Среда обитания

– Подождите, Владимир Филиппович, - остановил Корнилов.
– Сейчас художник возьмет икону, пойдет на солнышко. А у нас с вами свои дела.

Новицкий, услышав это, сказал:

– Не доверяете мне свои секреты.
– Сказал, казалось, шутливо, но Игорь Васильевич уловил в его голосе нотки обиды.

– Да что ты, Николай Николаевич, какие тайны?! Мы только пошепчемся со старшим лейтенантом немного. Пока ты занят. Я тебе потом все доложу.

Когда Новицкий ушел, участковый осторожно поднял брезент. Меловой силуэт был нарисован не слишком умело. Человек скорее походил на птицу, широко раскинувшую крылья, и от этого рисунок казался более зловещим. Около маленького эллипса, изображавшего голову, все еще темнело большое пятно.

Подполковник, задрав голову, долго всматривался в зияющую дыру разрушенного купола. Голубое небо было подернуто, словно изморозью, неподвижной пленкой перистых облаков.

– Залезать тут нелегко, - сказал Мухин.

– Не пробовали?

– Нет.

Они вышли из церкви в парк. Новицкий со сторожем сидели поодаль от церкви на бревнах. Художник сосредоточенно колдовал над иконой. Увидев Корнилова, он крикнул:

– Игорь Васильевич, мы вам не нужны? А то удалимся на пару часиков.

– Удаляйтесь, - махнул рукой подполковник.
– Только не дольше. Где вас искать?

Новицкий посмотрел на сторожа. Тот сказал:

– Ко мне заглянем. Филиппыч-то знает. Тут рядышком, за парком, у прогона.

Корнилов с Мухиным обошли вокруг церкви. Все заросло крапивой, лопухами.

– Вот и лестница, - показал Владимир Филиппович.
– От скотного двора он ее принес.

– А где этот скотный двор?

– За парком. Не то чтобы далеко, а с километр будет.

Корнилов нагнулся, попробовал поднять лестницу. Она была тяжелой. "Интересно, - подумал он, - как же этот парень тащил ее один?" Он поднял лестницу за середину. Лестница была длиннющая, и подполковник с трудом удерживал ее, слегка балансируя. Бросив лестницу, он сказал участковому:

– Может, я такой слабосильный...

Старший лейтенант подошел, тоже поднял.

– Тяжеловата. От скотного двора ее на весу не принесешь. Волочил, наверное.

– Вот то-то и оно. Искали след?

Мухин виновато развел руками.

– Пошли, - сказал Корнилов.
– Показывайте дорогу.

Они внимательно, шаг за шагом, осмотрели весь путь - от скотного двора до церкви. Нигде не было даже намека на то, что здесь волочили лестницу. Только у самого скотного двора, на земле, вытоптанной коровами и еще не засохшей после дождей, была заметна слабая бороздка. Словно бы человек не справился со своей ношей и несколько метров протащил ее по земле.

– Могучий мужик покойник?
– спросил Корнилов.

– Да нет, товарищ подполковник. Жидковат, на мой взгляд. Интеллигентного сложения.

Игорь Васильевич усмехнулся.

Они вернулись к церкви.

– Ну ладно, допустим, принести лестницу у него пороху хватило. А поднять вверх?
– Подполковник внимательно разглядывал стену.
– Смотрите, на штукатурке царапин не видно.

– Двое было?

Корнилов пожал плечами.

– Не будем гадать. Давайте-ка заберемся наверх.

Они подняли лестницу, прислонили к стене. Но было сразу видно, что до купола она не достанет.

– Придется поднимать повыше, - сказал Корнилов. Они осторожно, метр за метром, подавали лестницу вверх. Когда, по прикидке подполковника, с последней перекладины уже можно было бы перелезть на купол, лестница стояла к стене под острым углом, почти вертикально. "Неосторожное движение, - подумал Игорь Васильевич, - и можно опрокинуться".

– Ты, Владимир Филиппович, держи лестницу покрепче. Неровен час, уронишь начальство.

За работой незаметно он перешел с участковым на "ты". Когда подполковник полез вверх, лестница слегка вибрировала. "Ночью, наверное, не так боязно, - подумал он.
– Не видно, что под ногами".

С последней перекладины можно было, подтянувшись за изогнутую железяку каркаса, перебраться на кирпичную основу купола. Корнилов, придерживаясь за лестницу, неловко снял пиджак и, крикнув Мухину: - Держи, Владимир Филиппович, - кинул вниз. Распластавшись, словно ковер-самолет, пиджак упал прямо на подставленную участковым руку.

Наверху, на поросших мхом, травой и крошечными березками кирпичах валялась еще не развернутая веревочная лестница, одним концом привязанная к железному пруту разрушенного купола. Корнилов внимательно осмотрел узел и осторожно, не развязывая, снял его с прута. На внутреннем краю купола большой кусок мягкого, словно бархат, зелено-рыжего мха был содран, обнажив слой земли.

Когда Корнилов слез на землю и протянул старшему лейтенанту лестницу, Мухин покраснел.

– Мох там наверху, - сказал подполковник, не обращая внимания на смущение участкового, - как на болоте. Нога у Барабанщикова, наверное, соскользнула. Вы, когда церковь осматривали, не нашли кусок мха?

– Нашел, товарищ подполковник, - краска медленно сходила с его загорелого лица.
– Подумал, что с ящиками занесли.

– У вас что, клюкву на болоте в ящики собирают?
– пошутил Игорь Васильевич и тут же пожалел. Участковый совсем расстроился.

– Не огорчайся, Владимир Филиппович, ты свое дело сделал. А за чужие огрехи не переживай. Это ваши гатчинские сыщики, наверное, высоты боятся! Или поленились.
– Он отряхнул брюки, надел пиджак. Крикнул водителю, читавшему в машине: - Саша, никто на связь не выходил?

Тот мотнул головой.

– Давай мы с тобой, товарищ участковый, посидим на бревнышках, умом пораскинем. Похоже, все-таки один человек здесь орудовал.

– А как же машина?
– спросил Мухин, усаживаясь рядом с подполковником.
– Сама за два километра уехала?

– Ты рассказывал мне, что девчушка со своим кавалером эту машину у церкви видели?

Участковый кивнул.

– Ну а тот, кто на машине приехал, он что, слепой? Он ведь тоже ребят видел. И решил от греха подальше машину спрятать. Зачем ей тут маячить, когда он станет по лестнице лазить? Это раз. А два - когда я по лестнице лез, то царапины на стене все-таки увидел. Это снизу мы их разглядеть не смогли. Значит, парень поднял и прислонил лестницу к стене, как полегче было, невысоко, а потом двигал ее вверх. Ну и третье - самое важное... Я мог бы и раньше подумать об этом, но на месте всегда начинаешь лучше соображать. Реальнее все себе представляешь. Самое главное - пистолет. Пистолет у Барабанщикова в кармане остался. Знал о нем сообщник? Если был такой? Конечно, знал. Вместе ведь на дело собирались. Так что же, знал и нам оставил? Пистолет-то - первая улика! Из него человека убили. И сообщник уходит, про него позабыв? Так не бывает.

– Я, товарищ подполковник, рассуждал так: один из них вниз обвалился, на окрик не отзывается, вытащить его невозможно, второй и сдрейфил. Сгоряча сел в машину, а когда отъехал, то сообразил, что с ней не сегодня-завтра попадется. И бросил.

– А ключи-то от машины в кармане у Барабанщикова нашли, - улыбнулся Корнилов.
– Про это ты забыл, товарищ Мухин? С лестницей-то ему ничего не стоило вниз спуститься. Проверить, жив ли сообщник, оружие забрать. И уехать. На машине. И бросил бы он ее где-нибудь подальше. Чего ему на ночь глядя пешком топать, в электричках мелькать. Мог бы даже доехать на машине и до города - и концы в воду. А еще лучше - поставить ее около хозяйского дома и права из "бардачка" забрать. Вот уж тогда мы вряд ли узнали бы, кто тут у вас разбился.