Среди монстров

Папа поднял руки.

– Пока нет. Я сказал, что мы еще не собирается уходить .

– Тогда, когда?
– спросила я.

Тавия жестом указала папе, что расскажет сама.

– Я понимаю, что вы хотите добраться до вашей мамы, как можно быстрее. Мне тоже этого хочется. Но у нас было несколько трудных дней. Мы должны отдохнуть, поесть, и составить план. Затем, мы можем решить что к чему.

– Решить, что?
– спросила я.

Тавия потянулась ко мне, но я отстранилась.

– Собираемся ли мы пытаться пройти пешком остаток пути.

– Серьезно?
– произнесла я, мой голос становился все громче.
– Попытаемся?

– Дженна, - папа обратился, - не расстраивать детей.

– Сколько раз я должна повторять?
– спросила я, - мама ждет нас. Каждый день, когда мы не появляемся, более беспокойной она становится. Что делать, если она заражена? Что, если она нуждается в нашей помощи? Что делать, если она одна? Она всего в нескольких милях отсюда!
– я указала на папу.
– Ты не дал мне встретиться с ней в последний раз. Я не позволю тебе ждать, пока она снова не уйдет.

– Что, если она направляется обратно?
– спросил папа.
– Мы могли увидеть ее. Мы могли бы привести ее сюда.

Мне стало грустно, и я моргнула, не впечатленная его нелепой попыткой успокоить меня с ложными сценарием.

– Вы боитесь. Вы слишком напуганы, чтобы продолжать идти.

– Дорогая, - начал папа.

– Вы шли всего один день, и вы боитесь? Ты убил дюжину инфицированных и ушел без единой царапины. Мы врезались в припаркованный грузовик на пятидесяти милях в час, и едва заметили. Почему вы вдруг против Красного холма?
– я пыталась сохранять спокойствие, но с каждым пунктом, мой тон повышался.

Тавия всплеснула руками.

– Мы все напуганы...

– Тогда, оставайтесь!
– сказала я, со странным смешком, хотя я не считала, что это - смешно.
– Вы не должны идти с нами. Но наша мама ждет нас в Красном холме, и это то место, куда мы с Хэлли собираемся.

– Не сегодня, - сказал папа.

– Тогда, когда?
– снова спросила я, подчеркивая каждое слово.

– Когда я скажу,- сказал он, давая понять, что это конец дискуссии.

Я засмеялась без юмора.

– Я не прошу разрешения пойти в торговый центр. Мы говорим о маме в одиночестве без нас! Она ждет нас! Ты честно думаешь, что мне есть дело, что ты - я сделала кавычки - прав сейчас?

Он подошел ко мне и прижался к моему лицу, возвращая меня в то время, когда мои родители до сих пор были женаты.

– Лучше бы начать заботиться. Только то, что сейчас конец света не означает, что я не могу надрать тебе задницу!

Тавия оттащила его обратно, и он перевернулся, поднимая подушку и, бросив его в стену.

Она посмотрела папа настороженно. Теперь она увидела его сторону, к которой мы с Хэлли привыкли, сторону, которую я ожидала, с тех пор все это началось.

– Эндрю может быть, тебе прогуляться и посмотреть, что еще можно сделать, чтобы обезопасить дом.

Папа повернулся к ней, его лицо стало суровым. Он нахмурился настолько глубоко, как его гнев в тот момент. Его каре-зеленые глаза горели ярким светом на его оливковой коже. Когда я подумала, что он начнет кричать снова, он вышел из комнаты.

Тавия глубоко вздохнула и провела рукой по сердце.

– Это было...

– Типично, - проворчала я.

– Вы так часто ссоритесь с ним?

– Мы привыкли, но не в последнее время.

– Он довольно зол, да?
– спросила она, взглянув на закрытую дверь.

– У него дурной нрав. Он работает над этим, якобы.

– Это то, из-за чего вы хотите добраться до вашей мамы так сильно?

Я подняла брови:

– Что бы вы сделали, если вы были отделены от Тобина?

Она моргнула.

– Она моя мама. Если я пораню колено, я иду к ней. Если я болею, я прошу помощи у нее. Если я боюсь, я плачусь ей. Если случается апокалипсис, я иду на край света для нее, - мои глаза и нос покраснели. Внезапное чувство удивило меня. Я вытерла щеку и шмыгнула, уставившись в пол.

– Всего сорок миль. Мы можем сделать это.

– Мы ... мы не знаем, сможет ли Тобин пройти сорок миль. Кто знает, как долго придется идти пешком?

– Это не имеет значения, если мы тратим время здесь. Что вы двое говорите? Как убедить меня остаться? На несколько дней? На неделю? Навсегда?

– Нет, - она покачала головой.
– Мы просто обеспокоены, в состоянии ли малыши сделать это. Нам нужен автомобиль - либо, по крайней мере, средство для перевозки запасов. Я не могу нести Тобина весь день. Я не могу бежать с ним. Это слишком опасно, чтобы попытаться.

– Я люблю тебя, Тавия. Я не пытаюсь быть злым, но никто не просит, чтобы вы пошли с нами. Если вы хотите остаться здесь, оставайтесь.

Она опешила.
– Я знаю, но мы не можем сделать это в одиночку. Мы нужны друг другу.

– Брэд в конечном итоге поедет в Шалот. Вам нужно, чтобы папу остался.

– Не такая уж большая разница. Вам нужно, чтобы он пошел.

– Но он мой отец. Я не собираюсь сдаваться увидеть мою маму снова, потому что вы не можете путешествовать с Тобином.

Милая улыбка Тавии исчезла. Она не хотела противостояния, но она выглядела как медведица защищающая своего детеныша.

– Хэлли тоже не может осилить поездку. Ты рискуешь ее жизнью, если пойдешь, особенно если уйдешь без папы. Мы взрослые, Дженна. Он выслушает меня.

Я сделала глубокий вдох и опустила подбородок. Тавия была довольно пугающей. Я думала о том, что сказала бы мама, расскажи я ей об этом разговоре позже. Она хотела, чтобы я шла вперед. Она хотела бы, чтобы я сделала все, что в моих силах, чтобы нам добраться до Красного холма.

– У папы и меня были свои взлеты и падения, - сказала я, держа мой голос низким и устойчивым.
– Но если вы попытаетесь заставить его выбирать между вами или нами, вы проиграете.