Спасите, мафия!

— Ну, пока, — бросила я и почапала дальше.

— Пока, — улыбнулся Каваллоне, оставшись стоять на месте.

Ну и правильно, пусть наслаждается свежим воздухом! Пыли, гари и прочей пакости он тут в легкие себе не натащит, так что можно дышать полной грудью! А это ведь очень и очень приятно, согласитесь?

POV Маши.

Едрён-батон! Я что, встретила настоящего писаря? В смысле… Ой, да пофиг! Он что, и правда хорошо с ножом обращается? Обожаю ножи! Лучшее в мире оружие, зуб даю! Вот пистолет — шумный, отдача; кастет — фиг его знает, победишь ли; меч — да как эту дуру с собой таскать? А нож — идеально! И бесшумно, и компактно, и смертельно. Высший класс! Потому я отлично им владею и обожаю тех, кто владеет им не хуже. Короче, я рада буду, если этот маньяк с лыбой Чеширского кота всё же и впрямь отличный писарь, в смысле… Да пофиг! Короче, я жду не дождусь, когда он наконец явит небу, воздуху и мне свою заросшую челкой харю и соизволит притащить задницу к моей любимой мишени — мешку, набитому всякой всячиной так, чтобы идеально сымитировать плотность человеческого тела: в «животе» помягче, в «груди» — ребра и прочая лабуда, который висит на старой яблоне за домом, и в который я каждый день бросаю свои любимые метательные ножички.

Стою, жду. Пять минут, десять. Где эту харю челкастую носит? Эмо-бой с соломенными кудрями, блин! Хотя я во всех этих субкультурах не разбираюсь, мне как-то перпендикулярно, что он за фрукт. Главное, чтоб овощем не оказался, а то на салат пущу, о-хо-хо! Нет, ну где его носит? Эх, покидать ножи, что ли?..

Я достала из притараненной мною шкатулки с метательными ножами один «снаряд» и взвесила в руке. Хорошо лежит. Благодать! Рукояти у моих ножичков ничем не отделаны — просто металлические, а потому сталь приятно холодила ладонь. Обожаю это чувство, ничто с ним не сравнится! Я подбросила нож и поймала его, и тут за моей спиной раздался странный смех, похожий на шипение. Что за пылесос так ржет? Неужто этот шизик в диадеме соизволил появиться? Я обернулась — и правда он. Странный он: челка глаза закрывает, как можно ножи метать с такой броней на глазах? Ну да ладно, это еще что! Он в плюс двадцать восемь одет в куртку! Это вообще нонсенс. Хорошо хоть не застегнул ее, а то я б точно подумала, что он робот. А улыбка у него жуткая. Как у полного психопата! Мне такие лыбы нравятся…

— Ну чего, явился, свет мой солнышко? — усмехнулась я, снова подбросив в воздухе нож. — Покажи, какой ты писарь, а то хвалят тебя, хвалят, а на деле еще ничего не доказано.

— Принц не должен ничего доказывать Принцессе, ши-ши-ши, — рассмеялся этот шизик с нарушенным теплообменом. Ах, так? Ну ладно.

Я усмехнулась и коротким движением кисти послала «Принцу» привет от «Принцессы» в виде ножа, который должен был просвистеть мимо его уха. Не просвистел: этот термос его поймал, зажав лезвие между указательным и средним пальцем. Не хило! Я ж метаю ножи очень быстро и с силой, так что вот так запросто поймать их, да еще за лезвие, не удавалось никому. А он крут, ничего не скажешь… Если только не порезался.

Я снова усмехнулась, а этот термо-мальчик зашишишикал. Шиза подкралась незаметно, что ли? Нормально смеяться он не умеет? Я подошла к нему вплотную и взяла нож за рукоять, но он не спешил его отпускать и лишь маньячно лыбился.

— Парниш, пальчики миру яви, — протянула я, дергая нож, но тот не поддался и продолжал играть роль застрявшего в дереве рогом козла. Что за на фиг? — А то вдруг ты поранился? Вдруг ты не так уж гениален, а?

— Ши-ши-ши, как Принцесса недоверчива! — рассмеялся парень-мороженое-в-шубе и, разжав пальцы, явил мне полную их целостность. Вау, а вот теперь я начинаю его реально уважать, несмотря на то, что он смеется хуже, чем Джим Керри в «Маске»…

— Неплохо, — хмыкнула я и пошла назад к дереву, но, почувствовав опасность, резко обернулась и, инстинктивно подняв руку на уровень лица, перехватила летевший в меня нож. Я его поймала, конечно, но мастерство «Принца» меня удивляет всё больше — он его кинул с такой силищей, что просто слов нет! Правда, надо отдать ему должное в том, что нож он метнул, как и я, не прямо в лицо, а так, чтобы он меня не задел. Тоже сомневался, что я поймаю. Что ж, похоже, мы оба убедились в том, что противник неплохо владеет ножами и самим собой! Игра становится интереснее!

— Неплохо, — второй раз оценила мастерство парня я и метнула нож обратно. Кстати, они у него довольно необычной формы: лезвия изогнуты, а в рукояти, железной, как и у меня, по три дыры. Зачем ему дырки в ножичке, они ж нарушают баланс?! Хотя вру, нож был отлично сбалансирован…

Поймав мой «подарочек», полосатый шизик засмеялся и вопросил:

— Так чего же хочет от Принца Принцесса?

— Да я уже что хотела, получила, — ответила я. — Убедилась, что ты неплохо ножами владеешь.

— Принц не переходил с Принцессой на «ты», — усмехнулся он и угрожающе начал вращать в пальцах нож. Он думает меня напугать? Размечтался! И не таких видали.

— А мне пофиг, для меня авторитетов нет, — хмыкнула я. — Вернее, есть парочка, но чтобы до их уровня дойти, надо меня ой как впечатлить. Твои ножи я поймаю, так что метай не метай — я не помру. А если решишь меня в ближнем бою на лоскуты пустить, предупреждаю: я и драться на ножах умею.

— А Принцесса языкастая, — протянул этот зек. Почему зек? Да потому что роба у него полосатая.

— И что? — хмыкнула я, сложив руки на груди. — Убьешь? Попытайся. Либо я отобьюсь, либо: тюрьма — твой дом. Ранишь? Та же байда. А напугать не получится.

— Любопытно! — выдал он. — Я люблю непокорных! Их интереснее ломать!

— Обойдешься, — фыркнула я и достала из шкатулки второй нож. Тот, который я отобрала у шизика, я держала всё это время в правой руке. — «Сломать» — значит «подчинить», а ты меня не подчинишь, я свободолюбивая.

— И правда любопытно, — рассмеялся он. — Я люблю играть. Так что принимаю вызов!

— Да я тебе его еще не кидала, — хмыкнула я. — Но если ты настаиваешь, вперед. Попытайся стать для меня авторитетом. Но учти: я за одно умение владеть ножами в это звание не возвожу.

— Принимаю, — пожал плечами гуманоид в полосочку. Класс. Теперь у меня на одну проблему больше. Впрочем, это обещает быть интересным, потому как я уверена: он своего не добьется.

— Отлично, — кивнула я и, перекинув нож в левую руку, протянула правую «Принцу» для рукопожатия. — У нас принято договор подтверждать рукопожатием. Давай, братан, руку вперед и закрепим договор.

— И что будет, если я выиграю? — задал он каверзный вопрос.

— Да ничего, — пожала плечами я, так и не убрав руку. — Как и в случае твоего проигрыша: я не корыстная.

— Так не интересно, — выдал он. — Если я выиграю, хочу, чтобы ты меня признала, чтобы начала называть меня Принцем и обращалась на «Вы».

— О’кей, — хмыкнула я. — А если выиграю я, ты будешь… — я призадумалась, а затем выдвинула условие: — ты тогда сам ко мне на «Вы» будешь обращаться и называть будешь Муркой — это мое погоняло. В смысле, кличка. Договорились?

— Хорошо, — кивнул полосатый тюбик термо-пасты и пожал мне руку. О, а руки у него ледяные, кстати. И это при том, что в двадцать восемь градусов он носит куртку. Точно термообмен нарушен. Малокровие, что ли? Хотя с этим пусть Катюха разбирается: я в медицине как свинья в апельсинах.

После короткого рукопожатия я снова взяла один из ножей в правую руку и обернулась к мешку.

— Давай на счет «три», — бросила я термо-принцу. — Я — в сердце, ты — в сонку, в смысле, в сонную артерию.