледяным тоном поинтересовался Хибари-сан.
— По
— Хорошо, — ни с того ни сего решил поработать в группе наш волк-одиночка. Он что, решил, что компания Ямамото и Франа лучше, чем толпа в виде почти всей Вонголы и одного варийца? Похоже на то. А Хибари-сан тем временем кивнул Такеши: — Травоядное, идем.
Не дожидаясь ответа мечника, он порулил к лесу, а Фран пошлепал следом, даже не попрощавшись. Ямамото же воззрился на босса и, получив от того кивок, обернулся ко мне, водрузил мне на голову венок и, подмигнув, заявил:
— Корона мне не по штату. Хотя было приятно ее получить. Пока!
— Ну, пока, — улыбнулась я, и мечник, вместе со своим верным четвероногим другом, помчал догонять уже успевших скрыться за деревьями компаньонов по охоте на минералы загробного мира.
— Продолжим? — вопросил Тсуна непонятно у кого, и я тут же уселась на корточки перед камнем. — У кого какие предложения?
Да уж. Кажись, это надолго…
====== 39) Неожиданность как вдарит по темечку, думаешь: «Лучше б с Тайсоном подрался»... ======
«Всякое неприятное событие неожиданно, даже если к нему готовились». (Эдуард Александрович Севрус)
POV Лены.
День прошел относительно спокойно, не считая того, что после обеда Его Высочество, ехидно усмехаясь, потащило меня на тренировку по метанию ножей. Ясное дело, у меня ничего не получалось, потому как выданные мне стилеты, к счастью, лишенные нитей, меня абсолютно не слушались. Скажу проще и честнее: я абсолютно косая, когда дело касается меткого броска, и не способна не то, что нож в Машин мешок кинуть точно, но и футбольный мяч в ворота запулить. Короче говоря, из меня снайпер, как из Королевы Виктории — любитель неформальной одежки панков. Но Бэл настаивал на том, что любые способности человек может в себе развить упорными тренировками, и в результате двух часов попыток сделать из меня солдата Джейн, он вынужден был признать, что тренировок понадобится очень и очень много. Я мысленно выла и обзывала его садистом доморощенным, но упорно метала ножички, которые то не долетали до мешка, висевшего на дереве, то падали под ним, а то просто врезались в него и рухали, не воткнувшись, или же пролетали мимо. Наконец, я была отпущена на все четыре стороны, и с мысленным воплем: «Да здравствует свобода!» — ломанулась трудиться на благо фермы. Вечером же мы со Скуало устроили мозговой штурм на тему оккультного значения символов алтаря наших руин и подвели итоги по всем символам в целом, суммировав ранее добытые нами знания. Однако это дало нам не очень много, и мы решили продолжить завтра «на месте», потому как Скуало заявил, что расположение символов на алтаре довольно странное — на каждой из четырех боковых сторон по символу в самом центре, и на верхней грани четыре символа у самых ребер. Он хотел сходить туда, чтобы еще раз осмотреть камни и сделать вывод, нет ли соответствия между сходными символами и их расположением на камнях, а я решила составить ему компанию — он же мой напарник в этом деле, как никак. После ужина, на котором вонгольский лидер заявил, что они нашли нечто необычное и хотят нам всем это завтра после ужина показать, а также рассказал о зарытом возле отметки в «четыре часа» у внешнего круга камней булыжника с иероглифами, мы со Скуало кинулись в мою комнату и начали искать в сети и книгах информацию о японской оккультной символике и пословице, начертанной на камне. Конечно же, вечноорущий мафиози, сбавивший громкость, зарылся во «всемирную паутину», ну а я — в свои любимые печатные источники знаний, однако ничего интересного мы найти не смогли и, по сути, данные слова являлись всего-навсего пословицей, не носившей тайного смысла или особых упоминаний в истории, а японские оккультные символы не имели ничего общего с иероглифами данной поговорки. На тему порталов и прочих подобных интересностей Скуало нашел просто-таки тонну информации, и к десяти часам мы проштудировали лишь жалкие крохи, но я должна была соблюдать режим, а потому Акулка без плавников решила распечатать себе пару десятков, а то и сотен листов и, включив принтер, уселась на мою кровать.
—
Имей совесть, — возмутилась я, углядев, что он решил распечатать сто восемьдесят листов, — мне спать надо, а это займет уйму времени!— Так иди в душ, — ухмыльнулся Суперби, опираясь на мою кровать руками за спиной. — Я тебя не держу. Или боишься меня одного в комнате оставить? Есть что скрывать?
— А ты мою комнату обыскивать собрался? — хмыкнула я.
— Нет, но если здесь есть нечто засекреченное, могу и изменить свое мнение, — ехидно сверкая глазами, заявил он.
— И не надейся, — фыркнула я, усаживаясь напротив него в кресло. — Всё, что могло меня скомпрометировать, давно уничтожено.
— Вот как? — усмехнулся он. — И ты не считаешь нужным скрыть от меня сам факт того, что компромат имел место быть?
— На любого человека существует компромат, — пожала плечами я. — Нет людей, которым совершенно нечего скрывать. Вопрос лишь в том, есть ли возможность этот компромат добыть. Умные люди его уничтожают без возможности восстановления.
— В твоей карте, — хитро прищурился Суперби, а я нахмурилась, — вырваны некоторые страницы. Нет рассказа о твоих отношениях с родителями, о твоем раннем детстве, да и вообще о твоей жизни — только факты про твои фобии. Также отсутствует лист с рекомендациями и диагнозом или чем-то подобным. Хоть психологи и не врачи как таковые, не ставят определенный диагноз, они всё же могут давать рекомендации, а в карте ничего об этом не сказано. А еще психологи очень любят проводить тесты, а результатов в карте или, вернее, ее остатках, нет. Из этого я могу сделать лишь один вывод: ты не просто страдаешь фобиями. Ты больна.
— Заткнись, — процедила я и встала. Черное вязкое чувство появлялось в груди, застилая глаза алым. Злость? Нет. Ярость? Опять нет. Ненависть…
— Почему же? — скрестив руки на груди, усмехнулся Суперби. — А я думал, мы с тобой любители строить теории. Вот и послушай мою теорию…
— Еще слово, — зло прошипела я, подходя к нему вплотную, — и ты вылетишь отсюда без возможности вернуться.
— Ты и впрямь похожа на Бэла, — хмыкнул Скуало. — Вы оба ненавидите, когда вам говорят, что вы не в себе. Но ведь это так!
— Что бы ты понимал! — рявкнула я, отчаянно желая разорвать сидевшего передо мной человека на клочки.
— В шизофрении? — усмехнулся Скуало.
Ненавижу. Ненавижу, когда мне так говорят!!! Твари, твари, твари!!!
Паника подкралась к горлу вместе с ненавистью. Не думая, что делаю, я замахнулась для пощечины, но мою руку перехватили на подлете. Суперби схватил мое левое запястье здоровой рукой и больно сжал. Боль отрезвляет? Нет. Она лишь рождает в памяти глупые образы, которые ты хотел стереть, и отвлекает на них. Алая пелена перед глазами чуть побледнела. Такое уже бывало, мне не раз говорили эти глупые слова. Что ж. Человек должен отвечать за свои слова… Я зло посмотрела в серые глаза, полные раздражения, и усмехнулась, невероятным усилием воли подавив свой иррациональный страх. Шизофрения, говоришь? Ошибка. Я не страдаю шизофренией. Но почему бы мне не подыграть?.. Шизофрения характеризуется галлюцинациями, бредом и изменением личности. Что ж, поиграем, Суперби Скуало. Ненавижу, когда меня называют шизофреником… Ведь «болезнь», которую мне приписали, называется иначе…
Я усмехнулась. Взгляд стал приторно-сахарным и елейным. Я склонилась над Суперби и проворковала:
— Что ж, ты, кажется, глупее, чем я думала, но определенно очень настойчив. Знаешь, интересное сочетание: ум, настойчивость, честь, красота, и самое главное — связь с потусторонним, — я провела рукой по ниспадающим водопадом серебристым волосам мечника, наплевав на отвращение, горящее в груди, и, склонившись к его уху, прошептала: — Знаешь, ты просто идеальный кандидат. Мое потомство просто обязано обладать сверхспособностями, а Пламя Предсмертной Воли — любопытный вариант. Я обязана стать матерью ребенка, который сможет стать чудом. Что скажешь? Любопытно… Да… Очень любопытно…
Я зарылась пальцами в волосы Суперби, всё еще сжимавшего мое левое запястье, и продолжила бормотать нечто не очень связное, но кружившее вокруг темы сверхъестественного и материнства, а затем положила руку ему на спину, но была тут же отдернута, а затем Скуало оттолкнул меня к столу и встал, бросив на меня презрительный взгляд, а я зашлась в приступе безудержного смеха. Абсолютно безумного смеха, полного сарказма и иронии. Повелся, мечник? Поверил, что я и впрямь помешалась на идеях сверхъестественного? А знаешь, это бодрит! Играть вот так с сознанием других людей — это довольно любопытно! Почти так же смешно, как летать! Почти, но не совсем. Потому что быть на грани всё же интереснее, чем управлять глупой марионеткой! Но как же я понимаю Принца — это и правда весело!