Среди монстров

– Да пофиг что это, - сказала Эйприл.

Папа улыбнулся.

– Прививка от гриппа не превращает людей в зомби. Это просто увеличивает скорость распространения вируса, как только вы вас укусили.

– Оу, - послужило ответом от Эйприл.
– Так что же вызвало это?

Папа стиснул зубы.

– Псих-ученый. Он, вероятно, одержим фильмами про зомби и, просто пытается увидеть, может ли он может сделать это реальностью.

– Мы никогда не узнаем, - сказала Тавия.
– Единственное, что имеет значение так это то, что он сделал это, и теперь это - наша реальность.

Тавия была прав. Причина не имеет значения, ясно лишь, что она была здесь, прямо за окнами, и мы прятались от него, разговаривая шепотом, чтобы нас не услышали.

Я привыкла к такому тону, когда я была младше, когда мама и папа ругались. Папа, как правило, сердился на меня, и мама брала огонь на себя только, чтобы держать подальше от меня. После развода, он лучше справлялся своим гневом, но я задавалась вопросом, как долго это будет длиться, прежде чем он взорвется. Мы все устали и измучены, и напуганы. Ничто из этого не сочетается для кого-то с кипящей яростью внутри. Тогда, я бы спряталась от него в шкафу. Теперь мы прятались вместе, что было гораздо хуже.

Я встала рядом с Коннором, отметив, морщины, которые появлялись, когда он хмурился одним глазом, когда он смотрел через отверстие с другой стороны.

– Видно что-нибудь?
– тихо спросила я.

– Да, - прошептал он.
– Я вижу здесь кладбище.

Я вздохнула и прислонилась к тонкой фанере, глядя вверх.

– Нам нужно что-нибудь покрепче, чтобы закрыть эти окна.

– Ага.

Дети сидели за столом, спокойно раскрашивая что-то. Казалось, для них так легко забыть о кошмаре, который происходит снаружи, они выбрали идеальный оттенок синего и водили им на бумаге. Хотела бы я чтобы было так же просто занят себя чем-то и делать вид, что все нормально.

Я ухмыльнулась и посмотрела на Коннора.

– Неужели мы управляем нашими жизнями или работаем в детском саду?

Он наклонился в сторону от отверстия в фанере и посмотрел на меня, нахмурившись.
– Если бы ты видела, что было в школе, ты бы не жаловалась. Из всего этого города, остались только трое из нас. В церкви был другой мальчик. Его звали Эван. Он был старше меня, но он не смог выбраться. Так что, сейчас только мы и Эйприл. Ваша кучка увеличила население малышей до восьми. Восемь - это даже не детский сад. Вот только грустно.

– Я ... Мне очень жаль. Я просто пыталась завязать разговор. Я не имел в виду.

– Я знаю, - сказал он, оглядываясь через отверстие.
– Я тоже . Я просто зол.

Я подумала, каким был Коннор до того как все это случилось потому, что он не походил на свой возраст.

– Конечно, ты зол.

– Если бы я был старше, я мог бы спасти больше людей. Если бы я был старше...

– Вокруг много взрослых. Ни один из них не остановился на это. Не носи это с собой.

– Я ничего не ношу. Единственные вещи, которые у меня есть моя одежда.

– Где ты живешь? Может быть, мы могли бы пойти забрать некоторые из твоих вещей?

Он покачал головой.
– Сейчас это имеет значение?

Я пожала плечами. Его образ мышления заставил меня скучать по Хлое. Я подумала о том, где она была, забрала ли ее мама во времени. Я надеялась, что да. Это было все, что у меня осталось.

– Я хотел бы принесли что-то из моей старой комнаты. Это заставляет чувствовать себя, как дома, - когда Коннор не ответил, я продолжала, - Это не так громко, как я думала, будет. Не много криков или истерики. Люди ведут себя тихо, когда они боятся.

– Прошло только два дня, - сказал Коннор без эмоций.
– Им нужно время.

– Хэлли привыкла говорить все время. Она едва разговаривает. Она даже не плакала на самом деле.

– Хорошо. Громких детей съедят.

– Ты жутковатый, - сказала я, скрестив руки на груди.

Он откинулся назад и посмотрел на меня, уголки его рта чуть-чуть поднялись.

– Ты странная.

– Да? Ну, я не гляжу на кладбище, когда мертвые люди ходят.

– Я смотрел не на кладбище. Я смотрю на Скитера.

– Кто такой Скитер?- спросила я.

– Парень, который спас меня.

– Я думала, что тебя спасла твоя учительница?

– Он спас меня от моего учителя.

Мои брови взлетели.

– Ой.

– Он жену хоронит.

Я нахмурила брови.

– Ой.

– Она была красивая. Эйприл сказала, что она была беременна. Я уверен, что пришлось застрелить ее. Думаю это ... грустно, если это правильное слово.

– Грустно как раз подходящее слово.

– Кажется не достаточно.

– Можно мне?
– спросила я, указывая на дыру.

Коннор не мерещилось. На кладбище стоял человек с лопатой, а тело покрытое пластмассой лежало на земле рядом с ним.

– Я вижу его, - сказала я.

– Ага.

Человек был грязный, весь в поту, и один раз , он сделал паузу, чтобы прицелиться и выстрелить из ружья.

Так, вот откуда были выстрелы.

Он был бесстрашным, его лохматые песчано-светлые волосы, торчали из-под его бейсболки. Он был слишком далеко от меня, поэтому я не могла разглядеть его лицо, но его тело периодически тряслось, и я знала, что он плакал.

– Должны ли мы сказать ему, что мы здесь? Он, кажется, хорошим человеком. Умеет обращаться с ружьем, - сказала я.

– Эйприл уже пыталась. Он собирается найти своего брата и племянницу, когда он закончит.

Я посмотрела на Коннора.

– Я сожалею о твоих родителях и учительнице. Это отстойно.

– Да, - сказал он, прежде чем уйти.

Глава 11

– Что вы подразумеваете, говоря, что мы не собираемся уходить?
– спросила я, сжав кулаки.

Папа и Тавия вытащили меня из одной из спален через несколько минут, как я проснулась. Свеча была единственным источником света. Солнце еще не взошло, чтобы осветить трещины вокруг заколоченных окон. По языку тела, можно было бы сказать, что это - секретное совещание, на которое они не позвали младших детей.