Спрятанная принцесса
Шрифт:
– Конечно. Она была слишком рада от меня избавиться. Ревнуете, что я когда-то любил ее?
– Нет!
– Увы, – беспечно сказал он, – я никогда не смогу завоевать сердце дамы.
– Мое сердце вы едва ли сможете завоевать с вашими представлениями об учтивости.
– О, мой неизящный любовный разговор! – опечалился эльф. – Умоляю вас о прощении, глубокоуважаемая и послушная жена.
– Я не клялась повиноваться вам.
– Нет. Я не доверяю клятвам. Их легко дают и легко нарушают.
Он говорил с такой беспощадной уверенностью, что Мадлен не могла возразить, не показавшись слабой или капризной. Она лишь оглядела маленькую комнату.
– Боги! – мрачно сказала она. – Должно быть, я уже на полпути к обталищу Злого Бога.
– Скучно, там пустынное место, – ответил Рсйвен, пропуская оскорбление мимо ушей. – Я сам так же себя чувствовал, когда меня изгнали сюда. Но мы не задержимся на этом острове.
Мадлен резко обернулась и с удивлением уставилась на него.– Вас приговорили жить здесь?
– А вы считали, что я сам такой извращенец, что приехал жить на маленьком острове? Где невозможно вырастить еду и достать пресную воду? Вы назвали меня изгоем, и это отвратительная правда. Меня объявили преступником.
– Но если вы занялись пиратством, как еще вас назвать?
– Меня изгнали за то, кем являюсь, а не за то, что я сделал. И если я граблю торговые корабли де Фрога, это не разбой, а правосудие.
– Все это, – Мадлен обвела рукой лежавшее вокруг богатство, – только с кораблей де Фрога?
– Ваша провинция достигла больших успехов в торговле, принцесса.
Она искоса посмотрела на эльфа.– Этот замок построили вы?
– Стены и башни. Разрушенный фундамент уже был здесь. Остался, видимо, от предыдущего изгоя.
– А странный черный камень, восхитительные портики, шамсмаденская плитка, фрески в ваших комнатах?
– Я заказал камень с Граничных гор. Портики, комнаты, моя лаборатория, кабинет и… и некоторые другие вещи… построены мной.
– И мосты?
Эльф улыбнулся:– Нет, мосты древние, как и огромная скульптура на утесе.
– Любопытное изгнание! Не верю, что вы грабили только де Фрога.
– Представьте, у меня есть друзья. Иногда они делают мне подарки в ответ на… скажем, избавление от грабежей в море.
– Прекрасное соглашение! От ваших грабежей, я полагаю?
– Как вам нравится меня оскорблять! – Брови у него обиженно поднялись. – Не можете поверить, что я оказываю своим друзьям честные услуги и защищаю от Алой, например, Короны? Кстати, не пойму, куда он запропастился. Уже полгода как о нем ни слуху, ни духу. Так дело пойдёт, мне и зарабатывать не на ком будет. Есть еще многим известный Сорро, но говаривают, и эта тварь отправилась за Край в поисках смысла жизни. Скучные настают времена.
– Не сомневаюсь, что вы служите друзьям так же честно, как служили мне, – процедила Мадлен.
Он пожал плечами.– Всё изменится, когда мы вернемся в Милагро.
– Не упаси Единый, я предпочту
и дальше жить в изгнании.– На этом пустынном острове?
– Здесь не так уж неуютно. Ваш замок, открытое море. – К своему удивлению, Мадлен поняла, что действительно так считает. – Правда, жарковато.
– Нет, вы забыли свежий воздух родного дома. Перевалы Милагро защищены, но ветер приносит с севера прохладу. Горы закрывают озеро, поэтому вода зимой теплая, а летом освежающая. Лучший климат в Инселерде.
– И конечно, радуга каждый вечер, – насмешливо сказала она.
– Увы. Но если хотите, я закажу ее для вас у богов, – ответил Рэй.
– Конечно, раз вы там будете править. Пират.
Он наклонился к ней.– Похоже, вам нравится считать меня пиратом. – Мадлен пыталась отвернуться, но он схватил ее за руки. – Думаю, вы сами маленькая разбойница в душе.
– С чего бы?
– Вы хотите сказать, что сестра превратила вас в такого же домашнего котёнка? Или она научила вас бояться только того места, где вы родились?
– Как будто там нечего бояться.
– Не больше, чем здесь или в вашей холодной грязной Бэллатэрре. Вообще в любом месте, где по воле Единого живет и умирает человек.
– Ложь! Вы сами говорите, что убийство – ваше ремесло.
– Да. – Рэй отпустил ее и шагнул назад.
– И после этого вы утверждаете, что я не должна бояться?
– Там нужно многого бояться. Везде, – тихо сказал он.
– Значит, вы тоже боитесь?
– Не боятся одни глупцы, но идти у страха на поводу – серьезная ошибка. Поэтому я научился в любых обстоятельствах сохранять разум и самообладание.
– И ваше оружие всегда под рукой. Мы не привыкли так жить в Бэллатэрре.
– Может, вы и нет, госпожа. Но кое-кто – да.
Мадлен собралась возразить и поняла, что ей нечего сказать. У ворот Бэллатэрры всегда стоял караульный орк, по ночам слышалась перекличка и топот меняющейся стражи. Даже оттуда был виден дым из поместья королевского сборщика налогов, когда восстали крестьяне. Господин Пунт ускакал с тяжеловооруженными всадниками, чтобы преградить восставшим дорогу к замку, а Ирэн двое суток непрерывно плакала и молилась. Даже в мирной Бэллатэрре.
Рэй, скрестив руки, наблюдал за ней. Словно ее беспощадный ангел спустился на землю, но, вместо того чтобы разогнать призраки, отрезал путь к отступлению.
– И все же из Милагро вас изгнали по закону? – с надеждой спросила она. – Вам нельзя там появляться?
– Меня ждет смерть, если я появлюсь там, а также в любых соседних землях, в большинстве провинций Арены. Я объявлен вне закона во всех прилежащих городах и деревнях, и даже в самой Монтэрре. Верховный жрец отлучил меня от храмов, язычники – тоже. Хотя это, видимо, единственный вопрос, по которому набожные шуты пришли к соглашению.
Несколько секунд Мадлен молчала, постигая смысл его слов. В приступе гнева она решила, что будет жить с ним вне брака, но только теперь ей стала ясна вся глубина ее падения.
– Когда они разберутся, какая религия является государственной в Эстэрре, – сказал Рэй, – я приду и на коленях попрошу отпущения грехов. Только не ждите от меня, что я сделаю это дважды.
– Вы имеете в виду попытку заявить свои права на де Милагро? – недоверчиво спросила Мадлен.
– Права для нас обоих.