Спасите, мафия!

— Ладно, — кивнул Каваллоне с хитрой лыбой.

— Тогда всё, ученичок, я баиньки, чего и тебе желаю, — заявила я и потрепала Дробящего Поняшу по голове, превратив его укладку в воронье гнездо. После сего действа я пошлепала на выход, оставив его с прифигелым выражением лица, пустой кружкой и напутствием: — А завтра в бой, и только попробуй сказать: «Ничего не выйдет»! Захочешь обратно к Реборну в ученики, мухаха!

Да, я бываю жестока! Зато я справедлива, кто не согласен — тому в глаз. И вообще, пусть задумается над своим поведением. Ежели он мужик, должен быть сильным и не пасовать перед малейшей трудностью. О, я скатываюсь к позиции Хаято. Обидно! Ну да ладно, скажу иначе: если он сильный духом человек, то должен поверить в себя! Вот, уже лучше. Да и вообще, как показала работа Ленки над собой, нет таких фобий, которые человек не смог бы перебороть. Вот и пусть тренируется. А я, зная Ленкину методику, приведшую к поразительным результатам, ему подсоблю по мере сил и возможности. Посмотрим еще, обязательно ли давать ученику в лоб, чтобы он результаты начал показывать. Я в это не верю — я верю в то, что у каждого человека есть нераскрытый потенциал, и его надо не выбивать на свет Божий, а осторожно выманивать, вот и всё. Так что завтра я устрою ему «райскую жизнь» и попытаюсь его таланты выудить наружу. Не поможет — буду стараться еще больше. Потому что он мой друг, а друзьям надо помогать.

====== 38) Ищущий да обрящет! А обретя, начнет косплеить Верде... ======

«Самое важное — это не результат поиска, а сам поиск. Правда должна открываться понемногу. Если тебе предоставить ее целиком, ты можешь просто не принять ее». (Урсула Ле Гуин)

POV Кати.

Всё утро я вновь страдала ерундой, носясь по ферме, как в пятую точку активной пчелкой Майей ужаленная, и, наконец, пообедав, подхватила Ямамото под локоть и потащила к конюшням. Вчера вечером он согласился мне помочь, но на вопрос: «Как тебе удалось уговорить помочь Хибари?» — я отвечать отказалась и попросила его не задавать вопросов, потому как «мне неохота получить тонфа в лоб». Ну а что? Начни я разглагольствовать, точно получила бы, так что Такеши всё правильно понял и решил лишних вопросов не задавать, а просто пошел за мной на убой, то бишь на помощь народонаселению, аки бычок на веревочке. Оседлав двух коняг, Торнадо и рыжую Ладу, с которой Такеши уже успел за это время сдружиться, мы поскакали к руинам, весело болтая о том, как действует техника радара Пламени Предсмертной Воли. Докатившись с прибаутками до края леса, мы спешились и, привязав коней к деревьям, поспешили в чащу. И почему в густом лесу всегда холодно и сыро? Глупый вопрос…

Вырулив к руинам, я, одетая в черную футболку без рисунка и синий джинсовый комбинезон, и Ямамото, тоже напяливший черную футболку и почему-то — спортивные темно-синие штаны, подошли к алтарю и начали его разглядывать.

— Странное сооружение, — озвучил свои мысли Такеши, проведя рукой по ледяному камню алтаря. — А этот булыжник что, всегда такой холодный?

— Ага, он не прогревается даже в сорок градусов жары, — кивнула я и подумала, что, скорее всего, из-за его собрата в заводи вода и напоминает по температуре полынью.

Пока я крутилась и разглядывала круги из разномастных бульников, а Такеши изучал символы на них, пушистый зверек по имени «песец» подкрался незаметно и, ледяным голосом обратившись к нам, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности:

— Травоядные, вы опоздали! Я успел задремать, пока ждал вас.

— Блин, фиг ли так пугать? — пробормотала я, хватаясь за сердце.

— Пугливое травоядное, — поморщился Глава Дисциплинарного Беспредела, который, как обычно, был при параде: пиджак застегнут на все пуговицы, галстук затянул, аки удавка на висельнике, ботинки вычищены до блеска. Завидую ему белой завистью — кто бы меня, разгильдяйку, приучил каждый день башмаки чистить, а то мне дико лень…

— Да ладно тебе, она же девушка, ей можно, — рассмеялся Ямамото, закинув руки за голову.

— Хорошо хоть не «жалкое», — хмыкнула я одновременно с мечником.

— Могу назвать и жалким, — холодно бросил Хибари-сан, а я, поморщившись, пробормотала:

— Обойдусь, лучше «пугливое».

— А тебе скажу вот что, — не обратив на мои слова внимания, обратился комитетчик к собрату по мафиозному клану: — Не важно, мужчина перед тобой или женщина. Трусость поощрять нельзя — она разлагает.

— Ты как всегда слишком серьезен, — закатил глаза к ясному синему небу без единого облачка Такеши.

— А ты слишком беспечен! — возмутился суровый японский разведчик.

Я тяжко вздохнула и, стремясь предотвратить локальный конфликт, грозивший окончательным разрушением нашим руинам, заявила:

— Ладно, ладно, я буду исправляться, но давайте уже начнем, а то мне еще коров доить, а Рёхей сказал, что и вечером хочет кружку выпить.

— Подсадила ты его, — рассмеялся Ямамото.

— И горжусь этим, — фыркнула я. — Ну что, приступим?

— Ага, — кивнул мечник и вопросил у нашей хмурой Тучки: — Откуда начнем?

— С алтаря и радиуса в метр вокруг него, — холодно бросил птичконосец без птички и, подойдя с «длинной» стороны к алтарю, высотой доходившему ему до середины бедра, положил на него ладони.

Ямамото взял меня за руку, подмигнув, отвел на расстояние примерно двух метров от Хибари-сана и прямоугольной темно-серой глыбы и, оставив одну, подошел к алтарю чуть ближе, но не пересекая незримую линию, проходившую на расстоянии метра от него.

— Начали, — скомандовал Хибари-сан, и внезапно его ладони, лежавшие на алтаре, полыхнули ярким фиолетовым пламенем, похожим на самый настоящий огонь, и лишь цветом дававшим понять, что паниковать не из-за чего, и нашего вождя не постигла участь самовозгорания от избытка пафоса. Ступни его ног также покрылись Пламенем Предсмертной Воли, и я заметила, что огонь начал проникать в землю и серую каменную глыбу. «Ни фига себе», — подумала я, а Такеши потихоря и без лишней шумихи, с извечной лыбой а-ля «я у мамы дурачок, но дурачок хииитрый», поджег небольшое ровное пламя на Ожерелье Вонголы, то бишь цепочке, на которую был подвешен кулон в виде клинка, рукоять которого венчала мордочка собаки. О да, безграничная фантазия мира «Реборна» одарила парней украшениями вместо перстней: после апгрейда у Ямамото оказалось ожерелье, у Хаято — пряжка для ремня, у Хибари-сана — браслет, у Тсуны — два перстня, соединенных цепочкой, у Рёхея — браслет на предплечье, а у Мукурыча — вообще серьга. Обабили наших суровых японских (и не только) мужиков! Зато можно ювелирный салон «От Вонголы» открывать. А что? Все фанатки б побежали затариваться! Ну да ладно, я не о том. «Меч» на шее Такеши начал излучать слабое Пламя Предсмертной Воли и распространять его, а Коджиро, ласточка дождя, непонятно когда им выпущенная, начала кружить над полем, сообщая мечнику, в каком месте заныканы скопления Пламени Хибари-сана.

— В этом секторе ничего необычного, все накопления пламени на поверхности, — на пару мгновений став серьезным, отрапортовал Такеши, а затем, снова разулыбавшись и почесав затылок, предложил: — Идем дальше?

Блин, у них что, у всех раздвоение личности, что ли? А я думала только у парней, чье имя на букву «Б» начинается… Ан нет, один Хибари-сан верен себе и перепадами настроения не страдает — вечная бука и язва моровая. Впрочем, вчера он тоже явил миру ООСище собственной личности, но это хоть не было резким, внезапным и спонтанным событием, как в случае с остальными «Вонгольскими и Варийскими придурками», как сказал бы Ску-тян. Кстати, о Хибари-сане: он погасил свою «лампочку Ильича», прошлепал к месту, откуда пропал камень, то есть к двенадцатичасовой отметке, вновь зажег Пламя на ногах, и оно потекло в зеленую травушку-муравушку, ничуть ее не подпаливая. Неужели это Пламя совсем не обжигает? Мне аж любопытно, право слово… Хотя Пламя Урагана точно лучше не трогать — оно не просто обжигает, оно разрушает…

— Ничего, — вновь отрапортовал Такеши, и операция продолжилась на другом участке. Мне стало откровенно скучно, и я, плюнув на всю эту канитель, направилась к деревьям. Усевшись у ствола высоченной старой березы, я прислонилась к нему и начала плести веночек из росших вокруг меня ромашек. А что еще мне было делать? Позвали меня не пойми зачем, а задание не дали. Или я у них что-то вроде миротворческого контингента, который влезет в спор и своей тупостью да навязчивостью выиграет время, ежели Хибари-сан начнет врубать режим «ищу противника, дайте тонфа о чью-то челюсть почесать»? Так Хибари-сану на меня начхать будет, ежели в нем никогда не дремлющего зверя окончательно разозлят…

Мои раздумья прервал Хибёрд, спикировавший мне на плечо и чирикнувший. Я улыбнулась, пересадила пушистый комочек себе на согнутое левое колено и продолжила плетение, с улыбкой спросив:

— Привет, няша моя. Хочешь песенку споем?

Канарейка чирикнула, а я призадумалась и ляпнула:

— Слушай, а хочешь я тебя еще одной песне научу? Гимн Намимори — это здорово, но можно же и расширить репертуар, что скажешь?

Хибёрд с энтузиазмом зачирикал, и я, разулыбавшись, негромко, так, чтобы на поляне не было слышно, запела одну из своих любимейших детских песенок: